Жестокий герой (СИ) - Ангелос Валерия

Я вскрикиваю и затихаю. Немею изнутри.

Боль обдаёт кислотой. Резкая. Острая. И эта боль ненастоящая. Фантомная. Я будто окунаюсь в прошлое. На миг. Разум позабыл. А тело помнит кошмар.

Сейчас начнётся ад, Ужас оживет. Член вобьётся внутрь дубиной. Изувечит. Порвёт на куски.

Но нет, Ничего не происходит.

Тимур даёт мне время привыкнуть. Прочувствовать возбужденный орган, Мужчина не наваливается сверху, не душит тяжестью своего веса. Он опирается на локти и терпеливо ждёт. Ловит мою реакцию. Вбирает эмоции.

Склоняется, Трется щетиной о щеку. Царапает кожу. Совсем слегка. Согревает близостью.

Он даёт именно то, в чем нуждаюсь. Всегда,

— Ти-мур, - последний слог звучит, точно мурчание кошки. - Ти-мур...

В моих глазах застывают слёзы.

— Мур-мур, - повторяет мужчина, - Мурка.

И это моментально гасит истерику.

Здесь только я и он.

Больше никого. Ничего.

Мы вдвоём, Возбужденные. Взбудораженные. Распаленные до предела. Голодные друг до друга. Жаждущие. Изнывающие от желания.

Я делаю слабый толчок вперёд. Двигаю бёдрами. Обнимаю мускулистое тело, обвиваю руками, будто мечтаю обернуться вокруг своего мужчины, ощутить его плотнее, ближе, каждой клеткой.

Тимур овладевает мною. Сокрушительно. Властно. Покрывает будто самец свою самку. Втягивает в свой мир. Дикий, Порочный. Первобытный. Тот, где живут инстинктами.

Его член толкается вглубь. И кажется ударяет в самое сердце. Ещё и ещё. Толчки плоти сливаются с ударами пульса. Тугие. Жесткие. Одержимые.

Губы ставят печать. Пальцы сминают плоть. Раскалённый орган движется внутри точно металлический поршень. Почти покидает лоно, после вбивается вглубь. Крупные яйца врезаются в меня с греховным шлепком, Грязно и тяжело. Помечают, раскаляют пожар желания.

Тело молит. Ещё, ещё. Ещё. Нервы оголены до предела. Искрят.

Тимур не ведает усталости. Играет с темпом и ритмом. Вытворяет такое, от чего у меня перед глазами вспыхивает звёздное небо. Огромный член пронизывает лоно, будто сталь. Заставляет изнывать и трепетать. Вырывает стон за стоном. Вышибает вскрики. Вопли. Вынуждает забиться под сильнейшим из хищников. Позволяет забыться. Потеряться во тьме. Ослепляет. Заставляет гореть.

- Тимур! - имя становится любимым звуком,

Я отдаюсь этому мужчине. Наивно. Страстно, Без остатка, Но ощущается это так, будто я возвращаю обратно то, что давно потеряла.

Глава 32

Я вижу темноту. Смотрю прямо в бездну широко распахнутыми глазами. Именно так это ощущается.

Мелкая дрожь охватывает мое тело. Губы разомкнуты. Дыхание сбито напрочь. Жадно хватаю ртом раскаленный воздух. Впечатление, будто кипяток разливается по легким.

Я не хочу, чтобы эта ночь заканчивалась. Не хочу, чтобы Тимур отпускал меня. Не хочу, чтобы размыкал объятия, выпускал из рук. От осознания опасной правды становится страшно, однако испуг быстро отступает под напором совсем других эмоций. Внутри пробуждается дикая жажда. Безудержная тяга к этому жестокому и сильному мужчине переполняет распаленную до предела плоть.

Хочу его. Хочу. Глупо. Наивно. Безотчетно. Хочу до боли в губах, до покалывания на кончиках пальцев. Хочу, хочу, хочу.

Я ничего похожего никогда не испытывала. Ни к кому. Тут как будто дверь открывается. Распахивается настежь. Черт возьми, а смогу ли я ее закрыть?

Разгон от эйфории до паники. За секунду. И обратно. В крови бурлит адреналин. Я не представляла, что способна на подобные чувства. Острые. Одержимые. Безумные.

— А дальше? - вырывается против воли, на языке вдруг вспыхивает горечь.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Дальше?

