Железный комендант - Кирилл Казанцев

Проверили записи с камер системы видеонаблюдения, и догадки Чэна подтвердились. Конечно, картинка оставляла желать лучшего, да и камеры не охватывали всю территорию, но момент, когда русский цеплялся за кузов грузовика, был виден четко. На ККП не заметили беглеца, проявив небрежную халатность. Затем он некоторое время ехал, а когда машина притормозила, – выпрыгнул. По карте и маршрутам движения транспорта определили, что русский мог уехать только в центральные районы провинции Хэй. То есть искали они его не там. Однако в центре спрятаться было бы нереально. Чэн учел хитрость и коварство Пилипенко и понял, что тот сделал то, чего от него никак не ожидали. Бежал не к границе, а в центр страны. Проехав часть пути на грузовике, он, скорее всего, спрыгнул и укрылся в одном из горных районов, решил там отсидеться, а уж затем перейти границу, когда все успокоится.

До Чэна дошло, что русский вынашивал план побега с момента, как попал на базу, умело скрывал свое настоящее лицо, терпел пытки и делал вид, что он слабый и беспомощный. А как умело он имитировал слезы и истерику!.. Внезапно Чэн похолодел. В его сознание вторглась поистине ужасная мысль: а что, если все это было спланировано? Вдруг Пилипенко прибыл в Китай с какой-то миссией? Он специально позволил, чтобы его схватили. А что же за данные тогда он им дал о защитных системах? Поразмыслив, Чэн пришел к выводу, что информация, скорее всего, подлинная. В тот момент он ведь хотел их убедить, что сломлен, раздавлен и перепуган. Ему надо было усыпить их бдительность и вызвать доверие. А как он расправился с четырьмя охранниками и вышел из изолятора… Да он настоящий монстр разведки! Взволнованный Чэн принялся звонить начальникам отделений, руководивших поисками. Свернув поиски на границе, они перекинули все силы на горные районы.

Просмотрев папку с компроматом, начальник КПП изменился в лице. Он исподлобья глянул на Ветрова и поинтересовался:

– Что вы хотите?

В этот момент в кабинет ворвался майор Тахмазов, которого Ветров нагло обошел в приемной. Он был пунцовым от злости. Но полковник не дал ему и рта открыть. От его рева задрожали стекла в кабинете:

– Майор, выйди вон! Не видишь, я с человеком разговариваю?! Совсем распустились!

Ошарашенного майора звуковой волной вытолкнуло в коридор. Ветров едва сдержал улыбку, подумав: «Поделом тебе».

Справившись с гневом, Полубабкин повторил вопрос. Данила изложил свои требования насчет состава с лесом.

– Вы понимаете, что меня за это посадят? Как минимум, снимут с должности. Этот состав засветился! Про него все знают, – попытался урезонить Ветрова полковник. В его глазах были страх и отчаяние.

– У меня большие связи в Москве, и я вас прикрою, если что, – соврал Ветров.

– Хорошо, я все сделаю, – вздохнул Полубабкин. Он как-то враз постарел лет на десять и осунулся.

В кабинете нахально громко тикали настенные часы. Полковник достал из нагрудного кармана пачку сигарет и дрожащими руками прикурил одну. Предложил пачку Ветрову, но тот отказался.

Когда все формальности с лесом были улажены, позвонил Лесовский и приказал отогнать состав не к границе, а на станцию. Зачем ему это было нужно, объяснять не стал. Любил он такие фишки – напустить таинственности и всех запутать. Ветров подумал, что ему по большому счету плевать. Потом майор позвонил ростовщику и сказал, что его задание выполнено, пусть «уважаемый человек» выходит встречать свой лес. Состав отправят завтра. Судя по голосу, Дай Гэнь был счастлив. Он попросил Ветрова срочно приехать к нему. Сказал, что хочет угостить его обедом и поговорить… Что ж, надо так надо.

В кабинете хозяина меняльной лавки уже был накрыт стол. Ветрова усадили как гостя на самое удобное место. Помощница принесла принадлежности для чаепития. Сначала Дай Гэнь ходил вокруг да около. С полчаса они обсуждали сорта чая и их достоинства. Потом перешли к патриотизму китайского народа.

– У нас даже бандиты – патриоты. Мафия внимательно следит за политикой китайского руководства и даже в чем-то поддерживает ее, – воодушевленно рассказывал Дай Гэнь. – «Триады», к примеру, никогда не грабят иностранных туристов в своей стране, потому что чем больше приезжает туристов, тем больше денег можно выжать с владельцев магазинов, сувенирных лавок и ресторанов. Туриста могут ограбить разве какие-нибудь отморозки.

«Триады», в отличие от ваших бандитов, стараются укрепить экономику Китая. Даже валюту, зарабатываемую в Америке на продаже героина, наши переводят обратно в Китай. Доллары, получаемые от рэкета владельцев китайских ресторанов в любой точке света, контрабанды оружия и продажи живого товара, тоже перевозятся курьерами в Китай… Знаете, в чем самое главное отличие китайцев от русских?

