Печать Крайчега (СИ) - Светличная Елена

— Вот это гонка. — Сатья, облизав покрытые пылью губы, хлопнул по плечу тяжело дышащего Гроу. Тот, морщась от яркости дневного света, кивнул другу. Действительно, он не помнил, чтобы хоть раз в жизни так бегал.

— Не уверен, что это совпадение. Тварь хотела убить меня еще в пещере, помешал белый порог. — Гроу протянул другу потухший фонарик и Сатья с интересом провел над ним рукой.

— Когда ты успел его создать?

— Пока демон болтал.

— Там не прошло и трех минут. Сумасшедшая скорость! — Сатья неподдельно восхитился.

— Не представляешь, как мотивирует смертельная опасность.

Немного отдышавшись, ребята отправились обратно в сторону строений, вновь забираясь на крутую возвышенность. Друзья решили, что безопасней и быстрее демон доберется до выхода среди строений, нежели через крутые холмы.

Добравшись до вершины, ребята стерли пот и легкой рысцой направились к склону. С высоты были видны первые строения. Гроу и Сатья с надеждой вглядывались вдаль, но движения вокруг не было. Гроу от волнения кусал губы — настолько быстрое передвижение человеческому телу может здорово навредить. Жива ли до сих пор Бони — неизвестно.

Первые дома раскрыли свои чернеющие объятия.

— Сатья, бери восточней, я пойду на запад. Если отыщешь Бони, вызови меня. Умеешь? — Тот активно кивнул, уже поворачиваясь к своему направлению, когда Гроу схватил его за рукав, согнувшись от прострелившей голову резкой боли.

— Гроу, что такое? Что ты чувствуешь? — Сатья обеспокоенно подхватил друга, не давая тому упасть на колени.

— Это Бони, точнее Лестат. Мать его, голова сейчас лопнет. — Перед глазами пронеслась картина, в которой Бони была окружена людьми в длинных черных плащах без опознавательных знаков.

Боль резко отпустила, и Гроу стал приходить в себя. С поддержкой перепуганного Сатьи он смог выпрямиться, нервно дернув плечами.

— Она в окружении ищеек, у старой церкви.

— Это недалеко, за мной! — Сатья рванул вперед, временами оглядываясь на Гроу. Тот был бледноват, но держался достойно. Они бежали на пределах своих сил, но, казалось, время застыло, как в заевшем кошмаре. Увидев шпиль обгоревшей старой церкви, ребята рванули из последних сил, уже не пытаясь выравнивать сбившееся дыхание. Выбежав за угол деревянного строения, они резко остановились, в ужасе осматривая кровавое побоище. Вокруг разброшенных окровавленных тел стояла Бони. Она медленно повернулась к ребятам и улыбнулась холодной отстраненной улыбкой. В ее ногах лежал едва шевелившийся мужчина, за кровавой маской которого едва угадывался облик мистера Блада.

Гроу, распахнув в ужасе голубые глаза, уставился на девушку, не веря своим глазам. Не менее пораженным был Сатья, переводя взгляд со стонущего мага на Бони, покрытую брызгами чужой крови.

— Вы вовремя, друзья…

— Что ты наделал?

— Я отдал бонус, который обещал своей носительнице. Прощайте, господа…

— Нет! — Гроу бросился к девушке, но не успевал. Бони с размаху опустила тяжелый ботинок на горло полуживого Блада. Раздался влажный хруст, после которого стоны раненого затихли. Тот обмяк, серея на глазах. Бони осталась стоять над телом поверженного, но ее плечи вдруг тяжело опустились и вся она словно поникла.

Гроу, подбежав к ней, остановился буквально в двух шагах, не решаясь ее трогать. Та со стеной слез в глазах стояла над убитым мистером Бладом. Почувствовав присутствие, она повернула лицо к Гроу. Он ожидал увидеть на нем ужас, страх, сожаление, но увидел лишь спокойствие и усталость. По взгляду серых глаз он понял, что демон ушел. Притянув девушку к себе, Гроу крепко ее обнял, стараясь передать ей немного собственной энергии. Она просто стояла в его объятиях, опустив руки, не понимая, что чувствует. Что она вообще сейчас должна была чувствовать? Внутри была огромная пустота, которая со временем, естественно, затянется, но в тот момент лишала всех жизненных сил.

