Турнир четырех стихий - Диана Шафран

В этот день, несмотря на усталость и полученный стресс, Фанни внимательно слушала магистра Астериуса, а на послеобеденной тренировке старалась выжать из себя все по максимуму. И даже получила небольшую похвалу от Родерика. Вернее, она надеялась, что слова: «Сегодня ты поработала не так плохо, как обычно», были похвалой. Но когда речь шла о тренировках, Родерик был беспощаден и скуп на комплименты.

Матушка Бетта порадовала Фанни вкусным обедом. Она выпила восстанавливающий силы коктейль, вкус которого, к сожалению, со временем лучше не становился, но зато почувствовала, что частично силы к ней вернулись.

Они с Леей просидели за учебой до поздней ночи. Фанни устала так, что еле добралась до кровати.

Она думала, что после такого изматывающего дня, она уснет, как только ее голова коснется подушки. Но нет. И думала она не о Турнире, не о том, как стать лучше, не о том, как отработать новый прием (что было бы логично). Нет, перед ее глазами возникал образ Элиуса, и категорически отказывался исчезать.

Лежа на постели и глядя в потолок, Фанни размышляла об умопомрачительном невезении в своей жизни. Она знала, что поцелуи — объятья — нежные прикосновения Элиуса, все это не так легко выкинуть из головы. Но такие мысли неизбежно приводят к романтическим ожиданиям счастья на всю жизнь.

Но Фанни знала, что если она позволит себе испытать такое счастье, длиться оно будет недолго. К тому же, в голове неистребимо звучали слова сказанные Родериком. Как бы ни хотелось это признавать, единственный разумный выбор для нее — не общаться с парнями вообще. От этого одни проблемы. Она завидует Леи, кажется, подруга не думает о таком вообще. А Фанни страстно хотелось романтики, прогулок под луной, красивых слов и нежных прикосновений. Многие деревенские девушки ее возраста уже замужем, а у нее даже ни одного нормального свидания не было. Вот, что значит участие в Турнире, одни тренировки и никакой личной жизни. А когда эта «личная жизнь» появляется, то лучше бы ее не было вообще.

Фанни вздохнула. Ну почему в ее жизни все происходит не так, как надо. Вот хотя бы разок, все было легко и просто, так нет.

Следующий день полностью подтвердил концепцию: «легкая жизнь — не для нее». Магистр Астериус дал ей почитать книгу (весом более 4 кг), о том, как получать энергию из внешних источников и комбинировать ее с проведением сложных атак. Он добавил, что он готов уделять ей каждый день полчаса своего времени, чтобы обсудить прочитанное. Это было, конечно, хорошо. Но чтобы обсудить, нужно для начала прочитать. А где взять для этого время, было непонятно.

Родерик, видимо, вдохновившись приемами Зейна, в послеобеденных тренировках сделал акцент на исполнение акробатических трюков. Просто встать, и как нормальный маг, исполнить упражнение, было недостаточно, это нужно было сделать в прыжке, кувырке и еще непонятно из какого положения. Естественно, у Фанни ни разу не получилось попасть в цель. Когда ты висишь вниз головой или во время прыжка летишь вниз, прицелиться, прямо скажем, непросто.

К Фанни Родерик был особо суров. Во-первых, потому что она проиграла Нерре, а во-вторых, потому что акробатические трюки лучше всего могут исполнять маги земли. Но она безропотно исполняла все его требования и старалась, как могла.

Принять душ, после изматывающей тренировки — это особое блаженство.

После ужина Фанни зашла в свою комнату и решила так, прилечь на минутку, но обнаружила, что руки-ноги не двигаются. Вот так просто лежать и ничего не делать — это так хорошо. Фанни бросила скорбный взгляд на стопку учебников и горестно вздохнула. Как только она собралась с силами и готова была приступить к учебе, в ее комнату постучали:

— Входите, — сказала она.

На пороге оказался Хим.

— Тебя Родерик хочет видеть, — сказал он, и посмотрел на нее так, будто перед ним стоит приговоренный к пожизненной каторге человек.

— Что такое? — нахмурилась Фанни.

— Он недоволен, — сказал Хим. — Ну ты понимаешь, очень недоволен.

Фанни вздохнула. Она видела его каких-то 20 минут назад и все было хорошо. Интересно, что могло произойти. На тренировке она показала себя не блестяще, конечно, но вполне нормально. Никаких серьезных нареканий у Родерика не было.

Фанни постучала и, услышав, холодное: «Войдете», осторожно зашла в комнату. Там царила мрачная атмосфера. Родерик держал в руках коробку так, будто она сейчас готова была взорваться.

— Что это? — сказал он голосом, от которого озноб пошел по коже. Да, дело было, действительно, плохо.

— Коробка, — ответила Фанни, еще не совсем понимая, что здесь проиходит и чем ей это грозит.

— Он. Прислал. Это. Мне, — сказал Родерик, делая акцент на каждом слове.

Фанни не хотела знать, кто скрывается за этим таинственным «Он», но все же робко спросила:

— Кто?

— Элиус, — ответил Родерик.

— Э… Элиус? — запинаясь, спросила Фанни. — Он прислал тебе коробку?

Смысл происходящего доходил до нее медленно. Интересно, что там. Может какой-то яд или взрывоопасное вещество. Или кое-что похуже.

— Да, он прислал Родерику подарок, — бодро сказал Оливер. — И не только ему. Мне тоже. Вот уж эти знатные люди, не понимают слова «нет». Он, видимо, считает, что мы с Родериком мешаем вашему недолгому совместному частью. Как думаешь, если я скажу, что мне нужна новая модель лука, которую я себе присмотрел, он мне ее пришлет, а!?

Секунда — и водяная струя больно ударила Оливера по щеке.

— Не смей даже думать об этом, — сказал Родерик.

Оливер посмотрел в его холодные, светящиеся от злобы глаза и подумал, что в этом случае лучше пойти на попятную. Родерик и так шутки не понимал, а сейчас — тем более.

— Не кипятись ты так, — сказал Оливер. — Лучше скажи, что ты собираешь сделать с присланной книгой? Видно, что это старый, редкий фолиант. Такой на каждом углу не валяется.

— Отдам в библиотеку Академии, — сухо ответил Родерик.

— А я-то думал, ты ее спалишь, — усмехнувшись, сказал Оливер.

— Эта книга может пригодиться ученикам, — ответил Родерик. — А Элиус от этого не обеднеет. Но мне интересно вот что, Фанни.

Услышав свое имя, она аж подскочила на месте.

— Что ты собираешься делать? — спросил ее Родерик.

— Ничего, — быстро ответила она.

Родерик смотрел на нее внимательно, испытующе.

— Так ли это?

— Да, — сказала она, стараясь придать своему голосу уверенность.

— Тогда скажи, — голос Родерика звучал настойчиво. — Почему Элиус считает, что ты согласишься на его предложение, и единственная помеха — это мы с Оливером?