История русской армии. Том второй - Николай Михневич

Царь опасался, что Ватранг бросится «для реванша» к Ревелю атаковать наши корабли; но оказалось, что он отошел в Аландсгаф, для прикрытия Стокгольма.

Распорядившись укрепить Гангут, Петр двинулся на Або, который и был занят 3 августа. Шведы уклонялись повсюду от боя, и мы 12 августа беспрепятственно заняли Аландские острова, после чего сделано было до конца кампании еще несколько разведочных поисков в Ботническом заливе и к берегам Швеции.

Хотя в конечном счете за 1714 г. не удалось осуществить все намеченное, — шведский флот был поражен только частично, а в пределы Швеции вторжения не было, — зато Финляндия была «отлучена» окончательно; политический же результат, особенно после победы на море, был тот, что союзники стали заискивать расположения Петра.

В последующие годы Северной войны Финляндия служила только базой. В 1715 г. наконец заключена была конвенция с Данией и предполагалась совместная высадка на южный берег Швеции; но план этот не был осуществлен, и год этот прошел в одних «поисках», да внутри Финляндии взят был (А. И. Румянцевым, отцом Задунайского) замок Каяна. В 1716 г. наш флот напрасно прождал датчан, которые своим корабельным флотом должны были прикрыть нашу высадку в Швеции; военные действия ограничились обоюдной каперской войной. Точно так же не было серьезных действий и в 1717 г. В 1718 г. завязались, после смерти Карла XII, переговоры о мире; Англия прислала свой флот на помощь Швеции; это не позволяло нам сделать серьезной и продолжительной высадки на скандинавский берег, но для разорения страны и угрозы столице высаживались неоднократно. В 1720 г. Голицыну с галерами удалось одержать над 14 большими шведскими судами решительную победу у острова Гренгам (близ Аланда), причем четыре неприятельских фрегата были взяты в плен.

В следующем году прерванные переговоры возобновились в Ништадте, но разорение нами шведских берегов продолжалось. Наконец, 30 августа, был подписан Ништадтский мирный договор, закончивший 22-летнюю ожесточенную борьбу.

Не давая здесь общую оценку этого акта, укажем лишь на его значение для Финляндии. По Ништадтскому миру к России отошла только часть бывшей Новгородской Карелии с крепостью Выборгом. Этим приобретена была «крепкая подушка» Петербургу на суше, но морские пути на западе от него продолжали оставаться незащищенными. Шведский флот, укрываясь в портах северного побережья Финляндии и в Ботническом заливе, мог всегда угрожать с фланга всем нашим предприятиям. Недаром впоследствии Петр помышлял о создании укрепленной, вынесенной вперед морской базы в Роогервике, чтобы иметь возможность оттуда самому грозить в тыл всякому шведскому наступлению в восточном направлении. Но эта гениальная мысль великого императора так и осталась неосуществленной.

Чтобы упрочить великое дело, сделанное Петром, стоившее ему 21 года напряженной борьбы, потери не менее 1700 тысяч бойцов, из них 120 тысяч убитыми и ранеными и 500 тысяч выбывшими из строя по болезни, необходимы были новые усилия, новые жертвы; необходимо полное и притом прочное обладание всей Финляндией. Это уже явилось задачей последующих поколений.

Война 1741–1743 гг.

Русско-шведские отношения в годы правления Екатерины I и Анны Иоанновны ♦ Политические последствия падения Нейшлота и капитуляции Тавастгуса ♦ Условия Абоского мирного трактата

В целях обеспечения прочного мира, между Россией и Швецией еще при Петре заключен был в 1724 г. союзный трактат на 12 лет. Но уже при преемнице Петра, Екатерине I, русско-шведские отношения стали охлаждаться, и когда истек срок договора, то хотя он и был возобновлен, но шведы уже начали подумывать о том, как бы воспользоваться первым же благоприятным случаем, чтобы отнять у России хотя бы часть завоеваний Петра. Таким вожделениям отчасти способствовало внутреннее состояние России.

Королевская власть в Швеции после Северной войны была чрезвычайно унижена. Короли сделались игрушкой в руках политических партий, которые, будучи лишены почвы в собственной стране, искали поддержки извне. Россия старалась, насколько возможно, поддерживать раздор шведских партий, так как упадок королевской власти был нам здесь, как и в Польше, выгоден. Обычно мы поддерживали — и субсидировали — демократическую партию «шапок»; партия же «шляп», враждебная России, питалась французским золотом.