Прижавшись к теплому камзолу Гроу, Бони бездумно позволяла течь секундам близости, лениво прогуливаясь взглядом вокруг. В какой-то момент она заметила легкое движение, и напряглась, отстраняясь от парня. Тот, не понимая происходящего, обеспокоенно проследил за взглядом Бони, но ничего не увидел.

Миссис Раделла держала за ручку улыбавшуюся светловолосую девочку. Та во все глаза рассматривала мир, впервые за многие годы покинув темное помещение собственного дома. За их плечами со слезами на глазах стоял мистер Раделла, приветливо кивнув девушке. Бони почувствовала, как от острой тоски сжимается сердце, а по щеке льется первая горячая капля. Вроде бы все хорошо, души свободны наконец, но почему так больно?

— Передай сыну, что мы его всегда будем любить, дорогая. Нам пора. — Бони кивнула, не в силах произнести ни слова сжатым в тиски горлом и только легко махнула рукой на прощание. Фигуры растворились при свете дня, оставив на пару секунд легкую дымку, подхваченную и унесенную ветром. Закрыв лицо руками, Бони разрыдалась, не в силах остановиться.

Глава 37

Три фигуры сидели при свете огня в отдалении от мертвого города и Бата, укрывшись среди рослых деревьев. С темнотой на землю опустился холод, но тепло костра не давало друзьям остыть. Мрачнее грозовой тучи, Бони сидела на поваленном ветром дереве, глядя на пламя.

Обменявшись хмурым взглядом с Сатьей, Гроу повернулся к Бони, чуть кашлянув, чтобы разбавить тишину.

— Так… ты нам расскажешь, что произошло? — Бони чуть повернула голову и кивнула, не поднимая глаз.

— Лестат отдал мне долг по клятве. — Она замолчала, подбирая правильные слова, чтобы все объяснить. Юноши терпеливо ждали продолжения рассказа. — Генри Блад — мой биологический отец, по совместительству был хозяином Лестата на протяжении долгих лет. Будучи магом весьма посредственным, он смог подняться по карьерной лестнице лишь благодаря своей беспринципности и жестокости. Когда моя бабушка отказала ему выдать маму и меня, было наложено родовое проклятье, редкое и мрачное заклятье. Лестат сказал — это магия низших каст. За это комитет по контролю магии должен был если не казнить его, то изолировать точно. Они внимательно следят за делами своих чиновников, и эта его выходка не осталась незамеченной. Его поставили перед выбором: тюрьма или тайная каста «крови и костей». Естественно он согласился на последнее. Его роль уборщика была в удалении с поля игры ненужных личностей, с чем вполне справлялся ручной демон. Наложение печати порабощения Блад знал на отлично. — Бони горько ухмыльнулась. — Через несколько лет он настолько выслужился, что ему предложили крупную должность. Но она предполагала наличие рычагов воздействия. Компромат, который даст касте воздействовать на мага в случае вдруг проснувшейся совести. Что-то масштабное и чудовищное. Тогда он принес в жертву одну тысячу семьсот два человека. — Сатья шумно выдохнул, прикрывая ладонью рот.

— Мертвый город… — Бони кивнула, бросив на него сочувственный взгляд.

— В живых осталось всего несколько человек, дети, которые не могли ничего доказать. Которые и не видели ничего толком. Блад и его соратники провели черный обряд на кострище, накладывая серьезную иномирную печать на селение, дабы запереть души внутри, и не дать другим мертвым проникнуть внутрь. Такая мощная магия требовала постоянной подпитки, коей оказалась кровь демона, обретшего телесное воплощение. Таким образом, они лишили магов возможности вызвать кого-то из погибших в пожарище и узнать правду. Но уже через несколько дней они выяснили, что упустили один момент: визуалы были способны разговаривать с душами. Когда правящая верхушка под давлением народной плиты все же отправила первую расследовательную экспедицию, был дан старт охоте. Истреблению. По всей стране уничтожались визуалы, аудиалы и даже те, кто просто чувствовал присутствие души. Для этого каста не пожалела ни денег, ни средств. Работы демонам было навалом. Убийства подстраивали под несчастные случаи и другие причины. Ничего необычного — каждый день кто-то погибает. Никто не придал значения жертвам, пока поток визуалов, поступавших на курсы или предлагавших свои услуги правящей верхушке, не иссяк. Появился дефицит и оставшуюся пятерку, работавшую на правительство, поставили на особый учет. Естественно, трое из них состояли в сговоре, а двоих было несложно контролировать с помощью денег и власти.