История русской армии. Том второй - Николай Михневич

Отступление Ласси, который вплоть до самой зимы ничего не предпринимал, позволило шведам выиграть время для сосредоточения сил. Левенгаупт намерен был действовать наступательно и вторгнуться в русские пределы; заготавливались даже особые прокламации к русскому населению, но пока дело ограничивалось фуражировками и незначительными набегами.

Между тем в ночь с 25 на 26 ноября на престоле воцарилась дочь Петра Великого. Шведы рассчитывали, что даже без войны ею будут сделаны им некоторые территориальные уступки, в обмен за нравственную поддержку. Первоначально новая императрица действительно заключила перемирие до марта 1742 г., а затем начались даже переговоры о мире, правда не приведшие ни к каким результатам.

Тем временем бездействовавшие шведские войска несли страшную убыль от болезней. Чтобы пополнить ряды, насильно вооружали финских крестьян; кроме того, страна беспощадно разорялась и отягчалась поборами, так что в народе царило глухое недовольство. Ласси предлагал овладеть Фридрихсгамом еще зимой, направив часть сил берегом от Выборга, а другую от Нарвы поперек залива по льду. Этот смелый план был вполне уже подготовлен, но сильная оттепель разрушила все предположения. Тем временем к Выборгу стягивались значительные силы; рассчитывали собрать армию в 70 тысяч человек; в Кронштадте готовился корабельный флот и гребной флот в 70 галер, на который было назначено до 15 тысяч пехоты; морские силы должны были выступить, как только вскроется лед.

Ранней весной с обеих сторон возобновились набеги, которые, однако, кроме взаимного разорения пограничных местностей, никакого результата не приносили.

К концу мая у Ласси под Выборгом сосредоточилось только до 30–35 тысяч войска. Левенгаупт, получивший около 15 тысяч подкреплений, имел несколько меньше. В ожидании наступления русских, шведы, имея главные силы у Фридрихсгама, усердно укрепляли дефиле у Мендлакса, которое считалось неприступным. На высоких вершинах с крутыми, обрывистыми скатами, были расположены батареи, стрелявшие через головы своей пехоты, занимавшей сильные окопы и засеки, и оборонявшие берег речки, прикрывавшей позицию с фронта. Речка эта была запружена севернее позиции и вытекала из обширных непроходимых трясин, а с юга примыкало море, на котором находилось до 20 вооруженных галер и две плавучие батареи.

Укрепившись таким образом, шведы рассчитывали надолго задержать здесь русских. Но стоило распространиться известию о прорыве плотины и, следовательно, о возможности обхода по болотам, как начальник шведского отряда, занимавшего мендлакское дефиле, отступил, не дождавшись разрешения главнокомандующего. Пробравшийся по лесным дорогам русский отряд Левашова, который должен был облегчить фронтальную атаку дефиле обходом в тыл, нашел позицию оставленной, и, таким образом, пресловутый Мендлакс был занят нами без единого выстрела.

На следующий день Ласси подступил к самому Фридрихсгаму, но выяснилось неожиданно, что и Фридрихсгам оставлен неприятелем без боя и даже зажжен им.

Шведы отступили к реке Кюмени, перешли ее и прикрылись этой преградой. Но не было полной уверенности в том, что русские не обойдут и этой позиции. На военном совете у шведов большинство признало более выгодным продолжать отступление. Левенгаупт колебался привести такое решение в исполнение, тем паче что оно шло совершенно вразрез с распоряжениями из Стокгольма, откуда требовали, наоборот, движения вперед. Но, когда пришло известие, что войска, выделенные для обороны переправы у Аньялы, при появлении казаков отступили, Левенгаупт все-таки решился отходить к Абборфорсу, где простоял почти неделю, никем не тревожимый.

В свою очередь Ласси получил из Петербурга приказание не двигаться дальше Кюмени в эту кампанию и, укрепившись вокруг Фридрихсгама, ожидать зимы. Приказание это застало Ласси уже за главным рукавом Кюмени и потому он счел возможным продолжать преследование противника. Это совершенно правильное решение Ласси привело к весьма важным последствиям и дало такие результаты, о которых императрица Елизавета не могла и мечтать.

Движение Ласси в дельте реки Кюмени несколько замедлялось необходимостью восстанавливать на каждом рукаве разрушаемые противником мосты. Перейдя 11 июля последний рукав Кюмени, Ласси безотлагательно двинулся к Абборфорсу. Следуя урокам Петра Великого, все свое наступление по береговой дороге Ласси вел совместно с галерным и корабельным флотами, причем первый шел шхерным фарватером, а второй прикрывал его со стороны моря. Совместное наступление этих флотов, угрожающее правому флангу шведов, гребная флотилия которых была слаба, а корабельный флот задержался у Гангута, являлось, собственно говоря, главной причиной оставления шведами последовательно всех упомянутых позиций, крепость которых с фронта сводилась к нулю, при условии возможности обхода морем.

