Уйти вместе с ветром - Мария Семенова

Когда глаза привыкли к полумраку, Тина увидела огромный, почти пустой зал с остатками непонятных сооружений и механизмов. Свет падал сверху широкими косыми полосами, выстилая засыпанный осколками кирпича пол светящимся мозаичным ковром. В одном пятне света крутился и подскакивал Букашка. Он играл с крупным котом. В руке у него был классический бантик на верёвочке. Рыжеватый котище с чёрной полосой на хребте показался Тине очень смышлёным. Он не столько охотился за бумажкой, сколько подпрыгивал высоко вверх, норовя выдернуть у Букашки верёвку. Мальчик со смехом уворачивался.

— Вот это котяра, — шёпотом восхитилась Тина. Когда-то она пыталась «пробить» родителей на котёнка. — Ну и здоров…

— Это вообще-то рысь, — ответил Ловец. — Видишь, какие лапы высокие? И на ушах кисточки.

— Ой, — сказала Тина.

— Не бойся, она ручная. Она у Дезире почти с рождения живёт. Мать её охотник убил.

Букашка весело помахал вошедшим рукой.

— Офигеть, — вырвалось у Тины.

Рысь вспорхнула на плечи малышу, улеглась там и вытянула когтистую лапу, силясь достать-таки неуловимую верёвочку.

— Где все? — громко спросил Ловец.

Букашка указал куда-то в темноту:

— Там…

— Они что, здесь живут? — спросила Тина, когда они с Ловцом шли коридором, с потолка которого свисали дохлые анаконды толстых кабелей. — В этих развалинах?

— Иногда, — ответил Ловец.

В небольшой комнате тоже было полутемно. Узкое вертикальное окно, выходившее куда-то на цеховые задворки, почти не давало света. Однако зрение успело адаптироваться, и Тина отчётливо различала: за столом, не доставая ногами до пола, сидел очень толстый мальчик и ел что-то с металлической тарелки. Прямо руками. А возле стола стоял, улыбался, делал руками странные пассы и одновременно прихлёбывал из бутылки смутно знакомый алкаш. Ну да, конечно, — безмолвный спутник бича-философа с лесной дороги. Он и теперь молчал. Только все его движения, особенно если прямо не смотреть, казались удивительно говорящими: ещё чуть-чуть — и поймёшь…

— Это вы?.. Это вы — Дезире?!! — потрясённо вскрикнула Тина.

— Нет, это Родион. Познакомься, — представил Ловец.

— А я сегодня Федора, — тонким голосом сказал мальчик и спрыгнул с табуретки. Стало видно, что он был одет в коротенькую юбочку и детские шерстяные колготки с рисунком. Он подошёл вплотную, оказавшись почти на голову ниже девочки, и протянул Тине пухлую руку.

— Кристина. — Та скрыла брезгливость, слегка пожав его пальцы, мокрые и скользкие от недавней еды. — А где же Дезире?

— Здесь.

Тина обернулась и заметила в самом тёмном углу помещения ещё одну фигурку, сидевшую на высоком помосте — не то верстак, не то нары. Сердце стукнуло в рёбра! На мгновение Тине показалось, что перед ней была Алла. Но только на мгновение. Нет, конечно же нет — Дезире была худая и двигалась совсем по-другому. И причёска была не похожа — длинные волосы наискось падали на лицо…

— Зачем ты её сюда привёл? — Алкиным голосом требовательно спросила Дезире.

— Она так захотела.

Ловец не оправдывался, просто объяснял. Это Тине понравилось.

— Ты можешь подойти? — спокойно спросила Дезире.

Тина взглянула на Ловца. Он начал обозначать губами какие-то слова, но потом махнул рукой и кивнул. Тина сделала несколько неуверенных шагов… Дезире протянула руку, словно собираясь схватить её за нос, и одновременно мотнула головой, отбрасывая волосы с лица. Тина отшатнулась. Глаза Дезире были белыми, без радужек и зрачков, — на их месте виднелись лишь тёмные, словно нарисованные окружности!

— Ой! — вырвалось у неё. — Что это с тобой?!

— Ну да, к моей внешности надо привыкнуть, — вполне мирно заметила Дезире. — Обычно при желании получается.

Тина постояла несколько секунд, покачиваясь с пятки на носок. Потом решилась и снова шагнула вперёд, сообразив, что Дезире просто хотела познакомиться с ней, ощупав лицо.

— Это ты напугала Алку на речке. — Тина не спрашивала, а утверждала. — А что было на озере? Где туман?..

Родион принёс миску с мелкой лесной малиной, пластиковую бутылку молока, кружки, тарелку с розовыми кусками варёной рыбы, посыпанными какой-то пахучей травой. Федора потянула было к ним руку, мужчина ласково, но решительно шлёпнул её по пальцам. Федора обиженно засопела, однако подчинилась запрету. Тина подумала, что её, должно быть, ограничивали в еде — и так толстая. Ловец молча присел к столу и стал сосредоточенно есть, не глядя по сторонам.

