Последний из могикан - Джеймс Купер

Хейворд промолчал, потому что в его уме воскресли печальные воспоминания о тех опасностях, которых он так недавно избежал, и возникли образы беззащитных существ, разделявших эти страдания.

– Подобные господа, – продолжал Монкальм, пользуясь, как он ясно понимал, выгодами своего положения, – особенно страшны в минуту раздражения, и незачем говорить вам, как трудно сдерживать их злобу. Так что же, майор? Не поговорить ли об условиях?

– Боюсь, что вы, ваше превосходительство, были обмануты относительно состояния крепости Уильям-Генри и численности ее гарнизона.

– Я стою не перед Квебеком – передо мной только земляные укрепления, защищенные двумя тысячами тремястами храбрых воинов, – послышался лаконичный ответ.

– Конечно, нас окружают земляные валы, форт не расположен на скалах мыса Даймонд, но он возвышается на берегу, который оказался таким гибельным для барона Дискау и его отряда. А на расстоянии короткого перехода от наших укреплений стоит сильное войско, которое мы считаем частью наших оборонительных средств.

– Шесть или восемь тысяч человек! – возразил Монкальм, по-видимому, с полным равнодушием. – Предводитель этих сил считает, что его солдаты находятся в большей безопасности за стенами форта Эдвард, нежели в открытом поле.

Теперь Хейворд, в свою очередь, закусил губу, с досадой услышав, как хладнокровно упомянул генерал об отряде, численность которого (молодой человек это знал) была намеренно преувеличена. Оба помолчали в раздумье. Наконец Монкальм возобновил разговор, и опять в таких выражениях, которые доказывали, что он полагает, будто Хейворд явился к нему с единственной целью – переговорить об условиях сдачи крепости; Хейворд же осторожно старался узнать от генерала, какие открытия сделал он, перехватив письмо Вебба. Однако хитрые уловки с той и другой стороны ни к чему не привели, и после продолжительного бесплодного разговора Дункан простился с маркизом, унося с собой приятное воспоминание о вежливости и талантах французского командующего, но так и не узнав, ради чего явился в его палатку. Монкальм провел Дункана до выхода, снова предлагая коменданту форта назначить ему немедленное свидание на равнине между двумя лагерями.

Наконец они простились. Дункан вернулся к передовому посту французов, опять в сопровождении французского офицера, оттуда он немедленно направился обратно в форт и сразу проследовал к своему командиру.

Глава XVI

Прочти письмо, затем иди на битву.

Хейворд застал Мунро в обществе дочерей. Алиса сидела на коленях у полковника, перебирая пальчиками его седые волосы; когда отец притворно хмурил брови на ее ребячество, она усмиряла напускной гнев старика, ласково прижимаясь алыми губками к его морщинистому лбу. Кора сидела рядом; со спокойной улыбкой смотрела она на эту сцену, следя за движениями младшей сестры с материнской лаской, которая была характерной чертой ее любви к Алисе. Не только опасности, так недавно пережитые девушками, но и все, что грозило им в будущем, казалось, было забыто во время этой нежной семейной сцены. Точно все спешили насладиться краткими минутами перемирия, покоя и безопасности. Девушки забыли о своих опасениях, а ветеран – о своих заботах. Дункан, который, спеша сообщить о своем возвращении, вошел в комнату без доклада, остановился и несколько мгновений молча любовался прелестной картиной. Но живой взгляд Алисы скоро заметил отражение его фигуры в зеркале. Вспыхнув, она соскочила с колен отца и громко вскрикнула:

– Майор Хейворд!

– Ты хочешь знать, где он? – спросил Мунро. – Я послал его поболтать с французом… Ах, сэр, вы молоды, проворны и уже пришли обратно!.. Ну, озорница, уходи-ка со своей болтовней. Разве здесь не достаточно хлопот для солдата и без твоей трескотни?

Алиса засмеялась и последовала за Корой, которая направилась к двери, понимая, что им оставаться неудобно.

Вместо того чтобы спросить Дункана о результате его миссии, Мунро несколько мгновений ходил взад и вперед по комнате, заложив руки за спину, опустив голову, как человек, глубоко ушедший в свои мысли. Наконец он поднял глаза, полные отцовской любви, и заметил:

– Это прелестные девочки, Хейворд! Любой отец мог бы гордиться такими детьми.

– Вам незачем спрашивать мое мнение о них, сэр…

– Правда, молодой человек, правда, – прервал его нетерпеливый старик. – Вы собирались полнее высказать ваше мнение по этому вопросу в тот день, когда вошли в форт, но я счел, что старому солдату незачем говорить о свадебных благословениях и праздниках в такое время, когда враги его короля могут сделаться незваными гостями во время бала. Но я был не прав, Дункан, мой мальчик, я ошибался и в данную минуту готов выслушать вас.

– Несмотря на то удовольствие, которое ваши слова доставляют мне, дорогой сэр, я должен прежде всего передать вам поручение Монкальма…

– Пусть француз и все его полки убираются к черту, сэр! – почти крикнул запальчивый ветеран. – Он еще не овладел фортом Уильям-Генри, да и не овладеет им, если только Вебб поступит так, как должен поступить. Нет, сэр, мы, слава богу, еще не в таком трудном положении, чтобы кто-нибудь имел право сказать, будто Мунро так озабочен, что не в состоянии подумать о своих семейных обязанностях. Ваша мать была единственной дочерью моего задушевного друга, Дункан, и я выслушаю вас теперь, хотя бы все рыцари ордена святого Людовика стояли у ворот нашей крепости под предводительством самого святого и просили милости поговорить со мной!

Заметив, что Мунро со злобным удовольствием выказывает умышленное презрение к поручению французского генерала, Хейворд решил подчиниться временной прихоти старика, которая, он знал, не могла затянуться надолго, и потому ответил как можно спокойнее:

– Как вам известно, сэр, я осмелился заявить притязание на честь сделаться вашим сыном.

– Да-да, мой мальчик, помню. Ваши слова были достаточно откровенны и понятны. Но позвольте мне спросить вас: так же ли ясно вы говорили с моей дочерью?

– Клянусь честью, нет! – горячо вскричал Дункан. – Если б я воспользовался преимуществами моего положения и высказался, я нарушил бы ваше доверие.

– У вас понятия истинного джентльмена, майор Хей-ворд, и это очень похвально. Но Кора Мунро – скромная девушка и не нуждается в чьей-либо опеке, хотя бы в опеке отеческой.

– Кора?..

– Да, Кора. Ведь мы говорим о ваших притязаниях на руку мисс Мунро, сэр?

– Я… я… я… Кажется, я не упоминал имени, – запинаясь, произнес Дункан.

– Так чьей же руки вы просили у меня, майор Хейворд? – спросил старый воин, не скрывая оскорбленных чувств.