Мелкие трудности - Тимофей Иванов

огнём, они опять вынесли на себе достаточно воды, чтобы мэтр Бэлинэль устроил локальные заморозки с катком. Сегодня в составе атакующей колонны колдун имелся, может на его выздоровление как раз та самая наложница и пошла. Заклятие нашего мага он быстро развеял, но просиял при этом в моём духовном мироощущении, как прожектор в ночи. А при личной встрече камня из «осадного орудия» и магического щита кого-то слабее архимага, побеждает обычно камень. То что колдун был со своей охраной ближе к тылу, а не лез опять вперёд, ситуацию поменяло мало. Просто пришлось использовать пращу, а не дротик и прямое попадание случилось лишь на третий выстрел. Однако после камня лечить там уже нечего, да и пытающийся сбежать колдун боевой дух сородичей не поднял. А потом мэтр Бэлинэль опять ударил лютым морозом и проход в «подкову» вновь оказался затруднён. В этот раз орки, искушённые опытом ловли булыжников на кавалерийские щиты, отступили даже быстрее, чем вчера. Оставшихся внутри маг сжёг молниями и порезал ветреными лезвиями, руки у него чесались похоже не меньше, чем у остальных.

Только вот это к сожалению было ошибкой, энергию стоило поэкономить. Уже через пол часа орки построились вновь и двинулись вперёд. Я уж не знаю, что там им Ратла за новую речугу задвинул или чего хлебнуть дал, но в этот раз лезли зеленокожие вперёд, как дурные. Я вновь и вновь метал сначала камни, потом дротики, а вскоре взялся за копьё, отбивая натиск на свой участок вала.

И чем больше я бросал взглядов по сторонам между выпадами, тем сильнее сжималась кольцеобразная мышца чуть ниже моей спины. Потому что натиск орков был действительно бешенным! Зеленокожие лезли вперёд как безумные по друг другу, пытались хвататься за древки копий, которыми их закалывали лишь бы дать товарищу возможность подобраться к врагу ближе. А наши силы редели. То один дротик, то другой выхватывал кого-то на валу, некоторые орки переставали перекрываться щитами, чтобы успеть сделать несколько выстрелов из лука, прежде чем самим упасть со стрелой, как приоритетной цели наших стрелков… И тут я натурально зевнул.

Непростительное мгновенье отвлечения стоило мне не очередной лёгкой раны, а того, что крупный орк схватился за моё копьё, которым я его пронзил, а другой умудрился закинуть на мою шею демонов аркан. В другой ситуации я бы самого этого пастуха к себе затащил и свернул шею, как курёнку, но пока скинул тело с копья, пока схватился за верёвку, на неё навалились все кто мог и потащили меня вниз. И я не устоял!

-МляяяААА, ₽#@@₽!!! — только и получилось выдать, падая вперёд.

На моё счастье шкура Михалыча всё ещё была на моих плечах и вместо того, чтобы запинать, а точнее зарубить меня толпой, оркам пришлось иметь дело с пещерным медведем, чью гранитную шкуру не желало брать оружие. Дух зверя дал мне время стянуть с шеи долбанную петлю, а так же встать, закрываясь щитом и сходу пуская в дело свой топор. Хотелось бы сказать, что дальше всё походило на омоновца в полной выкладке, ворвавшегося в толпу первоклассников с резиновой дубинкой наперевес, но дело было несколько сложнее. Первоклассники обычно не вооружены и не опасны. Но однако мы с Михалычем по началу справлялись, а заодно просто волшебным образом снизили натиск на сам вал. «Пламенную любовь» орков ко мне в воздухе казалось было можно пощупать и с тем упорством, с каким они только что лезли на «подкову», теперь они насели на меня с духом. Только вот великан — это не стена, его завалить трупами проще, даром, что он пытается двигаться боком вдоль вала, который прикрывает его спину. Через несколько минут меня натурально засыпало орками и болью от ран. А потом на глаза упала кровавая пелена.

В себя я пришёл от ломоты всего тела, отвратительного вкуса во рту и того, что что-то бьётся в мою ногу. С трудом разлепив один глаз, я увидел одного из воинов, осторожно тыкавшего в мою конечность тупым концом копья и говорящим:

-Да живой вроде.

-Не дождётесь, млять. Тьфу! — сплюнув, я увидел красное в слюне и ощупал свою грудь, почувствовав, что брони на ней нет — Что за дерьмо?

-Орочье — раздался рядом отвратительно радостный голос эра Эдво — Ты нескольких мало что пополам не перекусил. Ох они и визжяли!

-Я вообще про броню свою спрашивал — тупо выдал я, переваривая информацию и садясь.

-Порвалась она, когда из тебя дух зверя наружу пошёл — просветил меня эр Блом, облегчённо выдыхая. Наверно от того, что я адекватен и больше не хочу ни на кого кидаться.

А обнаружившийся рядом Килан добавил:

-Кисточки на ушах и хвост на месте, всё нормально.

-Это тут причём?... — захотел задать вопрос кто-то за моей спиной, но раздался звук леща.

-Кисточки и хвост — это самое важное — наставительно проговорил эр Блом, повторяя мои давние слова, после чего спросил меня — Ты как вообще?

-Как будто меня через мясорубку пропустили, а потом накормили навозом — описал я ощущения — Дайте хоть рот чем прополоскать. Медведь-то где?

-Ещё раньше рыси ушёл, вон шкура лежит.

-Ага — всё так же заторможено ответил я, принимая из чьих-то рук баклажку с водой, разбавленной вином для вкуса и дезинфекции, а заодно пытаясь почувствовать своих духов. К моему счастью и Гектор и Михалыч были «живы», хотя и не очень целы. А потому пребывали во сне, восстанавливаясь и переваривая то, что получили от резни орков. Убийство разумных существ опасный путь для усиления духов, но теперь назад не отыграешь. Нужно будет только смотреть, чтобы каких-то последствий от одного разочка не вылезло — Что орки?

-Сбежали на свой берег, ты их здорово напугал. Да и нас тоже — проговорил Алфан — Если б благородные господа не объяснили, что ты не оборотень, то могли и зарубить, пока не очухался.

-Вечно вы люди так — хмыкнул я немного обиженно, но тут это скорее было притворством. Себя-то я тоже продолжаю скорее человеком воспринимать, чем чем-то другим — Эдво, помоги подняться и до Гристо доковылять.

То, что жрец Света подлечил мои многочисленные, но неглубокие раны, окончательно убедило всех в том, что «блахародныя» сказали правду, а не звездят, как дышат. И следовательно я всё таки не оборотень. Оно вот просто у великанов так бывает, что сама орясина в мир духов немножко уходит, а его дух-покровитель дает всем