От Абборфорса шведы отошли к Борго, далее — к Гельсингмальму, где была также весьма сильная позиция, и, наконец, к Гельсингфорсу, на западной окраине которого и расположились.

Тем временем направленный еще прежде Ласси особый отряд 7 августа овладел крепостью Нейшлот, а 21 августа занят был без боя и Тавастгус, этот важный узел путей центральной части края. Русские конные отряды проникали оттуда уже до самого Або. В то же время переправившийся у Аньяла конный отряд бригадира Краснощекова продолжал продвигаться, уступом впереди по отношению к главным силам Ласси, грозя обходом слева войскам Левенгаупта, подобно тому как галерный флот обходил их справа.

На другой день после прибытия шведов к Гельсингфорсу наши казаки и гусары появились уже у Эсбо, т. е. на пути отступления шведов к Або. Правда, последние организовали себе подвоз из Або морем, но этот подвоз мог действовать только до тех пор, пока не прибудет русский флот и уже во всяком случае — до морозов.

Левенгаупт намерен был принять бой под Гельсингфорсом, но Ласси готовил ему нечто совершенно непредвиденное. Узнав от бывших сподвижников Петра, что в Финляндскую войну была проложена особая дорога в обход Гельсингфорса, через лес, выводившая на Абоский тракт, Ласси приказал разыскать ее; затем она была очищена от мелколесья и порослей кустарника за одну только ночь, а на следующее утро захвачена нашими войсками, к которым присоединились и прочие силы Ласси. Пользуясь запозданием шведского флота и тем, что в то время Свеаборга еще не было, Ласси спешно притянул и флот свой, опираясь на который мог безопасно бросить свои сухопутные сообщения.

Шведская армия оказалась запертой и с суши, и с моря. Шведский флот, ослабленный сильным распространением болезней среди матросов, считая себя не в силах противиться более многочисленному русскому флоту, укрылся в Карлскроне. Левенгаупт, узнав о падении Нейшлота и сдаче Тавастгуса, вступил с Ласси в переговоры. Русский фельдмаршал предлагал ему отплыть со всей армией в Швецию. Шведская главная квартира запросила соответствующего решения короля. Но вместо ответа из Стокгольма последовало предписание: Левенгаупту и Будденброку немедленно явиться для представления государственным чинам отчета в своих действиях. Результатом этого отчета был смертный приговор: оба кончили свою жизнь под секирой палача. За отсутствием начальников в шведской армии воцарился полный развал, и 24 августа была подписана капитуляция, по условиям которой шведам разрешалось вернуться в отечество, а финнам — либо следовать за ними, либо сдать оружие и разойтись по домам, предварительно присягнув на верность русской императрице. Огромное большинство финнов избрало последнее решение. Всего сдалось до 17 тысяч человек, из которых около четверти были больны. Финнов насчитывалось до 3500. У Ласси было немного более, тысяч до 18.

После капитуляции Левенгаупта вся Финляндия была нами завоевана, вплоть до Улеоборга. Население присягнуло на верность государыне и ее наследнику; главное управление краем было сосредоточено в Гельсингфорсе, сперва в ведении сменившего Ласси генерала Александра Румянцева (отец знаменитого фельдмаршала), а затем была учреждена особая должность генерал-губернатора с вручением полномочий генерал-лейтенанту фон Кампенгаузену.

В течение всей зимы 1742/43 г. делались обширные приготовления к походу в Швецию. Корабельный флот приводили в порядок в Кронштадте; для усиления гребного флота во всех финляндских портах строили новые галеры; войска сосредоточились на западном побережье Финляндии. Вместе с тем в Або начались мирные переговоры, которые, однако, затягивались. Русская императрица ставила твердо одно условие: признание наследником шведского престола Голштинского герцога Адольфа Фридриха, в обмен на которое соглашалась ограничить свои территориальные притязания. Чтобы повлиять на ход переговоров, шведы весной напали на Аланд и с севера в Улеоборгскую губернию, но были отогнаны нашим галерным флотом. В свою очередь Ласси с сильной гребной флотилией направился из Кронштадта к берегам Швеции. К сожалению, бездействовал наш корабельный флот, но Ласси планировал высадку в Швеции на 29 июня, день именин Петра Великого. Угроза эта подействовала; шведские уполномоченные пошли на уступки, мы несколько сократили размер присоединяемой части Финляндии, назначив границу по реке Кюмени.