Для смерти день не выбирают - Саймон Керник

Сырое покрывало сумерек опустилось на поля; начался дождь. Я торопливо вернулся к машине, сел за руль и пустился в обратный путь.

Я знал, что буду делать, и только одна мысль не давала покоя.

Знает ли Томбой Дарк больше, чем говорит?

Я вернулся в Уэст-Энд около половины шестого, испытав на себе все «прелести» путешествия по автостраде, и первым делом вернул машину в бюро проката, а уже затем позвонил Эмме, чтобы поделиться с ней свежей информацией.

Едва она ответила, как я понял — что-то случилось.

— О, Деннис, слава Богу, ты позвонил. — В голосе ее звучало отчаяние; похоже, она недавно плакала.

— Эмма, в чем дело? Рассказывай.

— Ко мне приходили сегодня. Двое. Люди Тиндалла.

В горле пересохло. Я вдруг услышал, как стучит мое собственное сердце.

— Господи… Как это произошло? Когда?

— Утром, когда я собиралась на работу. Подошла к машине и только собиралась сесть, как они вдруг появились, словно ниоткуда, двое мужчин в черных кожаных куртках. Взяли под руки, отвели в сторону и… — Эмма остановилась и вроде бы всхлипнула, но через пару секунд взяла себя в руки и продолжила: — Один из них приставил нож мне к горлу.

— Что они тебе сделали?

— Ничего.

Я мысленно воздал хвалу небесам.

— Он только прижал лезвие к шее, но не порезал. И еще все время ухмылялся. Другой заломил руки за спину. И все это открыто, не скрываясь. Потом тот, что с ножом, сказал, что это последнее предупреждение. Что они убьют меня, если в газете появится хотя бы еще одна статья насчет убийства Малика и Хана.

— Они сказали, кто их послал? Назвали Тиндалла?

— Нет. Но я и так знаю, что это его люди.

Спорить я не стал. Действительно, кто еще, кроме Тиндалла, мог угрожать ей таким вот образом?

— Ты в порядке? Где ты сейчас?

— В порядке. Я дома.

— Тебе нельзя оставаться одной. Я приеду через двадцать минут.

— Нет, Деннис, не надо. Пожалуйста, не приезжай.

— Почему?

— Я… я позвонила Саймону… Старшему инспектору Баррону. Рассказала, что случилось, и он организовал охрану. Сейчас перед домом стоит патрульная машина с двумя полицейскими. Они останутся здесь до утра. А завтра я уеду. Уеду из города на несколько дней. Поживу у родителей на ферме, пока здесь все утихнет. Понимаешь?

Что я мог сказать? Всю дорогу из Олдермастона я, как последний влюбленный идиот, мечтал о том, как приду к ней вечерком, как мы устроимся в гостиной с бутылочкой вина, поговорим о нашем деле, а потом переберемся в спальню и устроим повторение пройденного. И вот все планы полетели к чертям. Но конечно, я ничего не сказал, потому что Эмма права. Ей лучше на время залечь на дно.

— Разумеется, понимаю. Надеюсь, я еще буду здесь, когда ты вернешься.

— Ты так думаешь? Удалось что-нибудь узнать?

Я коротко рассказал о встрече с доктором Чини и передал наш разговор, добавив, что старший инспектор Баррон уже навещал ее раньше.

— Он не говорил тебе, что ездил туда?

— Нет, — удивленно ответила Эмма. — Ни слова. Я и не знала, что Баррон идет по этой ниточке.

— Доктор Чини сказала, что больше он с ней не связывался.

— И что ты теперь собираешься делать?

Я сказал, что хочу проверить показания Энн Тейлор и выяснить, зарегистрированы ли за указанный ею период случаи исчезновения детей.

— И думаю еще разок потолковать с Андреа Блум, подругой Энн. Она определенно что-то знает. Уверен.

— Подозреваешь, что она не все рассказала вчера? У тебя есть какие-то основания?

— Я долгое время был полицейским. Я просто чувствую, говорят люди все или что-то скрывают. Так вот, Андреа что-то скрывает. И ее дружок тоже. Если они и впрямь знают что-то важное, постараюсь убедить их пойти в полицию и сделать заявление. Может быть, это заставит их более внимательно отнестись к показаниям Энн. Лучшего варианта у меня на данный момент нет. Только, пожалуйста, не говори об этом Баррону, хорошо?

— Но почему? — удивилась Эмма.

— Пока лучше не распространяться. Если узнаю что-то новое, тогда и расскажешь.

— Ладно. Только будь осторожнее, Деннис. Ты слишком рискуешь. И еще… Если полиция займется расследованием смерти Энн, что ты будешь делать?

«Кое-какие ниточки еще останутся, — подумала. — Может быть, нанесу визит Тео Моррису из „Тадеуш холдингс“ или познакомлюсь поближе с загадочным Николасом Тиндаллом. Но моя главная роль будет сыграна и тогда…»

— Скорее всего вернусь домой.

