История славянских терминов родства и некоторых древнейших терминов общественного строя - Олег Трубачев

Характер задненебного в герм. svegra, а также герм. svehra-, др.-в.-нем. swehur правильно указывает место ударения[883]: и.-е. *suekrū-s, но *suékro-s. Непосредственно к *suekrū-s, испытавшему закономерное сокращение окончания (> us) в германском, относят др.-в.-нем. swigar[884].

Некоторые исследователи считали возможным устанавливать более тесные связи между германскими и славянскими терминами. Так, О. Шрадер специально обращает внимание на нем. Schwager ‘свояк’, ср.-в.-нем. swager. По его мнению, это позднее слово нельзя прямо увязывать с и.-е. *suekro- ‘свекор’ или объяснять германским новообразованием. Поэтому Шрадер высказался о заимствонании ср.-в.-нем. swager из слав. svāk, svak, svojak[885]. Это предположение маловероятно, и оно было встречено в литературе в основном отрицательно[886]. Авторы обычно характеризуют swager как производное по типу санскр. śvāśura- ‘принадлежащий свекру’, т. е. vrddhi.

К числу древних особенностей, сохраненных славянским, относится ударение svekry — русск. диал. свекры[887]. Относительно древним является и значение, четко представленное в слав. svekry, svеkrъ ‘(мать) отец мужа’, как это специально отмечалось исследователями[888]. Соответствующие основы в других языках представляют нередко видоизмененное, расширенное значение, ср. в германских, латинском. Недавние исследования не позволяют, однако, видеть в упомянутом значении отражение глубокой древности. Так, например, Дж. Томсон[889], а вслед за ним А. В. Исаченко[890] рассматривают и.-е. *suekro- времен кросскузенного брака и матриархата как название ‘материнского дяди’, поскольку, при этой древней форме брака мой свекор был одновременно моим дядей (братом моей матери). Выявляемое таким образом значение оказывается наиболее архаическим, порожденным еще классификаторской системой обозначения родственных отношений.

В литовском языке sesuras ‘свекор’ давно утратил парный женский термин того же корня, вытесненный производной формой от другого корня: anyta ‘свекровь’. Ср. еще эллиптическую для современного литовского языка форму мн. ч. sеsиrаi ‘свекор и свекровь’ (собств. ‘свёкры’).

Прочие славянские названия свекра и свекрови: русск. диал. батинькя ‘свекор’[891] < батя ‘отец’, богоданны (арханг.) ‘свекор и свекровь’, польск. диал. zimna mac ‘свекровь’[892], чешcк. диал. tatinek ‘свекор’, maminka ‘свекровь’[893], н.-луж. psichodna mas ‘теща или свекровь’, psichodny пап ‘тесть или свекор’, прибалт.-словинск. raucna ciesc ‘Schwiegermutter, Brautmutter’, болг. пехер ‘свекор’, пехера: ‘свекровь’, ср. греч. πενθερός, πενθερά[894] с передачей чуждого славянскому новогреческого интердентального глухого согласного θ фрикативным глухим задненебным х, ср. p’efira, pefir в македонских диалектах[895]; болг. диал. дъаду ‘свекор’, баба ‘свекровь’[896], сербск. диал. бабо свекор’, мajко (в обращении) ‘свекровь’[897]. Наиболее регулярна тенденция называть свекра и свекровь отцом, матерью. Ср. арм. mauru ‘свекровь’ из *matruuia к *mātēr[898].

Тесть, теща

Слав. *tьstь, *tьstja: ст.-слав., др.-русск. тьсть, тесть, тьща, теща ‘мать жены, теща’, ‘свекровь’, др.-сербск. тьсть ‘socer’, русск. тесть, теща, диал. тес’, т’ест’, т’ошша[899], тестяга ‘тесть’[900], укр. тесть, теща, зап. — укр. диал. тесьцьова, субстантивированное притяжательное прилагательное от тесьць ‘тесть’[901], последние два — результат польского влияния, особенно в отношении консонантизма, др. — польск. teic ‘tesciowa’[902], польск. teic ‘тесть’, teiciowa ‘теща’, в.-луж. cest ‘Schwiegervater’, cesta ‘Schwiegermutter’, др. — чешск. test ‘тесть’, чешск. tchan, tchyne ‘тесть, теща’, неизвестные ряду народных говоров чешского[903]; словацкий язык сохранил соответствующий общеславянский корень лучше, ср. test ‘тесть’ (др. — чешск. test), testina ‘теща’, testec ‘отчим жены’, testica ‘мачеха жены’; словенск. tast ‘Schwiegervater’, tasca ‘Schwiegermutter’, tastba ‘die Schwägerschaft’, сербск. таcт, ташта, болг. тъст, тъща. Из особенностей употребления в отдельных языках укажем на утрату старых tesc, tesciowa в польском народном языке, где их заменяют pan ojciec, pani matka, ojciec, matka[904].