Крупная ладонь властно поглаживает мой живот, скользит по взмокшей коже, отмечая свою личную территорию. Мужчина опирается на локоть, ласкает меня и прожигает взглядом насквозь. Безошибочно различает шепот, сорвавшийся с моих уст.

— Что будет потом? — спрашиваю глухо.

— Быстро ты вошла во вкус, - его порочная ухмылка ощутима на физическом уровне, никакая темнота подобное не скроет. — Прямо под мой аппетит настроена.

Он обхватывает меня за талию и укладывает сверху, усаживает на себя. Подхватывает, точно пушинку, и перемещает за долю секунды, действует до такой степени быстро, что низ живота сводит томительная судорога.

— Подожди, - бормочу нервно. — Я о другом.

Мои ноги оказываются широко раздвинуты. Буквально седлают мускулистые бедра. Я будто оказываюсь на каменной статуе, только гранит до жути горячий. Обжигающий. Мыслить становится абсолютно невозможно.

— О чем? — раздается вкрадчивый вопрос.

Пальцы жестко обхватывают мои ягодицы, а после скользят вдоль позвоночника. Медленно. Намеренно растягивают момент. Пробуждают чувственные импульсы в каждой клетке. Играют, словно перебирают струны музыкального инструмента.

Стон вырывается из горла. Надсадный. Пронизанный грехом.

Тимур опять возбужден. Его орган находится в полной боевой готовности. Громадный и мощный, до предела раскаленный. Вены набухают и раздуваются от бешеных ударов крови. Вздыбленная плоть грозно упирается в мое тело, принуждает сотрясаться от предвкушения.

Он может вытворять со мной все, что угодно. Воля мягче воска. Сопротивляться не стану. Даже пробовать не рискну. Расплываюсь и растекаюсь, сдаюсь сильнейшему из хищников.

Нет. Стоп. Хватит.

Я заставляю себя очнуться. С огромным трудом. Сбрасываю сладостное оцепенение, пытаюсь размышлять трезво.

Лихорадочно облизываю пересохшие губы. Жадно ловлю кислород. Упираюсь ладонями в свитую из железных мышц грудь. И сама себя подставляю, глубже погружаюсь в эту огненную ловушку. Пьянею от ощущения жара, от звериного запаха.

Веки тяжелеют. Дыхание учащается.

Я снова пьяная. От него.

— Что произойдет дальше? - наконец выдаю я и понимаю, что снова не могу от него отлипнуть, пальцы инстинктивно тянутся, скользят по бугрящимся мускулам. - Когда между нами все закончится. Что будет потом?

— Дьявол разберет.

Массивные ладони сжимают мой зад. Выразительно. Жадно. Двигают вверх и вниз, вынуждают заскользить по всей длине эрегированного члена, проехаться лоном по закостеневшему стволу.

— А такое время вообще придет? - продолжает Тимур и резко подается вперед, накрывает губами мою грудь, прикусывает сосок, заставляет дернуться от разряда электрического тока.

— Все заканчивается, - судорожно выдыхаю. - Всегда.

— Да? - протягивает насмешливо. - Ну только если это «все» не настоящее, а тупо игра.

— У тебя же не было серьезных отношений, - усмехаюсь. - Выходит, ты прежде развлекался? Играл?

— Нет, - коротко бросает он и прихватывает зубами за шею, отправляет колючие иглы под разгоряченную кожу. - Никто за живое не брал.

— И что ты им всем говорил? Что обещал?

Спрашиваю и прикусываю язык от досады. Понимаю, такая информация совсем не нужна. Ничего не изменит, не повлияет никак.

Тогда зачем волнуюсь? Почему выясняю?

— Я формат не скрывал.

Голый трах. Помню прекрасно. Вот только теперь это режет, полосует изнутри. Отдается затаенной болью. Неужели ревную к прошлому?

Ревную. Господи. Как глупо.

Ладно, мне не надо обольщаться. Я для Тимура тоже временная забава. Занятный секрет. Загадка, которую интересно раскрыть до конца. А после наступит закономерная скука. У таких мужчин всегда много женщин. Верность - пустой звук.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Наивная ты.

— Почему?

Он прокладывает дорожку поцелуев от скулы к виску. Вынуждает задрожать, когда совершает резкий рывок бедрами. Не проникает. Не вбивается вглубь. Но действует сокрушительно.

— Веришь - я тебя отпущу. Отдам другому мужику. Позволю свалить.

— Это было бы логично, - чуть дышу.