Печать Крайчега (СИ) - Светличная Елена

— Вы слышите меня? — Бони чуть кивнула. К парочке подбежала девочка и родители с любовью схватили ее за ручки, указывая рукой на осматривающего по сторонам парня.

— Это твой братик, ласточка!

— Мой братик? — Девочка с интересом посмотрела на верзилу, но тут же расцвела в счастливой улыбке. — Брат, брат! — она запрыгала перед ним, размахивая ручками, и сердце Бони в который раз сжалось. — Почему он не отвечает?

— Бони, они здесь? — Голос Сатьи сорвался на последнем слове. Она кивнула. Юноша резко упал на колени, опустив голову и спрятав лицо в длинных волосах. Раздался его дрожащий голос, шедший словно из потустороннего мира.

— Я не могу вас слышать, но вы меня можете. Я уже тысячу раз проклял себя за свою слабость и трусость, за то, что оставил вас на мучительную смерть, испугавшись за свою жалкую шкуру. Простите меня, если сможете! Я так виноват… — Его голос перешел во всхлипывания. Бони приобняла вздрагивающие плечи парня, присев рядом.

— Они не обижаются, Сатья, более того, они счастливы, что ты выжил, что ты стал таким красавцем. Они гордятся тобой и очень, очень сильно тебя любят. — Бони слово в слово повторяла слова матери, которая с бесконечной любовью смотрела на своего чудом спасшегося сына.

— Боль забывается, но мы долгие годы думали, что ты мертв, что не можешь попасть в дом. И от этого мое сердце разрывалось. Я благословляю тебя, родной мой мальчик, на долгую и счастливую жизнь, на великую любовь, на добрые свершения. Ты молод и должен сбросить со своей души такое бремя, и не вешать на себя чужие грехи. — Мать с любовью погладила волосы сына, но тот не почувствовал ничего. Бони повторила все сказанное, поглаживая спину постепенно успокаивающегося друга. Тот, вытерев лицо, повернулся к Бони, сумев даже в такой ситуации выдавить из себя легкую улыбку.  .Ч.и.т.а.й. .н.а. .К.н.и.г.о.е.д...н.е.т.

— Спасибо. — Бони тихо засмеялась, смахивая с ресниц слезы. Вся эта сцена ее растрогала. Поднявшись на ноги, Сатья еще раз осмотрелся по сторонам.

— Угнетающее зрелище. Почему они не ушли туда, куда уходят души?

— Наш путь перекрыт. — Слово на себя взял отец семейства. — В самом начале, когда боль вдруг схлынула, мы почувствовали, что нас куда-то затягивает, но это резко прекратилось. Мы не можем выйти даже за границы дома. Мы видим солнце лишь раз в сутки, через щель в стене, когда оно восходит, остальное же для нас — мир пустоты и темноты.

— Детка, можешь попросить сына откинуть шторы в спальне? Тогда мы будем любоваться миром и в остальные часы. — Женщина с ласковой улыбкой перевела взгляд с Бони на Сатью. Та передала просьбу, и юноша без промедления скользнул к темному проходу.

— Сатья, будь осторожен! — Бони крикнула уже исчезнувшей во тьме спине. Ей на плечи опустились теплые руки, и она от неожиданности дернулась. За спиной раздался густой голос Гроу:

— Вы что-то знаете о причинах возгорания? Что здесь произошло?

— К сожалению, знаем. — Отец невесело усмехнулся. — Это было жертвоприношение. Кое-кто доказал своим хозяевам, что достоин быть в их рядах. Нас не просто так заперли здесь, мы — потерянные души, с которыми не в силах связаться ни маги, ни сатанисты. Лишь став свободными духами, мы могли бы открыть тайны. Но им этого не нужно. Они запечатали нас в этом саркофаге навечно, без надежды на будущее, без возможности связаться с миром. И то, что вы здесь, живая и невредимая — это не просто чудо, этого не должно было быть. — Бони передала слова. Сатья уже вернулся из спальни, внимательно впитывая информацию. Первым голос подал Гроу:

— Отец рассказывал, что в одно время по стране пронеслась волна зверских убийств. Никакой связи по возрасту, полу или роду деятельности. Однако у части жертв было кое-что общее: они числились визуалами разной степени силы в реестре магов. Еще часть жертв не были в списках, но шел слушок, что они происходили из рода с вероятностью появления такого таланта.