Этимология слав. tьstь не может считаться выясненной окончательно. Б. Дельбрюк вообще воздерживался от каких-либо суждений[905]. Более или менее интересное сопоставление предлагал, однако, еще П. А. Лавровский[906]: к греч. τίκτω, τέκω ‘рождать’, т. е. tьs-tь = ‘родитель [жены]’. Ср. также франкск. tichter, с которым сравнивал славянское слово Г. Хирт, специально указывавший на древность слав. tьstь[907]. Хирт, правда, сознавал трудности, представляемые наличием t в немецком слове, но ср. старые немецкие формы с d (< герм. *d < и.-e. *t): diehter ‘внук’ (−ter аналогического происхождения, ср. термины родства Mutter, Vater, Schwester, Vetter), degan ‘молодой парень’, совр. нем. Degen ‘шпага’, с измененным значением. Форма degan восходит к *tekon, по закону Вернера (*tekon дало бы нормальное *dehan), отглагольному прилагательному среднего рода на −по- от и.-е. *tek-, ср. греч. τέκω ‘производить, рождать’. Индоевропейский корень с этим значением образовывал обычным путем названия детей, потомков в некоторых индоевропейских языках, ср. греч. τέκνον ‘дитя’ прозрачной этимологией. В таком случае отглагольное слав. tьstь представляется названием деятеля вроде греч. οί τίκεις = γονεις ‘родители’. Гораздо труднее определить реальный морфологический характер и значение этого отглагольного образования, причем возможны три варианта предположений: 1) tьstь — собирательное название с древней i-основой, 2) tьstь — имя деятеля мужского рода, ср. gostь, 3) tьstь — имя деятеля женского рода. Лучше всего представлено в славянских языках письменного периода значение мужского рода, ср. русск. тесть и др. Но это не обязательно говорит о его древности. Так, если учесть поздний производный характер женского термина слав. *tьst-ja, мы вправе заключить, что в течение известного времени до появления этого специально женского образования слав. tьstь имело какое-то общее значение, которое у него сменилось мужским значением, как только возникла необходимость противопоставления женскому *tьstja в плане корреляционной пары: мужской род — женский род. Именно такие факты в истории языка имеет в виду Ю. Курилович, говоря: «…значение производного стремится отбросить исходную форму (mot-base) к диаметрально противоположному значению. Таким образом, исходная форма уменьшительного производного принимает — в противоположность значению этого последнего — увеличительный смысл или исходная форма образования женского рода приобретает значение существа мужского пола (vrka- в противоположность vrki-), хотя первоначально значение исходной формы было нейтрально»[908]. Мы можем после этого предположить у слав. tьstь в древности морфологические функции собирательного имени, ср. аналогичное собирательное −ti-производное слав. detь. Женское значение некоторых рефлексов слав. tьstь, а именно др. — польск. tesc tesciova’ (ср. также прибалт.-словинск. raucna ciesc ‘Schwiegermutter’) является результатом позднего развития по аналогии, ср. женские −i- основы.

Что касается значения слав. *tьstь, у нас нет достаточных оснований видеть в последнем с самого начала его возникновения, когда связь с исходным глаголом еще не утратилась, терминологическое значение ‘отец жены’. Это название определяло не отношение отца, resp. матери жены к моей жене, а отношение родителя (родителей) жены ко мне самому. То, что зять называл родителей жены своими родителями (*iьstь, собир. ‘родившие’, своего рода эпитет), находит оправдание в древнем обыкновении — приравнивать свойственное родство к кровному (ср. выше). Условия для забвения внутренней формы слова здесь возникли очень рано, и.-е. *tek- ‘рождать’ было поставлено в славянском в невыгодное положение вследствие омонимической близости очень употребительных технических терминов от глагола tesati еще в балто-славянскую эпоху, а также вследствие оформления в славянском новых слов с соответствующим значением — ст. — слав, родити и родственных, получивших абсолютное распространение.