ТАЙНА ЗОЛОТОГО ОРЛА - Игорь Леденёв

В следующую минуту раздался тихий стук. Лёгкая пластиковая дверь неслышно отворилась – показалась белокурая головка Эльфины.

– С добрым утром! Просыпайтесь, сони, – с улыбкой молвила она.

– С добрым утром! – поприветствовал радушную хозяйку Дима.

– Доброе утро! – спросонья проговорил Андрюша, наскоро протирая глаза.

Кухня до краёв наполнена солнечным светом. Ласковые лучи мягко отражаются от светлой мебели. На гладкой скатерти, с изображением фруктов, дымится ароматный завтрак.

– Как Вы относитесь к овсянке с сухофруктами? – засмеялась Эльфина.

– Мюсли? – уточнил Дима.

– Да, точно, мюсли, – согласилась хозяйка.

– Пища качков, – пошутил Андрюша.

– Не только качков, всех здоровых людей, – подытожила девушка.

Впрочем, кроме пузатеньких тарелок с аппетитно дымящейся кашей, на столе стояло блюдо со свежими фруктами и вазочка с обсахаренными цукатами.

Друзья застенчиво сели за стол. Ели молча, с большим аппетитом.

– Ребята! Показать Вам утренний город? – неожиданно предложила Эльфина.

«Туристы» спустились на улицу. Под подъездом уже дожидался маленький кабриолет, чем-то похожий на саму Эльфину. Круглые передние фары напоминали очки, а высокий выпуклый капот – гладкий лоб девушки. Эльфина привычным движением села за руль – автомобиль плавно тронулся с места.

Медленно поплыл и стал удаляться златоглавый собор. В белой пене фонтанов, промелькнул сплошной тротуар Октябрьской. Бесшумная машина уже выруливала на Дворянскую, плотно застроенную оригинальными, стильными домами – не встретишь и двух похожих.

На пересечении Дворянской, Монастырской и Ново-Кременчугской – острая башня лютеранской кирхи, весело поблескивает на солнце, доминируя над кудрявыми верхушками деревьев. Перед кирхой красивый памятник – средних лет женщина в длинном платье застыла на изящном стуле. Круглое лицо, обрамлённое густыми волосами, кого-то мучительно напоминает. Присутствует уверенность, что эта женщина – шатенка с тёмными бровями и карими глазами.

– Кто это? – удивился Дима.

– «Парижанка iз Гавронцiв», – по-украински пояснила Эльфина.

– Мария Башкивцева? – уточнил Дима.

– Ты что, сомневаешься? – Эльфина ехидно улыбнулась.

– Он с ней, к сожалению, не знаком, – подколок Андрюша.

Рядом, отражая свет умытыми окнами, застенчиво стоит «Дом Михайленко». Здание выкрашено в более яркую краску, но почти не изменилось – такие же прямоугольные модильоны под так же чётко прорисованными карнизами и те же пятиконечные советские звёзды на фасаде. Только звёзды кажутся совсем маленькими, а дом уже не смотрится тигром – скромно зажат среди множества высотных зданий.

– Кто сейчас живёт в квартире Михайленка? – поинтересовался Томин.

– Одна молодая семья, – слегка улыбнувшись, ответила Эльфина.

– Как так, получается? – продолжал расспрашивать Дима.

– В разном времени проживают разные люди, – отрезала девушка и резко повернула голову, давая понять, что тема закрыта.

Октябрьский парк привычно встретил шумом фонтанов. Эльфина с удовольствием, медленно объехала его по кругу, давая друзьям возможность полюбоваться стройной колоннадой зданий и роскошными скульптурами у выходов.

В утреннем свете хорошо видно – все здания из белого мрамора. На выходах из парка от центральных аллей установлены монументальные памятники – могучие античные воины усмиряют вставших на дыбы коней. А на выходах из боковых аллей, косматые львы подняли когтистые лапы и хищно скалят огромные клыки. В конце каждой улицы – ярко блестит золотом купол церкви, увенчанный православным крестом.

– Старогубернаторский дворец, – девушка показала на бывшее здание «шестого управления милиции». – А вот дворец вице-губернатора, раньше тут был жилой дом. В бывший кадетский корпус въехал горисполком, а в старом горисполкоме – музей классицизма, там же устраивают приёмы и балы. В здании обкома профсоюзов снова дворец генерал-губернатора – всё восстановлено, – и она внимательно глянула на Андрюшу. Дорошенко с грустью смотрел на приближающиеся мраморные колонны и стройные статуи богинь на фронтоне «Домика Натали». Дима заметил тоску в глазах друга.

– Тоскуешь по маленькой княжной?

– Вроде не знаешь! – резко ответил Андрюша.