– И в чем же? – поинтересовался Ветров, отхлебнув из пиалы зеленого чая.

– В том, что у нас есть идея, а вы ее потеряли с развалом СССР, – довольно улыбнулся владелец меняльной лавки. – Наши люди готовы умереть за идею и свое государство, а русские – только за деньги. Вас разъедает капиталистическая зараза.

– Точно, и я давно уже это заметил, – с серьезным видом кивнул Ветров, решив подыграть китайцу. – Помните, как у нас раньше на стройках люди за трудодни работали, практически голыми руками, и жили впроголодь? А сейчас заставь кого-нибудь так поработать, скажут, давай спецодежду, хорошую зарплату, да еще и инструменты попросят. От армии все отмазываются. Страну защищать некому.

– Вот и я об этом, – поддакнул Дай Гэнь, продолжая расписывать, как у них в стране хорошо.

Ветров немного устал от всего этого, но терпел и делал вид, что ему интересно, поддакивал, а временами даже вставлял реплики. Китаец умел обрабатывать людей, знал приемы нейролингвистического программирования и психологию. Однако его, Ветрова, такими штучками не проймешь. Это действует на тех, кто не знает, что их программируют, людей внушаемых, со слабой волей. В чае, конечно же, была небольшая доза тиопентала натрия, от чего Ветров чувствовал себя расслабленным и сонным.

– Вы хотели бы жить в такой стране, как Китай? – под конец своей пламенной речи спросил хозяин меняльной лавки.

– Да я давно об этом думал, – признался Ветров с мечтательным видом. – Меня тут ничего не держит, а у вас там бурный экономический рост. Коммунизм почти победил… Только одно пугает. Что я там буду делать? У меня профессии гражданской нет, капиталов нет, я не художник, не писатель и не музыкант… Умею одно – воевать.

– Ваш талант пригодится в Поднебесной, заверяю вас, господин комендант, – голосом, полным елея, проворковал Дай Гэнь, – нам нужны специалисты в военном деле. У вас большой опыт. Это очень ценный дар. В Китае вас ждут почет, уважение и деньги.

– Ладно, я готов к вам переехать; что для этого надо сделать? – поинтересовался Ветров с блаженной улыбкой.

– Пока переезжать никуда не надо. Вы нужны нам здесь, – ответил Дай Гэнь и добавил, видя вопрос в глазах гостя: – Мы должны проверить вас, на что вы готовы ради Китая. Вы докажете свою верность, если добудете информацию о системах защиты границы на вашем участке. Нам нужно знать, что это за системы, в чем их слабые места и как их вывести из строя или обмануть.

– Я постараюсь достать, – пообещал Ветров, а сам подумал, что Лесовский на это никогда не пойдет. Одно дело – контрабанда, и совсем другое – безопасность границы. Спохватившись, он спросил: – А сколько мне за это заплатят?

Дай Гэня этот вопрос обескуражил.

– Я же рассказывал вам о патриотизме…

– Да. Но я пока еще не настолько патриот, как вы, – развел руками Ветров, как бы извиняясь, а затем добавил: – У меня долги, кредит. С зарплаты я все не покрою.

– Вам щедро заплатят, – поджав губы, ответил Дай Гэнь.

Выбравшись из выгребной ямы, где он просидел почти сутки, Пилипенко мало был похож на человека. В его сознании произошел сдвиг, и мир вокруг стал восприниматься не иначе как декорация какой-то пьесы. Все казалось нереальным. Страх исчез. Он действовал точно на автомате, как робот, подчиняясь внезапным озарениям. В голове сидела идея, что он должен попасть на склад оружия, вооружиться, взорвать ограждение и бежать. Майор понятия не имел, где на базе находится склад, и просто крался вдоль зданий по кустам, быстро перебегая освещенные участки.

Солдаты, дежурившие у склада, сначала почувствовали тяжелый смрад, потом на них из темноты бросился демон. Парализованные страхом, они даже не могли толком сопротивляться. Их удивило только то, что в руках у демона был штык-нож. Пилипенко ударил в живот ближайшего охранника, кинулся на второго, наугад нанося удары. Третий успел передернуть затвор автомата и выпустил по нему очередь, не щадя своего сослуживца. Пули прошили торс Пилипенко насквозь, но боли он не почувствовал. Выдернув клинок из обмякшего тела охранника, он швырнул его в стрелка, но не попал, так как последний раз метал нож лет двадцать назад. Тем не менее его бросок сыграл свою роль в исходе поединка. Вышла заминка. Охранник шарахнулся в сторону от ножа и, когда снова собирался выстрелить, получил четыре пули из автомата, что Пилипенко выдернул из рук убитого.