Терем желаний - Ольга Сакредова

- Тебя обидели, Машутка?

Детское имя вызвало в ней бурный поток слез. Маша едва сдерживала рыдания. Готовность брата защитить ее раздражительно подтверждала собственную слабость и уязвимость. Игорь положил ладонь на Машино плечо, ожидая ответа. Она пожала плечами, то ли сбрасывая его руку, то ли не зная, что ответить.

- Я обидел тебя? - мягко настаивал Игорь. - Или.., он?

Сквозь слезы Маша горько усмехнулась и повернулась к брату лицом:

- И что? Ты побежишь разбираться с ним? Будешь драться?

- Значит, он, - сделал вывод Игорь и угрожающе процедил:

- Архитектор!..

- Прекрати. Валера не виноват. Я сама обидела себя и его.

- Выгораживаешь? - с сомнением спросил Игорь.

- Нет.

Маша взяла брата за руку и погладила его пальцы. Это должна была быть другая рука, и другой человек должен был сидеть около нее, и рассеянная ласка предназначалась совсем не брату.

- Он очень хороший, Игорь, - тихо говорила Маша. - А я его обидела. Сильно. Глубоко. Больно.

- Переживет, - уверенно заявил Игорь. Его больше заботила сестра, у него защемило сердце от ее слез. Такой он помнил Машу в первые дни в больнице. Тогда она тоже лежала тихая, жалкая, и молчаливые слезы текли по щекам. Он с испугом подумал, что не переживет повторения. А она? Если Маша что-то сделает с собой, что он скажет матери? Бог мой, удержи ее от глупостей!

- Машенька!

Она вздрогнула и пустыми, блестящими от слез глазами посмотрела на брата.

- Обещай мне одну вещь.

- Какую?

- Сначала обещай.

- Я не знаю, что ты хочешь.

- Я хочу, чтобы ты.., жила. - Игорь сжал холодные пальцы сестры. - Обещай, что не повторишь... - Он запнулся и жалобно посмотрел на сестру.

- Не беспокойся. - Слабая улыбка растянула дрожащие губы. - Это мне уже не грозит. Я знаю, что такое жизнь.

Как никогда, Маше хотелось жить. Несмотря на боль, слезы и горечь утраты, она была полна жизни. Она любила. И верила, что это навсегда.

- Маша, обещай мне, - упрямо настаивал Игорь.

- Я в порядке, - тихо заверила его Маша и повернулась лицом к стене.

***

В понедельник Валера был неестественно сосредоточен. По тому, как он вел совещание, по строгому взгляду и требовательному голосу Олег понял, что у Валеры не все в порядке. Впрочем, ему самому было не до Валеры с его неурядицами из-за женщин. С несвойственным для себя злорадством Олег даже обрадовался любовным неудачам партнера - станется с него девок портить.

Закончив совещание, Валера остался один в кабинете и посмотрел в окно. Погода была под стать его настроению: хмурая, промозгло-серая. Туман заволакивал дома, осенним холодом просачивался в душу. Теплое счастливое солнце осталось позади, в лете, и до весны нескончаемо далеко.

Он сел за стол и потянулся к телефону. Зачем? Она уже "все сказала". Все же благородство взяло верх. Хоть будет знать, что с ней ничего не случилось, что добралась ночью домой. Он снял трубку и набрал номер.

- Алло! - раздался после нескольких гудков по-юному звенящий голос.

Валера молчал. Все нормально. Маша на работе, и что ему говорить?

- Алло! Говорите! - взволнованно повторила она. - Кто это?

Наступила выжидательная тишина.

- Валера?..

Но в трубке уже раздавались короткие гудки.

Маша подпрыгнула от счастья. Она знала, кто звонит, и готова была взлететь до потолка от радости. Еще не все потеряно. Валера придет. Он любит ее! И простит, как прощал ее глупые и грубые выходки.

Весело послав в трубку воздушный поцелуй, Маша вернулась к рабочему столу. Но разве можно усидеть на месте, когда энергия плещет через край! Какая разлука?! Они любят друг друга и должны быть вместе! Сегодня же она признается ему в любви и будет умолять о прощении.

***

Валера сердито бросил трубку. - Стер...вец! - Язык в последний момент отказался повиноваться.

За последние сутки Валера столько сказал Маше, что хватит на три жизни. Весь день в воскресенье он метался по квартире как зверь. Его сжигала мысль о мщении. Распаленное воображение рисовало страшные картины расплаты, пальцы распухли и болели от боксирования пустых стен, и душа истомилась от мысли, что он не посмеет пальцем коснуться Маши, что бы она ни сказала, что бы ни сделала. Но оставить все как есть, смириться с унизительным, уничижительным отказом он не мог. Он должен придумать, как отомстить ей.

К Понедельнику Валера так ничего и не придумал у и мысли его были направлены только на мщение. Лишь на мгновение он позволил благородству одержать временную победу. И как весело она отвечала, как радостно звучал ее голос... Хватит! Она заплатит за все.

