Золушки - Кристина Ульсон

Руки взметнулись, указывая, куда Фредрике идти. Она проследовала в гостиную. Диван оказался жесткий. Сара уселась в большое кресло, а ее мать — на край подлокотника. Отец сел на диван рядом с Фредрикой, пожалуй, чуть ближе, чем следовало.

Вообще-то Фредрика не хотела, чтобы родители присутствовали при допросе. Ни к чему они тут, да и не положено. К тому же наверняка есть вещи, о которых при них Сара говорить не станет. Однако Фредрике отчетливо дали понять: либо она будет разговаривать с Сарой в их присутствии, либо может идти своей дорогой.

Старинные, расписанные в крестьянском стиле напольные часы в углу комнаты показывали два. «Как это я их в прошлый раз не заметила», — удивилась Фредрика.

«Зато я все успела, — подумала она — и в Упсалу съездила, и на работу зашла, и вещи собрала».

Отец Сары кашлянул, давая Фредрике понять, что времени на разговоры у них немного.

Фредрика открыла блокнот и осторожно заговорила:

— Дело в том, что я хотела задать вам еще несколько вопросов по поводу вашего пребывания в Умео.

Сара непонимающе посмотрела на нее, и девушка уточнила:

— Я имею в виду те литературные курсы.

Сара медленно кивнула, потянув рукава свитера, чтобы прикрыть синяки. У Фредрики почему-то слезы навернулись на глаза. Несколько раз сглотнув, она притворилась, что просматривает записи в блокноте.

— Сегодня утром я встречалась с Марией Блумгрен, — начала она и внимательно посмотрела на Сару, но та и бровью не повела. — Она передавала вам привет.

Сара продолжала неотрывно смотреть на нее.

Похоже, принимает транквилизаторы, подумала Фредрика. Судя по виду.

— Сара и Мария не общаются уже несколько лет, — вмешался отец, — мы уже рассказывали об этом вашему начальнику в Умео!

— Знаю, — поспешно ответила Фредрика. — Однако после встречи с Марией у нас появилось несколько вопросов.

Она безуспешно пыталась поймать Сарин отрешенный взгляд.

— Весной, перед тем как уехать в Умео, вы ведь встречались с неким молодым человеком?

Сара кивнула.

— А что случилось, когда вы расстались?

— Да ничего такого не случилось, — скривилась Сара. — Сначала он куксился и обижался, а потом понял, что мы не подходим друг другу, и отстал.

— Он не звонил вам после этого? Может, приезжал к вам в Умео летом?

— Нет.

— Вы пробыли в Умео дольше, чем Мария, — выдержав паузу, Фредрика попробовала зайти с другой стороны. — Почему так вышло?

— Мне предложили работу на лето, — медленно произнесла Сара. — Предложение, от которого невозможно было отказаться. А Мария злилась. И завидовала.

— А вот Мария утверждает, что вы еще до отъезда знали, что задержитесь в Умео на более длительный срок и не поедете вместе с ней в Гётеборг после курсов, так как заранее договорились о работе.

— Значит, она врет! — ответила Сара так быстро и зло, что Фредрика вздрогнула.

— Врет?!

— Да!

— Зачем ей врать? Ведь уже столько времени прошло… — осторожно возразила Фредрика.

— Потому что она завидовала: мне повезло, а ей — нет! — отрезала Сара. — Она мне так этого и не простила и под этим предлогом отказалась жить со мной в Упсале, как мы собирались… — Сара устало откинулась на спинку кресла. — А может, просто все неправильно поняла, — вздохнула она.

— Мария сказала, что нашла работу на лето в Гётеборге. А вы? — спросила Фредрика.

Сара в недоумении уставилась на нее.

— У вас разве не было планов на лето? Ведь курсы продолжались всего две недели?

Глаза Сары забегали.

— Просто я не могла упустить такой шанс, — тихо сказала она. — Это было очень важно!

— Ой, а Эрьян-то, хозяин пансионата, где ты обычно работала летом, сказал мне тогда, что на этот раз ты отказалась, дескать, тебя не будет в городе летом… — вдруг встревоженно вставила мама.

— Мало ли что тебе сказал этот старый идиот! — сердито прошипела Сара.

— Действительно! — поддержал ее отец. — Да и память у нас с тобой уже не та, дорогая! Ну это ведь всем и так понятно…

Он что-то знает, сообразила Фредрика, видит: дочь явно что-то скрывает, что именно — не понимает, но подыгрывает ей.

— Ладно. — Фредрика устроилась на диване поудобнее. — А как же так вышло? Почему работу предложили именно вам?

— Преподавателю литературы нужен был ассистент, — тихо сказала Сара. — Мои тексты все хвалили, поэтому место предложили мне.

— Сара всегда прекрасно писала, — вставил отец.