Императрица Анна Иоанновна всячески уклонялась от разрыва со Швецией и даже принимала на себя уплату части государственных шведских долгов в обмен за простое соблюдение шведами нейтралитета. Но в 1740 г. произошли два события, крайне благоприятные для замыслов шведской воинствующей партии: скончались русская императрица и австрийский император Карл VI. Разгорелась война за австрийское наследство, а в России престол Петра Великого занял младенец Иоанн Антонович. Неустойчивость русского правительства и отвлечение внимания всех прочих держав Европы в сторону Австрии создавали для шведов крайне благоприятные обстоятельства.

В феврале 1741 г. шведский главнокомандующий в Финляндии Будденброк получил приказание двинуть войска к русской границе, а в июле того же года в Стокгольме последовало объявление войны России.

Один из предводителей господствующей партии «шляп», граф Левенгаупт, был назначен главнокомандующим, а Будденброк — его помощником.

В России к войне были совершенно не готовы, что и придавало шведам смелость. Большая часть наших войск не возвратилась еще к местам прописки после войны с Турцией. Поэтому с большими затруднениями в начале июля наши войска стали стягиваться к Выборгу, причем первоначально предполагалось ограничиться обороной нашей границы. Но главнокомандующий Ласси, по прибытии на место и осведомившись о положении дел, счел за лучшее действовать наступательно, вторгшись в пределы неприятеля.

Ласси, по происхождению ирландец, принадлежал к числу наиболее выдающихся сподвижников Петра. В молодости он был на французской службе, а с 1700 г. поступил в русскую армию, отличился в Северной войне, был тяжело ранен под Полтавой, первым вступил в Ригу при ее взятии, был с Петром на Пруте, а затем со вспомогательным корпусом был послан в Померанию и Голштинию. При императрице Анне Иоанновне Ласси достиг звания фельдмаршала, отличившись в Польской войне и особенно в Турецкой, где заслужил графский титул.

Узнав, что шведы пока сосредоточились в двух группах — одна (Будденброка) близ Фридрихсгама, а другая (Врангеля) направлялась к Вильманстранду, — Ласси решил разбить их по частям. Пользуясь тем, что между отрядами шведов расстояние было до 80 верст, Ласси выступил с 9-тысячным отрядом, без обоза, и направился прямо к Вильманстранду. 22 августа и Врангель, и Ласси подошли к Вильманстранду почти одновременно, но все же шведы несколько раньше, и соединились с гарнизоном крепости. Зная от местных жителей о превосходстве сил Ласси, Врангель просил поддержки Будденброка, обращая его внимание на возможность выйти в тыл русским.

Но Ласси, после кратковременного отдыха, в тот же день, в 2 часа пополудни, атаковал Вильманстранд. Сперва жестокий огонь шведской артиллерии заставил было наши войска несколько замяться, но вскоре, ободренные Ласси и поддержанные из резерва, они оправились и обратили в бегство сперва левое, а затем правое крыло шведов, в состав которого входили финские полки, укрывшиеся за валами крепости. Город был взят в седьмом часу вечера. Комендант крепости, видя невозможность сопротивляться, выкинул белый флаг, но, вследствие его нераспорядительности, стрельба из крепости возобновилась, в ходе которой убиты были один наш генерал и несколько офицеров. Возмущенные этим, наши солдаты ожесточились и, ворвавшись в крепость, беспощадно перекололи оставшихся защитников, а город подвергли разграблению и сожжению.

Почти все уцелевшие после этой бойни шведы попали в плен; взято было несколько знамен, много орудий. Но потери нашего отряда были также значительны, что и послужило для Ласси предлогом отойти к Выборгу. Заваленный тысячами трупов, Вильманстранд остался в течение двух недель никем не занятым, так как и Будденброк, узнав о поражении и пленении Врангеля, возвратился назад, ничего не предприняв против русских.

Причина такого странного поведения Ласси, надо полагать, иная; не такой это был человек, чтобы потери могли остановить его в исполнении раз намеченного плана, тем более что и силы Будденброка (5 тысяч) были слабее его собственных. Надо думать, что Ласси стало что-либо известно о готовящейся в близком будущем перемене царствования. А шведское правительство официально поддерживало кандидатуру цесаревны Елизаветы Петровны и в манифесте о войне в числе поводов выставляло ее устранение от русского престола.

Отступление Ласси, который вплоть до самой зимы ничего не предпринимал, позволило шведам выиграть время для сосредоточения сил. Левенгаупт намерен был действовать наступательно и вторгнуться в русские пределы; заготавливались даже особые прокламации к русскому населению, но пока дело ограничивалось фуражировками и незначительными набегами.