Будь моей - Лора Касишке
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Она захихикала себе под нос, мне показалось, нервно:
— Ну извини. Просто я за последние двадцать лет вроде как привыкла, что ты звонишь хотя бы раз в несколько дней. А тут две недели…
— Да ты что?! — воскликнула я и прижала руки к груди. — Господи, Сью. Неужели две недели? Мне так…
— Брось, Шерри. Я же не собираюсь вызвать у тебя комплекс вины. Просто удивляюсь.
— Милая ты моя, — сказала я. — Понимаешь, Сью, я была…
— Что? — Ее глаза сузились.
— Я была… Не знаю, как сказать. Сью… — Я постояла минуту, чувствуя, как горячий воздух в натопленном кабинете обволакивает меня липкой пеленой. Вздохнула и села напротив нее. Снова вздохнула. И через силу произнесла: — Не представляю, как тебе рассказать.
— Что именно, Шерри? Что с тобой происходит?
Я раскрыла рот.
Она ждала.
Мне нужно было рассказать ей. Я вздохнула еще раз. Мелкие частички пыли, витавшие в воздухе, проникли в горло, осаждаясь на легких.
— Видишь ли, Сью, — начала я. — Нет, не представляю, как…
— А ты попробуй, — не отступала она. — Ну, в чем дело?
— Сама не знаю, — ответила я. — Кризис среднего возраста…
До меня вдруг дошло, что я размахиваю руками, как я обычно делаю на уроке, пытаясь показать, как важно то, что я в данный момент объясняю или пишу на доске. Я застыла. Сью смотрела на мою жестикуляцию недовольно и раздосадованно.
— Извини, — повторила я и положила руки на колени.
Она с каким-то хрипом втянула в себя воздух:
— Ладно, проехали. Ты вовсе не обязана посвящать меня в свои секреты. Не хочешь, не надо. Дружба не вечна.
— Да ты что! — воскликнула я, невольно прижав руки к горлу. Почему я крикнула это так громко? Неужели одна мысль о том, что узы нашей дружбы ослабли, показалась мне такой невыносимой, что я готова была заткнуть ей рот, лишь бы помешать произнести ужасные слова?
Так и есть. Она знала меня два десятилетия. Я знала ее. Эти узы обрели статус священных. Я от них не откажусь.
— Сью, я расскажу тебе правду. Но ты будешь плохо думать обо мне.
Она повернула руки ладонями вверх и сказала:
— Все-таки попробуй. — Как будто вызвала меня, чтобы получить наконец информацию, которую я собиралась ей сообщить.
— Сью, — начала я, глядя на ее открытые ладони. — Я встречалась с одним человеком. — Я подняла на нее глаза. — С мужчиной.
Сью ошарашенно смотрела на меня. Вдруг она быстро перевела взгляд, уставившись на доску объявлений, висевшую у меня за спиной. На ней ничего не было, кроме кнопок и дырок, оставленных предыдущими кнопками.
— О Боже, — выговорила она и обессилено замолчала.
Придется рассказать ей все.
Мы сидели в тишине, прерываемой лишь жужжанием флуоресцентных ламп, светивших слишком ярко. Коридор за дверью был совершенно пуст. Телефон на столе безмолвствовал, как будто вообще никогда не звонил и больше не зазвонит. Я прикусила нижнюю губу и выдавила из себя:
— Началось с этих записок…
Сью фыркнула, а я вздрогнула, будто ужаленная, выпрямилась и посмотрела на нее в ожидании объяснения. Но она лишь тряхнула головой и опустила глаза на ботинки — черные и плоские, с резиновой подошвой, больше подходящие старухе и не имевшие ничего общего с босоножками на шпильках, в которых она обычно сновала по коридорам на переменах.
— Они не от Брема, — добавила я. — Ты ведь знаешь Брема?
— Я знаю Брема, — произнесла Сью с таким сарказмом, что он еще целую минуту шипел в пустоте между нами. — Мы все знаем Брема, — добавила она на этот раз мягче.
— В общем, записки не от Брема, но я думала, что они от него, и я встретилась с ним, и… все началось.
— Вот дерьмо! Шерри, ты завела интрижку с Бремом Смитом? — У нее упала челюсть и висела с минуту. Она недоверчиво повела плечами: — Дерьмо, дерьмо, дерьмо. Шерри, ты что, в самом деле…
Я не желала слушать, как она повторяет вопрос:
— Да, да! В общем, Сью, так вышло.
Она продолжала трясти головой, как мне показалось, слишком долго, словно пыталась что-то прояснить для себя, принять или категорически отвергнуть, а потом остановилась и нагнулась ко мне с широко раскрытыми глазами, будто силясь разглядеть меня сквозь туман:
— А ты не шутишь?
На этот раз я покачала головой — нет.
Она села обратно на стул и подняла глаза к потолку. Я бы последовала за ее взглядом, но и так знала, что там. Ничего там нет. Потолочное покрытие. Сероватое, невзрачное, обыкновенное.
Вместо этого я уставилась в пол.
Никто из нас не произнес ни слова, пока Сью не воскликнула:
— Черт возьми!
— Сью… — начала я, но не смогла закончить фразу, не зная, что сказать. — Сью! — повторила я, на сей раз настойчиво взывая к ней.
— Итак… — Теперь она говорила трезво, словно мы обсуждали план урока или выбор обоев. — Ты собираешься уйти от Джона?
— Нет! — воскликнула я. — Конечно нет.
— Допустим, — продолжила она. — Не сомневаюсь, что мистер автомеханик очень хорош в постели, Шерри, но ты когда-нибудь пробовала с ним побеседовать?
— Нет, — ответила я. — То есть да. Сью, я говорила с ним. Он довольно изысканный мужчина. Очень хорошо воспитан и…
Тогда она резко вскочила, явно с намерением заткнуть мне рот, — и на один безумный миг я поверила, что она меня ударит. Разумеется, она этого не сделала. Сложила руки под грудью, сцепив их так крепко, что побелела кожа. Она облизала губы, сглотнула и посмотрела на меня:
— Не думаю, что я в состоянии выслушивать подобное, Шерри. Если ты собираешься уверить меня, что влюблена в Брема Смита… Я имею в виду — я просто не в состоянии серьезно воспринимать эту чушь. Честно говоря, думаю, что тебе пора повзрослеть, Шерри. Если хочешь знать мое мнение… Так вот, это отвратительно.
Я передернулась, как если бы она все-таки ударила меня:
— Сью, прошу тебя. Мне… Мне жаль. Сью…
— Перестань талдычить одно и то же, Шерри. Ты слишком часто повторяешь «Сью». И не извиняйся передо мной. Лучше перед Джоном извинись.
— Все не так, как ты думаешь. — Я зарылась лицом в ладони. — Все совсем не так. Джон знает.
— Боже мой! — ахнула Сью. — Так ты все-таки бросаешь Джона? — Она затрясла головой так быстро, что ее сережки — два маленьких черных кораблика на крючках — запрыгали из стороны в сторону. Даже они разозлились, мелькнуло у меня. Разъярились.
— Нет же, нет, — ответила я, качая головой. — Джон знает. И он… Он не возражает.
— Что? — переспросила Сью, оползая в кресле. — Джон знает? Джон одобряет?
Я промолчала. Сью разинула рот. Она остолбенела. Но не произнесла ни звука. Затем поднялась: