Похищенная Зауром (СИ) - Роман Виолетта

Я пялилась в экран телевизора, тупо переключая каналы, даже не понимая, что я смотрю. Мои мысли были где-то далеко. Они вяло перекатывались друг за другом. После вечерней капельницы, создалось впечатление, словно меня поместили в огромный шар. И все, что тревожило меня, все, что травило мне душу сейчас осталось там, за стеклом. А я сижу и смотрю в этот мрак, практически засыпая.

Как мне возвращаться к жизни? Я знаю, что лекции в универе идут полным ходом. Что будет дальше со мной? Он ведь не отпустит. Он не даст мне уйти. Этот человек думает только о своих «хочу» и своей боли. На остальных людей ему плевать, все мы для него разменная монета.

В дверь постучали. Я безучастно посмотрела на вошедшего. Медсестра несла какие то таблетки. Высокая, стройная блондинка сейчас была с ярко накрашенными губами.

- Как ты себя чувствуешь? – наклонившись так, что ее твердая тройка едва не вывалилась из лифа врачебного халатика, девушка поставил на мою тумбочку стакан воды и лекарства.

- Пойдет, - я приподнялась на локтях, устроилась в сидячее положение.

- Долго меня еще тут держать будут?

Она протянула мне две таблетки.

 - Это что?

Девушка улыбнулась, сверкнув белоснежными зубами.

- Это витамины. Пей. В твоем положении нужно хорошо питаться, а ты ничего не съела на обед.

Ее слова ввели меня в ступор.

- В моем положении? – я посмотрела на нее недоуменно.

Медсестра что-то внимательно рассматривала в окне.

- Черт, Самира, ну и счастливая ты. Мужик твой – ну чистый секс. Красив, богат. Что тебе надо то еще? – она покосилась на меня, нервно хохотнув.

- Лучшая палата тебе, каждый день в больницу приезжает, от глав врача не выходит. А ты все видеться с ним отказываешься.

Меня разозлили ее слова. И теперь стала понятна ее красная помада и то, на кого именно она пялится в окно. Заур приехал. Интересно, если ей рассказать правду о нем, станет она также выгибаться кошкой при виде «моего» мужчины?

Я отвернулась к стене, не желая продолжать разговор. Проронив еще несколько слов о лечении, она вышла из палаты. Но отдохнуть не вышло. Спустя пару минут дверь снова открылась. Я уже думала, медсестра осмелилась спросить его номер, а когда повернулась, едва не задохнулась от паники.

Все спокойствие куда делось – каждый нерв дрожал от напряжения, как только он переступил порог моей палаты. Заур осмотрел помещение, и только потом взглянул на меня. Он выглядел уставшим. На секунду мое сердце вздрогнуло. Я ведь и правда любила его.. все еще любила несмотря ни на что. И я ненавидела себя за это чувство. Как бы я хотела стать равнодушной к нему, без толики сомнений. Без жалости. Как бы хотела убить в себе это чувство, которое каждую минуту причиняет мне боль.

Я не хочу, чтобы он касался меня, говорил со мной. Его голос, пропитанный ядом, он въедается мне под кожу, проникает в меня. Это агония. Я словно заперта в клетке собственных чувств, противоположных, настолько сильных по своей мощности, что меня разрывает от них.

Он молчит. Подходит к моей постели и приставив к ней стул, усаживается. Когда я наконец-то поднимаю на него глаза, внутри все  в комок сжимается. Заур как сосредоточение боли и скорби. Скулы впали, под глазами синяки. Его взгляд напряжен, он смотрит на меня с надеждой. Мне так больно за него! Первый порыв – обнять. Прижаться к его груди, стиснуть пальцами ткань его свитера и запах его вдохнуть. Родной запах, всегда вселяющий в мою душу спокойствие и счастье. А потом словно обухом по голове. Взгляд скользит по рукам, к его идеально длинным, ровным пальцам, и вспышкой картинки – пистолет, направленный на отца. То, как жестоко он расправился с ним.. новый поток боли захлестывает меня. Отвожу глаза, чувствуя, что они снова на мокром месте.

- Как ты себя чувствуешь? – он говорит первым. Его голос тихий, слегка потерянный, что так не похоже на Заура. Я гоню прочь все мысли. Ему не запутать меня.

- Твоими молитвами, Заур. Было бы еще лучше, если бы тебя рядом не было, - произношу это и самой больно от собственных слов. Душа горит, меня корежит изнутри. Я знаю, что меня любит. Знаю! Сколько дней здесь лежу, уже столько передумала, переосмыслила. Но его любовь может только разрушать и ломать. Его руки по локоть в крови,  и он лишил нас будущего.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

-  Ты ведь знаешь, что этому не бывать.

Мои губы кривит грустная улыбка. Конечно, знаю. Знаю, что жизнь моя обречена на боль. Знаю, что он лишил меня воли, как только увидел. С первой нашей встречи у меня не было шансов. С первой секунды нашего общения он ненавидел меня…

- Что ты хочешь?

Он говорит не сразу. Заламывает пальцы, смотрит в пол. Мне непривычно смотреть на такого Заура.

- Есть кое-что. Я должен тебе рассказать, это очень важно. И это даст нам второй шанс…

Я смеюсь. Поворачиваюсь к нему. Хочется крикнуть прямо в его наглое лицо. Какой к черту шанс?! Ты можешь воскресить моего оцта? Или можешь стереть мне память? Что может изменить мое мнение о тебе? Что может убрать ту непреодолимую пропасть, что пролегла между нами?!

Но я вижу, что его тревожит другое. Тревожит так сильно, что руки постоянно сжаты в кулаки, он весь как напряженный комок.

-  Есть что-то еще? Кроме твоего призрачного шанса?

Он кивает.

- Элина. У нее сердечный приступ, - при этих словах его голос начинает дрожать.  Так же, как и все внутри меня. Нет-нет. Только не Элина. Только не эта женщина, ставшая мне мамой.

- Насколько плохо? – я смотрю в его глаза. Впервые за это время открыто и внимательно. Впервые меня не тошнит от его близости, все мои мысли о ней.

- Приступ купировали, но она очень слаба. Мама дома. Она очень хочет увидеться с тобой.

Он складывает руки и сгибается. Потерянный, погрязший в страхе. Ему больно, и я нужна ему. Он боится остаться один, боится смерти матери. И мое сердце стонет от волнения и тревоги за эту женщину.

- Хорошо, -  заявляю решительно, поднимаясь с постели.

- Я увижусь с ней.

Заур поднимает на меня глаза. Удивлен. Брови хмурятся. Он словно и не верит, во все происходящее. Не ожидал, что я соглашусь?

Зу встает. Подходит ко мне. Его рука тянется ко мне неуверенно, но застывает в воздухе, когда я подаюсь назад.

- Прости, - кривится, шепчет. – Спасибо тебе…

- Я делаю это не для тебя. Для нее.

Он кивает. Опускает глаза в пол.

- Сами… одна просьба.

Я надеваю свой свитер, поднимаю на него глаза.

- Не говори ей ни о чем. Она не должна знать. Сделай вид, будто между нами все в порядке.

Мне хочется послать его к черту. Но я понимаю, что он прав. Элина тут не при чем. Бедная, добрая женина с больным сердцем не должна знать каким чудовищем стал ее сын.

- Я ничего ей не скажу.

Я уже делаю шаг в сторону выхода, но он снова останавливает меня.

- А потом мы поговорим. Я расскажу тебе важную вещь, после чего решим, как будем жить.

В его тоне нет и намека на вопрос. Он уже давно все решил. Я не вижу смысла ему отвечать, поэтому молча отворачиваюсь и ухожу.

Глава 29. Заключительная

Заур со мной не поехал. И я была рада этому. Чем дальше от меня, тем легче, тем спокойней.

Меня раздражало в нем все. Его тихий, потерянный голос, невесть откуда взявшаяся забота. Но особенно плохо было от надежды, которой буквально сквозил его взгляд.

Его любовь больше не нужна мне. Он не нужен. И чем сильней он тянется ко мне, тем больше растет в душе негодование.

За рулем был Алан. Заур дал ему указания, не выпускать меня из виду ни на секунду. Я усмехнулась горько. Вот тебе и забота, но руку на пульсе держать не перестает. Я чувствовала себя собачкой на привязи.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

На Алана даже смотреть не могла. Отвратительное, гадливо было на душе. Он ведь знал все. Обо мне и о Зауре. Знал и улыбался мне, разговаривал. А я искренне считала его другом.

У дома Элины мы были через полчаса.  Я молча покинула автомобиль.