Реанимация. Истории на грани жизни и смерти - Мэтт Морган

со змеями на голове греческой Горгоны. Цирроз также значительно повышает риск развития рака печени. Брюки Луи больше не сходились из-за другого осложнения, в результате которого в брюшной полости может скапливаться до 20 литров жидкости, что связано с оттоком венозной крови от заблокированной печени, покрытой рубцовой тканью. Эта жидкость — благоприятная среда для роста и размножения микробов, ползающих по стенке кишечника и инфицирующих брюшную полость. Любая из этих проблем может склонить чашу весов к полному отказу печени.

Варикозное расширение вен поражает разные участки организма: прямую кишку, влагалище, брюшную стенку, пищевод.

Хотя нам удалось остановить кровотечение Луи с помощью эндоскопа, его печень все еще страдала. Желтизна его когда-то белых глаз указывала на то, что желчные соли, в норме расщепляемые печенью, накапливались. Хотя мы уже много дней не вводили Луи седативных препаратов, он оставался без сознания из-за токсинов, которые больше не выводились поврежденной печенью.

Измерив уровень аммиака в крови Луи, мы убедились, что его печень больше не фильтровала продукты распада, усыпляющие мозг. Еще больше нас встревожили повторяющиеся небольшие кровотечения, которые мы обнаружили, когда сливали жидкость из его живота с помощью трубки, введенной через нос. Несмотря на зажимы, расширенные вены пищевода все еще доставляли нам проблемы.

Единственным оставшимся решением было установить новую связь между кровеносными сосудами, которые входили в печень и выходили из нее. Мы могли соорудить обходной путь (шунт), который позволил бы крови «объезжать» перегруженные «дороги» внутри печени. К сожалению, эта процедура еще больше ухудшает фильтрацию отходов, из-за чего пациенты часто остаются в спутанном сознании или без сознания вовсе. Поэтому мы решили продолжить поддерживающее лечение в отделении реанимации и подождать, пока Луи не придет в сознание. Он очнулся через три дня. Хотя печеночная недостаточность все еще присутствовала, она перестала усугубляться. Спустя пять дней после обильного кровотечения мы смогли снять Луи с аппарата жизнеобеспечения. Позднее он сказал медсестрам, что ему казалось, будто бы он в море. Он был слабым и истощенным, хотя питался через трубку. Луи выглядел так, будто пережил кораблекрушение.

Несмотря на дополнительный белок, добавленный в рацион, Луи всего за пять дней болезни превратился в тень того человека, каким он был раньше. Ему требовалась физиотерапия два раза в день, даже когда он был без сознания, чтобы сохранить силу мышц на тот случай, если он когда-нибудь снова сможет ходить. Мы привыкли к этой ежедневной борьбе за поддержание мышечного тонуса. У нас есть команды специально обученных физиотерапевтов, которые проводят реабилитацию в отделении реанимации. Почему даже после потребления достаточного количества калорий Луи так быстро худел и слабел?

Тяжелые заболевания кардинально меняют отношение вашего тела к питанию. Вопреки избытку калорий, который вводится пациентам через питательные трубки, больные теряют до 20 % мышечной массы в течение трех дней. Высокие уровни гормонов стресса влияют на изменение физической формы, что подтвердит каждый, кто постоянно испытывает тревожность. Механическая работа, выполняемая аппаратом искусственной вентиляции легких, утончает диафрагму всего за 24 часа. Гены, контролирующие мышечную силу, «отключаются» всего через два часа с момента подключения к аппарату. В отличие от большинства людей, задача Луи состояла в том, чтобы набрать вес, а не сбросить его.

Историю человечества можно цинично описать как борьбу за пищу, воду и секс, продолжавшуюся 200 000 лет. Все, что следовало, будь то конфликты, сила, коррупция, любовь, общество и даже медицина, было результатом тех первоначальных потребностей.

Сегодня больше людей умирает от переедания, чем от недоедания. Если этанол является самым разрушительным веществом в западном обществе, то углеводы занимают второе место. Эпидемия ожирения набирает обороты, несмотря на всю образовательную работу. Чтобы справиться с этой новой проблемой, нам приходится менять оборудование в больницах, а также закупать более крепкие и широкие кровати. У нас есть подъемники и специально обученный персонал, который умеет работать с тяжелыми пациентами. Нам даже пришлось расширить дверные проемы. В некоторых случаях томографы, предназначенные для животных из зоопарков, помогают поставить диагноз крупным людям. Очевидно, что кампания по продвижению продуктов с низким содержанием жиров, которая проходила последние 50 лет, только способствовала ожирению населения. Сегодня известно, что главными виновниками набора веса и ухудшения состояния здоровья являются рафинированные углеводы, которые прячутся в тортах, белом хлебе и сладких напитках. Вводящие в заблуждение кампании, предлагающие обезжиренные продукты, вполне могли привести к распространению эпидемии ожирения, по скольку в таких продуктах жир заменен рафинированными сахарами. К несчастью, нам трудно противостоять ненасытному аппетиту к сладостям из-за их высокой калорийности, которая в далеком прошлом гарантировала нам выживание. Самая успешная уловка эгоистичного гена, любовь к еде, может считаться самой большой проблемой человечества.

Больные в критическом состоянии теряют до 20 % мышечной массы за три дня.

Я навестил Луи в палате гематологического отделения через несколько дней после его перевода из реанимации. Изучив его анализы крови, я испугался, что ему опять стало хуже. В его карте говорилось, что его опять рвало кровью. Несмотря на это, шунтирование, о котором мы задумывались ранее, так и не было сделано. Я не понимал, почему мы не проводим единственную процедуру, которая может ему помочь?

После разговора с Луи мне все стало понятно. Я попал в типичную ловушку: я был сосредоточен на том, что мы, врачи, могли сделать, а не на том, как нам следовало поступить. Луи был слаб: его здоровье ухудшалось последние десять лет, а не десять дней, что прошли с нашей первой встречи. Когда пациенты находятся в больнице, их искусственно вписывают в определенные временные рамки. Недостаточное понимание истории их жизни в обществе приводит к тому, что врачи либо переоценивают, либо недооценивают их потенциал для значительного восстановления после критической болезни. Луи ярко и страстно описал мне то, что он считает достойной жизнью. Он крепко держался за свою независимость, но в последние несколько месяцев ему стало тяжело даже выходить из дома. Луи не хотел, чтобы мы делали только то, что возможно. Он желал, чтобы мы предложили ему методы лечения, способные вернуть ему ту независимую жизнь, которую он знал и любил. Возвращение в отделение реанимации с полиорганной недостаточностью не соответствовало этому желанию. Ничто не вернуло бы ему прежнюю жизнь, и он знал это. То, чего хотел Луи сейчас, было просто исполнить. Он попросил выпить, но не алкоголя, а воды.

Из-за эпидемии ожирения приходится менять оборудование в больницах и закупать более крепкие и широкие кровати.

Я тщательно обдумал, стоит ли давать Луи воду. У него в носу все еще была трубка, из которой выходило немного