— Получается, это было истребление с целью прикрыть преступление? — Сатья был мрачнее тучи. Его трясло при мысли, что все его родные люди погибли ради чьего-то продвижения по должности среди отморозков.

— Что за проклятье они наложили? Я никак не могу распознать почерк. Если маг с такой силой всего лишь решил выслужиться, то кто стоит над ним?

— Позвольте вмешаться. — Гроу тут же убрал руки с плеч Бони. Уже по одному голосу стало ясно — Лестат вышел на свет.

— Я в курсе некоторых подробностей, связанных с этим темным делом. И готов вам раскрыть эти моменты, когда получу желаемое. А пока мы тут разглагольствуем, время идет. Скоро наступит ночь, и передвигаться среди пожарища будет опасно для мягких оболочек, коими вы являетесь. К тому же, за нами все еще могут прийти.

— Лестат, будь добр, заткнись! — Ребята вызверились на него в один голос.

— Верни нам Бони, или будет больно! — Гроу уже подготовил свободную ладонь, готовый устроить демону веселье. Тот, выматерившись, вернул сознание хозяйке.

— Откуда вы знаете о жертвоприношении, если у вас нет связи с внешним миром и миром духов? — Гроу рассматривал некий небольшой предмет, лежащий на настенной полке, но никак не мог разобрать за слоем пыли и сажи, что это такое.

Отец семейства переглянулся с женой. Они ласково попросили дочурку сбегать в комнату и посмотреть, что видно в свободное от штор окно. Девочка без промедления понеслась в спальню.

— К нам в дом пришли люди в красных плащах и странных масках, сразу же после пожарища. Было бы логично, что они искали выживших, или собирали тела для погребения, но нет. Они сложили нас кучкой в зале, посыпали каким-то порошком и подожгли. Мы стояли и смотрели, как горят наши тела, а они смеялись и повторяли постоянно одну и ту же фразу: «во славу красного камня: кровь, желчь и души с ними». Сомнений нет — это был ритуал. Не понимаю только, как они выпустили выживших.

Все замолчали, летая в своих мрачных мыслях. Словно очнувшись, Бони с опаской взглянула за спину — практически стемнело, и комната, итак темная, стала практически непроглядной.

— Нам лучше выйти из дома, пока виден путь. — Она не хотела быть жестокой, но стоит зацепить одну обгоревшую балку, и дом может сложиться, словно карточный домик, дополнив коллекцию жертв сумасшедших сатанистов.

— Согласен с Бони. — Все ожидали ответа Сатьи, который, кажется, пришел в свою обычную форму. Тот, окинув комнату взглядом, обратился ко всем своим родным.

— Я сделаю все, чтобы освободить вас и других жертв. Потерпите еще немного.

Распрощавшись с душами, путники тронулись в путь, решив заночевать подальше от пожарищ. Для этого выбрали небольшую полянку, которую прежде использовали для игр малышни. Кое-где еще можно было разобрать среди бурной растительности намеки на песочницы. Местами выступали металлические снаряды и брусья.

Бони выворачивала сумку в поисках спичек, но ее остановил голос Гроу.

— Думаю, нам не стоит разводить огонь. Мы будем как на ладони. Хозяин твари в курсе, что мы в городе, но нас пытались схватить только в Баде, это не кажется странным? Лестат, ты ничего не хочешь нам рассказать? — Тот лишь покачал головой Бони.

— Кажется. — Сатья крутил в руках соломинку, кидая настороженный взгляд на темную округу. Вокруг стояла такая глубокая тишина, что начинало звенеть в ушах. — Еще кажется, что старались они только в полсилы. Не поверю, что лучшие ищейки города не могут противостоять простейшим невидимым полям.

Гроу кивнул, тяжело вздыхая.

— Думаю, нам великодушно позволили сюда зайти. Но это не значит, что дадут выйти. Я думаю, они ждут результата наших поисков. Потом они получат то, чего долго искали, попутно выполнив еще парочку жертвоприношений.

— Что я наделала? — Бони потерла горящее лицо ладонями. Дура! Это она их всех притащила в это проклятое место! — Зачем я позволила вам идти со мной!

— У каждого из нас своя причина быть здесь. Пока нет повода паниковать. — Лица Сатьи было не разглядеть, но голос звучал так, словно тот улыбался. «Неубиваемый оптимист» — решила Бони, начиная успокаиваться. Однако прохлада ночи без теплого костра устроит им веселенькую ночку.