— Надеюсь, мы еще увидимся.

— Я тоже.

— А если не доведется… Знаешь, не скажу, что мне было с тобой так уж весело, но я рада, что мы познакомились. Береги себя, Деннис. Пожалуйста.

— Ты тоже себя береги. И постарайся не выходить из дома. Мне бы очень не хотелось, чтобы с тобой что-то случилось.

— Я все поняла, Деннис. Мне вполне хватило одного урока. Прощай. И удачи тебе.

— Прощай, Эмма.

Она положила трубку, я еще стоял с телефоном в руке, размышляя о том, как быстро все заканчивается и как коротки мои романы. Два года назад, еще на Сикихоре, я познакомился с одной австралийкой, женщиной лет тридцати с небольшим, которая возвращалась домой после кругосветного путешествия, занявшего у нее целых шесть лет. Она остановилась у нас на несколько дней. На Филиппинах не часто встречаешь белых женщин. К тому же наш остров лежит в стороне от популярных маршрутов и имеет довольно сомнительную репутацию, так что женщины, путешествующие в одиночку, обычно обходят его стороной. Неудивительно, что Кристина была для нас глотком свежего воздуха. В первый же вечер мы разговорились с ней в баре, а на следующий день отправились понырять. К сексу она относилась легко, что всегда восхищало меня в женщинах, а поскольку в лодке нас было только двое, то закончилось все прямо там, на мешках со снаряжением. Следующую неделю мы почти не расставались — я показывал Кристине лучшие места, а она рассказывала о своем путешествии по свету. Было хорошо. Даже больше, чем просто хорошо. Я уже забыл, что в жизни случаются такие вот праздники, и даже начал подумывать, а не отправиться ли мне за ней в Австралию.

Легче всего обманывать себя самого. Для Кристины случившееся было всего лишь ничего не значащим увлечением. Пролетели семь дней, и она поцеловала меня в губы, сказала, чтобы я берег себя, и ушла из моей жизни навсегда. Еще одна запись в книге прощаний.

Я понимал, что мы с Эммой больше не увидимся и что так лучше для нас обоих. Она слишком молода, слишком красива и, откровенно говоря, слишком хороша для меня, а поскольку из наших отношений все равно ничего бы не выросло, то уж лучше расстаться сейчас, пока дело не зашло слишком далеко.

Я вернулся в отель и принял душ. Вода была чуть теплая, так что меня хватило на пару минут. Дрожа от холода, я оделся и прилег на кровать, чтобы обдумать следующий шаг. Можно было бы, конечно, выйти, прогуляться до бара Эрни, посидеть в тепле, пропустить пару стаканчиков, но я знал, что утром должен быть свеж как огурчик.

Часы показывали двадцать минут восьмого. Я взял мобильник, чтобы позвонить Андреа Блум, и только тогда понял, что у меня нет ее номера. Тянуться в Хэкни поздно вечером — удовольствие небольшое, но альтернатива — лежать на кровати в этом паршивом номере и считать трещины на потолке — выглядела еще хуже, так что я заставил себя подняться. Надо перекусить и двигать дальше.

Глава 34

Было начало десятого, когда я повернул на улицу, где жила Андреа, проделав пешком весь путь от станции подземки «Энджел». Вечер выдался холодный, порывистый ветер гонял по тротуару бумажки и прочий мусор, вынуждая обитателей квартала прятаться за закрытыми дверьми. Спасали серая шапочка, купленная накануне вместо примелькавшейся бейсболки с гордым слоганом «Я люблю Лондон», и шарф, закрывавший лицо так, что видны были только глаза.

Свет горел в гостиной и в нескольких окнах третьего этажа; на втором этаже и в коридоре признаков жизни не наблюдалось. Андреа упоминала, что живет здесь с бойфрендом и делит дом с еще одной парой и парнем-одиночкой. Столько народу и такая тишина?

Я подошел к двери, надеясь, что не потратил время впустую, и сразу увидел, что она слегка приоткрыта.

Я остановился и прислушался. В гостиной работал телевизор. Шла какая-то викторина с участием большой и шумной аудитории, и ничего больше слышно не было. Я еще немного приоткрыл дверь. Постучать или не стоит? Да и есть ли там кто? В таком районе, как Хэкни, люди просто двери открытыми не оставляют. Да и не только в Хэкни, а в других местах тоже. Тем более в такую холодную погоду да еще поздно вечером.

Я толкнул дверь и, переступив порог, осторожно закрыл ее за собой.

Что дальше? Позвать кого-нибудь? Нет.

Где-то наверху скрипнуло. Загудели батареи. Ну и что? Дом старый, построен, наверное, в 20-х. В старых домах всегда что-то скрипит, так что беспокоиться не о чем. Я снова прислушался, но ничего не услышал.