— Не сомневаюсь, — искренне ответила Фредрика. — Но раз так, то в вашей группе должно было возникнуть соперничество. Вы же знаете, в таком возрасте…

— Никто на меня не держал зла, — перебила ее Сара, нервно накручивая на палец прядь волос. — О том, что преподавателю нужен ассистент, было известно с самого начала, и все желающие могли подать заявку!

— А потом выбрали вас?

— Да, потом выбрали меня!

Повисла тишина. Стрелки напольных часов медленно ползли вперед. За окном солнце скрылось за облаками.

— Она врет! — почти крикнула в трубку Фредрика, позвонив Алексу по дороге в Арланду, чтобы отчитаться о проделанной работе.

Комиссар, выслушав ее рассказ, заметил только:

— Фредрика, не пойми меня неправильно, но Сара сейчас очень ранима, к тому же родители ни на шаг от нее не отходят. Давай посмотрим, что тебе удастся выяснить в Умео, а потом уже будем делать выводы.

— У меня все тот парень не идет из головы, ну тот, с которым она встречалась. Мария Блумгрен говорит, что у него просто крышу сорвало, когда Сара его бросила.

— Это не просто крышу сорвало, если он затаил ненависть к Саре на пятнадцать лет, а потом отомстил, убив ее дочку, — вздохнул Алекс.

— Я выяснила, кто он, попросила Эллен пробить его по базам. Оказывается, после гимназии он стал не то чтобы примерным мальчиком.

— В смысле?

— Нанесение побоев новому парню своей бывшей, — сообщила Фредрика. — Потом скупка краденого, угон автомобилей.

— Ну да, уголовник, но не похоже, чтобы он сумел провернуть такую просчитанную многоходовку, как похищение Лилиан, — возразил Алекс.

— Но все-таки, — не уступала Фредрика.

— А где он живет? — со вздохом спросил Алекс.

— Часто менял место жительства, на данный момент проживает в Норчёпинге — переехал туда из Гётеборга после своей последней выходки.

— Йончёпинг, Норчёпинг, Умео! — раздраженно вздохнул комиссар. — Прямо бродячий цирк-шапито! Дело пошло расползаться по стране!

— Зато хоть с мертвой точки сдвинулось, — язвительно напомнила Фредрика.

— Так, я сейчас позвоню Петеру — он едет в Нючёпинг поговорить с женщиной, которая считает себя приемной мамой нашей подозреваемой.

— Нючёпинг! — воскликнула Фредрика. — Это же по дороге!

— Именно. Сейчас скажу Петеру. У Эллен есть данные этого парня?

— Да!

— Хорошо, Фредрика, тогда дай знать, как приземлишься.

Алекс еще долго сидел с трубкой в руке: удивительно, Фредрика Бергман впервые за всю работу в его следственной группе наконец-то проявляет энтузиазм! Раньше она вечно была всем недовольна и постоянно с ним спорила, а теперь ей, похоже, начинает нравиться полицейская работа!

Приходится признать: Фредрика первая уловила направление, в котором будет развиваться дело. Остальные, конечно, справились бы и без ее помощи, но она оказалась сообразительнее, да и оперативнее. Ей удалось в рекордные сроки справиться с огромным количеством информации и вычленить оттуда самое важное — что самому Алексу обычно удавалось куда медленнее. С другой стороны, если бы виновным и правда оказался Габриэль Себастиансон, то Фредрика обнаружила бы это позже всех в группе. Тоже ничего хорошего.

Алекс глянул в свои наброски по этому делу и сразу как-то сник.

Они, конечно, заметно продвинулись, но все-таки: о чем можно говорить с полной уверенностью?

По мнению Алекса, можно смело утверждать, что преступников было двое. Во-первых — женщина из Флемингсберга, во-вторых — мужчина, который носит ботинки «Экко». Комиссар просматривал рапорт, составленный Эллен по результатам разговора с женщиной из Йончёпинга. Если только Нора и правда та самая женщина, вздохнул Алекс. Нет уж, дудки! Будем исходить из того, что это она.

Эллен записала, что женщина очень волновалась. Она явно чего-то боялась и торопилась поскорее закончить разговор. Звонившая сообщила, что ранее состояла в интимных отношениях с преступником и что он жестоко избивал ее. Алекс машинально вспомнил рассказ Петера о встрече с владельцем автопроката — на лице женщины из Флемингсберга тоже имелись следы побоев.

В остальном рапорт Эллен содержал в себе отрывочные фразы — звонившая сообщила, что мужчина ведет своего рода войну, в которой ему требуется соратница. «Этих женщин нужно наказать, так как они недостойны иметь детей». «Эти женщины должны лишиться своих детей, так как если они не любят всех детей, то вообще не должны были их заводить».