Ливонская война 1558-1583 - Александр Шапран

Неверно было бы считать, что поместные войска были целиком составлены из привилегированного сословия. Ведь 20–25 тысяч человек поместных, которых могло собрать под свои знамена Московское государство, — это крайне мало для укомплектования такого рода войск, как кавалерия. Поэтому служилые дворяне и дети боярские по призыву Разрядного приказа являлись на службу не одни, а в окружении вооруженных слуг и боевых холопов, и 20–25 тысяч — это число только самих помещиков. И когда в нашей военной истории какие-то воинские части называются поместными, то это вовсе не значит, что в них несли службу только владельцы поместий. А понимать это следует так, что владельцы поместий формировали эти части войск, вооружали их, обеспечивали всем необходимым для похода и, главное, укомплектовывали приписанными к своим поместьям людьми.

Наделение служилого по отечеству люда земельными владениями занимался Поместный приказ. Он определял размер земельного надела и денежного жалования в зависимости от ранга служилого человека. Он же назначал и требуемое для отправки в войска число ратников от каждого помещика.

Установленной законом от 1555 года нормой служилый по отечеству владелец поместья был обязан поставить на случай войны «на коне и в доспехе полном», то есть при полном вооружении, одного человека с 200 десятин пахотной земли. Так что число выставляемых тем или иным помещиком ратных людей определялось размерами пожалованной ему за службу вотчины. Согласно расчетам московского правительства, такая форма комплектования должна была обеспечить в середине XVI века поставку в войска от 80 до 100 тысяч конных ратников. В действительности же, как о том повествуют данные Поместного приказа, требуемого количества воинов собрать никогда не удавалось. Сохранившиеся записи Поместного и Разрядного приказов дают основания полагать, что недокомплект конницы, формируемой на основе поместного ополчения, постоянно составлял более половины расчетной. Формы уклонения от службы и недопоставки ратных людей были различны, от ссылок на стихийные бедствия, приведшие к неурожаю, до прямого дезертирства.

Кроме служилых «по отечеству», в коннице русского войска того времени, как и в пехотных частях, можно было видеть городовых казаков.

Наконец, в составе московского войска в рассматриваемую эпоху все более начинают себя обнаруживать казаки с окраинных русских земель, перемежающихся с диким полем. Это казаки донские, яицкие, волжские, терские и пр. Как правило, это были люди, представляющие для государства больше проблем и забот, чем опоры. В свое время они или их предки бежали на окраины, будучи недовольными условиями жизни или службы. За долгое время проживания вдали от властных структур, да к тому же в тесном контакте с жителями ордынских кочевий, они сами достаточно одичали. А потому московское правительство не только в ту эпоху, но и еще довольно долго после нее будет смотреть на таких казаков с недоверием. А во время войн командование будет относиться к ним не как к находящимся в его распоряжении, а скорее как к союзникам.

Особый вид русского войска представляли собой инородцы, преимущественно татары. Многие из них поступали на службу Москве добровольно еще задолго до присоединения ордынских окраин, а после вхождения в Московское государство бывших татарских улусов, в особенности Казанского и Астраханского ханств, удельный вес инородцев в русском войске стал сопоставимым с удельным весом великорусского элемента. Излишне будет говорить о том, что в силу национальных особенностей татарские войска были исключительно конными.

В военной истории нашего Отечества самую мизерную роль сыграли наемные иноземные войска, да и те в основном появились в составе московского войска несколько позже рассматриваемой эпохи. Во времена же Грозного говорить о присутствии в русской армии наемников не приходится, если не считать отдельных специалистов, которых были единицы.

Следующей составной частью московского войска следует назвать артиллерию или «наряд». К рассматриваемому периоду времени артиллерия уже полностью разделилась на крепостную, осадную и полевую. Первая состояла на вооружении крепостей и предназначалась для отражения нападений противника и обстрела его лагеря во время осады. Ее можно рассматривать как неотъемлемую часть вооружения гарнизонов, хотя в иных случаях, при недостатке артиллерийского парка в полевых войсках, крепостная артиллерия могла сниматься с крепостных валов и башен, в особенности это касается крепостей, расположенных вдали от театров настоящих военных действий, и использоваться в походах. Осадная артиллерия — это тяжелая артиллерия крупного калибра с весом ядра до 2-х с половиной пудов, применяемая для разрушения укреплений при осадах вражеских крепостей. Полевая — легкая артиллерия с весом заряда 6–8 фунтов, предназначенная для поражения живой силы неприятеля.