Эльфина плавно остановила машину перед массивной входной дверью дворца. Ребята вышли. Андрей ещё раз обвёл взглядом белоснежный фасад, внимательно глянул на окно третьего этажа, затем устремил взор на рельефные створки двери с тяжелой медной ручкой. Зрачки его, заметно расширились. Дима тоже осмотрелся. Нахлынули воспоминания того рокового дня, а Эльфина уже открыла входную дверь и жестом пригласила войти.

Мраморный холл встретил приятной прохладой. Возле входа, примерно на том месте, где Кобо влетел в стену от могучего удара Степана – приветливая старушка-билетёр, уютно расположилась за маленьким столиком с резными ножками. Подкрученные седые букли опрятно обрамляют испещрённое морщинами лицо. Завидев посетителей, старушка, обрадовано поздоровалась. Мелкие морщинки растянулись в доброй улыбке. Эльфина протянула несколько монет, бабушка дала три жёлтых жетона.

С замиранием сердца, двинулись по широкой лестнице с массивными белыми перилами. Каждый шаг давался с трудом. Сердце бешено колотилось. Наконец, дошли до компактной лестничной клетки. На мраморной стене заметны изломанные трещинки – остатки огненных потоков Кобо. Андрюша с Димой переглянулись.

Огромный зал встретил величественным молчанием. Посетители отсутствовали. Троица остановилась посреди безмолвного помещения. Сквозь вытянутые окна весело льётся свет, образуя прямоугольные треугольники на лепных стенах. Грушевидные, хрустальные люстры застыли, торжественно поблескивая преломлёнными лучами. Кажется – время остановилось, сейчас бесшумно откроется дверь и медленно войдёт Натали в тяжёлом, дворянском платье.

Дима вспомнил те роковые события: искажённую злобой морду Кобо и стройную фигурку княжны, закрывшую их от смертоносного огня. Андрюша огляделся – бесконечная тоска читалась в его глазах.

Двинулись дальше, в маленькую домовую церковь. В храме всё осталось по-прежнему. Огоньки лампадок наполняли помещение приятным теплом. У алтаря, слегка наклонив голову к иконе, стоит подтянутый священник. Святой отец оглянулся, сдержанно поздоровался. Правильный овал лица с аккуратной тёмной, бородкой, умные, добрые глаза. Мальчики остолбенели. Это тот самый священнослужитель, предупредивший их в Сретенском соборе в 1909 году.

– Это, … Вы, нас предупредили в 1909 году? – робко, спросил Дима.

Священник приветливо улыбнулся, кивнул.

– Некоторые вещи нужно понимать без вопросов, – назидательно, ответила Эльфина.

Церковь такая же, как и в тот судьбоносный день. Не хватает только … Натали. Андрюша застыл перед иконой Божьей Матери. Дева Мария с грустью смотрела на печального юношу.

Прошло довольно много времени, но Андрей не собирался уходить. Эльфина тихо подошла к нему, легонько дёрнула за рукав.

– Андрюша! Нам пора.

Нехотя, он повернулся к выходу.

Вышли на воздух. Улица окатила жаром лета и ленивым шелестом листвы. Дорошенко угрюмо молчал. Эльфина ласково взяла его под руку.

– Садись в машину, погрустневший мальчик.

Диму слегка покоробило от слов девушки. Мучительно захотелось, чтобы Эльфина так же обратилась к нему, нежно взяла за руку и пристально глянула в глаза.

– Сейчас кое-что Вам покажу, – улыбнувшись, молвила девушка, и повернула ключ зажигания.

Машина легко тронулась и сразу свернула в узкий переулок. Пропетляв вылизанными кварталами, выскочили на шумную улицу Тараса Шевченка. Бесконечным частоколом замелькали аккуратно выкрашенные фасады, украшенные золочёными колоннами, гипсовыми нимфами вровень с вытянутыми окнами и могучими атлантами, держащими массивные балконы. На первых этажах ярко сверкали нарядные витрины.

Неожиданно открылась широкая прямоугольная площадь – с двух сторон прекрасные старинные здания, в глубине – монументальный Всесвятский собор. Золотые треугольные купола ярко блеснули. В следующую секунду собор скрылся – снова замелькали роскошные фасады и нарядные витрины.

– Это что, бывшая базарная площадь? – не мог поверить своим глазам Дима, внимательно всматриваясь в рослые шестиэтажные здания и с трудом узнавая в их совершенной архитектуре прежние двухэтажные облупленные домишки.

– Да, это бывшая базарная площадь. Рынок перенесли в другое место, здания по периметру перестроили, собор восстановили. Помнишь, Дима, тебе приснилось, как этот собор разрушили … черти?

Томин вздрогнул. Он отчётливо вспомнил свой сон у Михайленка – клубы чёрного дыма, падающие с грохотом купола и гогочущих косматых чертей.