— Ничего особенного там не было, — сказала Дезире. — Ей было одиноко, я услышала и…

— Ничего себе лекарство от одиночества, — вздрогнула Тина. — Алка же со страху чуть не рехнулась! Ты хоть знаешь, что она тебя приняла за свою сестру-близнеца? Которая умерла?

— А я действительно её сестра, — кивнула Дезире.

— Эй, погоди, она говорила, Ира умерла сколько-то лет назад… — У Тины в голове вихрем пронеслись жуткие истории из «Аргументов и фактов». — Так ты Ира? Ты выжила?! Как так? Почему Алке-то не сказали?! Она же до сих пор убивается…

— Нет, Ира действительно умерла. — Дезире оставалась невозмутимо спокойной. — Семь лет назад. От осложнённой пневмонии.

— Та-ак. А ты тогда кто? — Как и предсказывала Дезире, Тина уже начала привыкать к её внешности, но в глаза старалась всё-таки не смотреть.

Малина с молоком оказалась необыкновенно вкусной. Если бы ещё Федора не провожала каждую ложку взглядом, живо напоминавшим о Хильде. «Как бы там собаки с этой ручной рысью не сцепились! — некстати подумала Тина. — Кошка ведь…»

— Нас вообще-то сначала четверо было, — с прежним спокойствием начала рассказывать Дезире. — Понимаешь, клетка разделилась раз и ещё раз. Так бывает, когда из пробирки. И из каждой четверти получилась девочка. Одна родилась мёртвой. Потом я — урод уродом, им сказали — она не видит, не слышит, ничего понимать не будет и вообще долго не протянет. А вам и двух оставшихся хватит, тем более Ира тоже сразу больная была. Они подумали и согласились меня отдать. Ну вот… А я взяла и выжила.

Тина долго молчала.

— Ничего себе, — отозвалась она наконец. — Алка о тебе точно не догадывается! Она только Иру знала. А родители… родители ваши в курсе, что ты жива?

— Не знаю. Им меня даже показывать не стали, чтоб не пугать, да они и не настаивали особо. Подписали отказ — и всё. И больше не вспоминали. А что меня вспоминать? Им небось с Аллой и Ирой забот хватало.

Тина съела ещё две ложки малины, не ощущая никакого вкуса. Немного подумала и сказала:

— То есть выходит… мы все, включая моих предков, Подлизу и меня саму, притащились сюда только потому, что Федора позвала для тебя Алку? — Её голос звучал почти обвиняюще. — Типа сестричку повидать?

— На самом деле всё немного сложнее, но в принципе так, — согласилась Дезире.

Некоторое время Тина подавленно молчала. Во дела! В центре всего оказалась именно Алла. Кто бы мог предположить?.. Прикольно будет, если ещё и Кирилл в итоге окажется инопланетянином, которого ловит Зинаида с компанией… Не зря небось он говорил про молчание Вселенной. А ширяется — таким специальным составом, чтобы земным воздухом дышать…

Федора воспользовалась общей паузой, стащила кусочек рыбы и съела. Вместе с костями. Родион улыбнулся и укоризненно погрозил пальцем. Бутылка, покачивавшаяся в его гибкой руке, была уже почти пуста.

— Что такое Зов? — спросила Тина. — Кого вы вообще зовёте?

— Это непросто объяснить…

— Ты уж попытайся, пожалуйста. Вдруг пойму?

— Хорошо. Только ты, чтобы поверить, должна учесть: я никогда ничего не видела. И до десяти лет ничего не слышала…

Тина поёжилась, но ничего не сказала. Представить было действительно нелегко. Федора отложила очередной кусок рыбы, уже поднесённый ко рту. Вылезла из-за стола, с третьего раза запрыгнула на высокие нары и молча прижалась к боку Дезире. Дезире обняла её одной рукой и продолжала:

— Потом мне сделали экспериментальную операцию на мозгах. Я всё равно была никому не нужна — побочный результат неудачного эксперимента, а им же надо на ком-то пробовать, правда? Но операция оказалась успешной, и я начала слышать. А вот думать и чувствовать я могла всегда. И чувствовала множество вещей, которые наверняка показались бы тебе странными. И ещё я умела читать. Специальные книжки для слепых…

«Вот откуда ты всякие слова умные знаешь…» — подумалось Тине. Да уж, так, как Дезире, беспризорники обычно не говорят.

— Я знала, что всё изменяется, — продолжала слепая. — И что всё связано между собой. И ещё мне казалось, что те древние люди из разных веков, про которых я читала в книгах, ощущали эту всеобщую связь — людей, камней, леса, неба, судеб — почти так же, как я. Хотя они могли видеть и слышать. А люди, которые меня окружали, — ты бы сказала: нормальные люди, — почему-то чувствовали по-другому. Я долго не могла понять, где моё место во всём этом. Я считала, что я одна, хотя и вместе с миром. Потом, уже когда начала слышать, узнала, что это не так. А ещё позже — нашла своё место. Вот это.