Сколько можно терпеть и потакать? Но он стойко держал данное себе слово. Никто не знает, как тяжело далось ему это обещание. Энергия скапливалась в нем, как газ в закупоренной емкости, подогреваемый медленным огнем ее насмешек, обид, оскорблений. Порой разум у него мутился из-за невозможности дать выход силе. Ему не раз хотелось затеять жестокую драку - не важно, с кем, - чтобы снять хотя бы долю внутреннего давления. Мыслимо ли, он дошел до того, что начал кричать на мать! Но с Машей был предельно терпелив.

До тошноты терпелив. Рыцарь спящей дамы!

И что в итоге?

Бедный принц! Он отдал ей не один поцелуй - отдал душу, сердце.., руку, чтобы разбудить коварную Медузу, змею с тысячами жал, направленных на него.

Но всему есть предел. Оплеванный рыцарь теперь обратит оружие против нее. Она давно уже напрашивается на грубость. Придумать бы что побольнее.

Валера предложил Олегу сесть за руль - тупая боль в пальцах не утихала. Но тот отказался:

- Сегодня мне нельзя. - И с ненавистью посмотрел на Валеру.

Может, показалось, подумал последний, потирая негнущиеся суставы пальцев.

На дорогу выезжали молча, В гнетущей тишине салона каждый был занят своими мыслями. Наконец Олег спросил:

- Преподнес подарок?

- Да, - злобно ответил Валера, раздражаясь на сердитый голос друга.

- И что они в вас находят? Не понимаю! - Олег отвернулся к окну, чтобы не видеть Валеру. - Ни совести, ни чести, ни порядочности.

- Что это с тобой? - удивился Валера. Олег будто и не слышал его.

- Продавщица! - ругался он. - Первый раз вижу, чтобы продавщица мерила для кого-то платье. Идиотка! Безмозглая дрянь!

- Да что с тобой? - Валера притормозил и посмотрел на Олега.

- Со мной ничего! - взорвался тот. - Ты на себя посмотри: шляешься по чужим бабам, как кот блудливый. Все тебе мало! Со всех хочешь пробу снять!

Валера остановил машину и угрожающе посмотрел на компаньона.

- Передохни, праведник, - тихо, с расстановкой сказал он. - Подумай о здоровье.

- Ты мне угрожаешь?! - Лицо Олега перекосила злоба, кулаки сжались, готовые дать отпор.

Валера отпрянул от столь открытой враждебности.

- Остынь, Олег. Никто тебе не угрожает. - Он удержался от похлопывания по плечу и предпочел успокаивать словами:

- У тебя печень разболится. Возьми себя в руки...

- Кто бы тебя к рукам прибрал!

- Забудь обо мне. И расскажи, что случилось? Валера не помнил Олега в таком состоянии. Многое было: наставления, строгость, воспитание, раздражение, но ненависть и агрессивная злоба - никогда. Олег внял совету напарника и постарался успокоиться. Куда там...

Валера молчал, дав время Олегу прийти в себя.

- Поехали, - после долгого молчания сказал Олег. - Чего стал?

- Что стряслось?

Олег тяжело вздохнул и отвернулся от Валеры.

- Лена беременна.

Валера оцепенел. Он ослышался? Семнадцатилетняя дочь Олега, разборчивая, прагматичная Леночка, с расчетливостью взрослой женщины подбиравшая себе богатых ухажеров, - что она могла знать о любви? Она, меркантильно смешавшая чувства и деньги, не ведавшая цену ни тому, ни другому, - что заставило ее забыть обо всем и пойти наперекор собственным принципам?

Беременна. Угораздило же эту малолетку ткнуться во взрослую жизнь, вот и получила. Тут полжизни прошло, и все равно дурак дураком. Любви захотелось... А вдруг?..

Вдруг Маша тоже? Последнее время они не заботились о предосторожностях, а то, что произошло в субботу, - Валера сжал руль, стиснув зубы от боли в пальцах, - такое не проходит бесследно. И тогда он будет победителем!

Снова волна горечи накатила на него. Откажется от ребенка? Цинично предложит деньги на аборт? Опять деньги, шут их забери!

Маша... Он представил ее беременной, округлой, несколько тяжелой, шагающей вразвалку. Потом вспомнил девчушку в библиотеке, как Маша светло ей улыбалась.

Не он - она отомстит, самолично решив участь новой жизни, и даже не поставит его в известность, не удостоит узнать его, отца, мнение. Комок сдавил горло, и Валера почувствовал, как увлажняются глаза. Он резко затормозил. Отвернувшись от Олега, часто заморгал.

- Что, переживаешь? - с тоскливым издевательством спросил Олег.

- Как ты узнал?

- Как я могу узнать? - Злость и горечь боролись в Олеге. Он привык командовать, привык, чтобы ему подчинялись, чтобы все было так, как он считает нужным. И только для семьи и друзей он был добрым, любящим и доверчивым. И проглядел единственную дочь. - Лиза сказала. Ленка настропалила ее - вот она и раскисла.