Как род войск, артиллерия долго отличалась особым характером своей организации. Пройдет много времени, прежде чем произойдет разделение на специалистов в области производства артиллерийских орудий, то есть, в общем-то, мирных людей, и собственно на артиллеристов, то есть военных людей, занятых обслуживанием артиллерийского парка в боевых условиях. А в рассматриваемое время непосредственно стрельбой из орудия в бою занимались те же самые люди, что и его изготовлением, именуемые пушкарями и объединенные этим общим прозванием. В мирное время пушкари жили слободами, расположенными непосредственно вблизи пушечных дворов, где и занимались отливкой орудий, а в военное время, составив так называемый «наряд», то есть укомплектовав должным образом артиллерийский парк со всеми необходимыми боеприпасами, выступали в поход вместе с продукцией собственного производства. Понятно, что пушкари выделялись на общем фоне простых ратников, пусть даже и относящихся к привилегированной касте, ибо они были специалистами высокого класса в сложной по понятиям того времени с технологической точки зрения области производства.

И в походе, и в условиях боевых действий «наряд» включал в себя весь комплект приспособлений и инструмента для ремонта, а то и производства оружия. Иногда он представлял собой передвижной пушечный двор, на котором можно было изготовить новое орудие в походно-полевых условиях. И конечно не было тут проблем с отливкой ядер и с получением из селитры пороха. При «наряде» состояло множество мастеров самых разных специальностей, имеющих отношение к производству и ремонту вооружения. Командование знало цену «наряда» и берегло его. В боевой обстановке «наряд» располагался по возможности в самом безопасном месте и охранялся лучшими частями своих войск от нападений противника.

Крепостной «наряд», то есть артиллерия, стационарным образом установленная на башнях и стенах городов, имел ту же структуру, что и «наряд» походный. Артиллерийская прислуга при более крупных орудиях, а следовательно, имеющих больший откат и потому устанавливаемых на башнях, дающих возможность такому откату, именовалась воротниками. Наибольшими по численности среди гарнизонных команд были так называемые «затинщики», названные так по виду оружия — «затинная пищаль» — более легкое орудие, с меньшим откатом, а потому устанавливаемое на стенах крепостей. Затинная пищаль — это нечто среднее между легкой пушкой и тяжелым ружьем, но не пригодное в силу своих габаритов и веса к индивидуальному пользованию в отличие от «завесной» пищали ручного применения. Завесная пищаль вешалась за спину на ремне, отчего и получила свое название. Назначение затинщиков — отражать огнем с крепостных стен приступы вражеской пехоты.

Все вопросы, касающиеся производства не только артиллерии, но и всего огнестрельного оружия и боеприпасов, их поставки в войска, организации «наряда» на случай войны и его походного регламента, находились в ведении Пушечного приказа, который позже стал именоваться Пушкарским.

Количественный и качественный рост артиллерии, в первую очередь легкой, полевой, и совершенствование ручного огнестрельного оружия породили в русском войске новое тактическое средство тогдашней войны — «гуляй-город», существенно обогатившее военное искусство эпохи. Это скрепленные между собой телеги и возы, а в зимнее время сани с установленными на них пушками и пищалями, закрытые деревянными щитами, за которыми укрывались стрелки. Такая легкая, подвижная крепость оказалась высокоэффективной в открытом полевом бою, она широко применялась вплоть до конца следующего столетия, выделившись в вооруженных силах Московского государства в самостоятельный род войск.

К рассматриваемому времени следует отнести зарождение еще одного рода войск — инженерных. В самостоятельный род войск он выделится еще очень не скоро, это произойдет только в XVIII столетии, а пока инженерные части будут оставаться придатком артиллерии, но возникновение их отмечено именно этой эпохой — началом царствования Ивана Грозного. Тогда, преодолев поставленные на западной границе препоны, в Россию сумело проникнуть и поступить на службу несколько специалистов военно-инженерного дела. Первоначальная сфера их деятельности ограничивалась постройкой крепостей и полевых укрепленных лагерей, а также возведением фортификационных сооружений против неприятельских крепостей и руководством всеми осадными работами.