На рубеже (СИ) - Иминова Ольга

— Знаешь, совсем не обязательно, — опроверг его предположение Алекс. — Сейчас столько всяких имен. Да и совпадений полно.

— Да, совпадения бывают, — согласился с ним Богдан и подумал: «Но что-то их уж больно много».

Глава 29

Дорога обратно, как показалось Николь, заняла гораздо меньше времени, чем поездка домой. Она безропотно согласилась на предложение Стеф вести машину.

Под монотонное мелькание деревьев Николь ненадолго задремала, а очнувшись, не открывая глаз, попыталась хоть как-то разложить по полочкам все события, произошедшие за последние дни.

«Мои предки со стороны мамы — вампиры, это раз. Предки со стороны папы — оборотни, это два. Что получилось из этого союза, то есть я, непонятно — это три. Меня помолвили с парнем из семьи, фамилия которой начинается на «N» — это четыре. Стеф оказалась совсем не той, за кого себя выдавала, — это пять. И есть ещё шесть, семь и восемь». От всех этих мыслей у неё закружилась голова, и она, открыв глаза, начала растирать лоб руками.

— С тобой всё в порядке? — обеспокоенно спросила Стеф.

— Пытаюсь осмыслить события последних дней, — Николь откинула голову на спинку сиденья и снова закрыла глаза.

— И как, получается?

— Не очень, праздник получился ещё тот. Но больше всего мне не даёт покоя ритуал с выбором пары.

Вдруг она резко открыла глаза и повернулась к подруге.

— Скажи, ты правда думаешь, что выбор пары — это серьёзно?

— Я тебе уже говорила, что всё очень серьёзно. Со старейшинами шутки плохи. Но выбор всё равно остаётся за тобой.

— А мне можно как ты? — Николь решилась задать мучающий её вопрос.

— Зачем тебе повторять мою судьбу? — не отрывая взгляда от дороги, ответила Стеф. — У тебя свой путь. И потом, ещё уйма времени. А может, всё сладится? Тебе же Роберт вроде понравился? По-моему, неплохой парень.

— Вроде неплохой, — подтвердила Николь. — Он тоже не в восторге от всего этого, но пойти против отца…

— Да, Шеннон умеет расставлять приоритеты. Но у вас ещё есть время, и до двадцати одного года тебе точно можно будет жить спокойно.

— А потом? — ужаснулась Николь. — После двадцати одного меня заставят?

— Не говори глупости, никто тебя не заставит, — утвердительно произнесла Стеф. — Ты повзрослеешь и осознанно сделаешь выбор. И это будет твоя жизнь.

— Да, вот это меня и пугает, — произнесла Николь, глядя на дорогу. — Ты всегда говорила, что жизнь хитра. Когда у тебя на руках козыри, она начинает играть в шахматы.

Стеф ничего ей не ответила, продолжая пристально глядеть на дорогу. Чтобы как-то разрядить обстановку, Николь принялась нажимать на кнопки плеера, пока не нашла приятную музыку. Блюзовые мотивы затопили всё пространство, но не отвлекли Николь от тревожных размышлений.

— Стеф, а почему ты до сих пор одна? Ну, без парня, — через некоторое время спросила Николь. — Тебе не скучно вот так проживать жизнь — без чувств, эмоций?

— О-о-о, этого добра у меня всегда было хоть отбавляй. Разве с такими дарованиями, как ты, до парней? — улыбнулась Стеф. — За вами же глаз да глаз нужен. Того и гляди чего-нибудь выкинете или во что-нибудь вляпаетесь. Так что эмоций у меня порой через край.

— А можно спросить? — Николь, прищурившись, смотрела на неё. — Сколько тебе лет по правде?

— По документам — восемнадцать, — улыбнулась Стеф, — а на самом деле — сто двадцать шесть.

— Сколько? — ужаснулась Николь. — Сто двадцать шесть? Обалдеть! Я и подумать не могла, что ты такая…

— Древняя, — закончила фразу Стеф.

— Взрослая, — поправила её Николь. — А я тоже буду так долго жить?

— Не знаю, — Стеф тяжело вздохнула. — Ты для нас загадка. Мы живём очень долго, но всё же стареем. Оборотни тоже медленно стареют, но, когда долго не обращаются, то быстрее. А вот ты…

— Понятно, — протянула Николь.

— А нам вот совсем не понятно. Ты единственный ребёнок, в котором смешалась кровь вампира и оборотня. И к чему это приведёт, не знает никто.

— И то, что со мной происходит сейчас, — результат этого смешения, — говоря это, Николь поёжилась.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Похоже. С тобой с самого детства всё было не так, как с другими. В месяц ты уже начала ползать, а ходить начала в пять месяцев. У тебя рано полезли зубы, причём первыми были клыки. И зубов у тебя сорок два, как у волков.

— Сорок два? — Николь с удивлением потрогала пальцами зубы через щёки. — Никогда не считала.

— А тебе и не надо было, — Стеф усмехнулась. — Они у тебя не болели. Сразу все выпали в детстве и быстро заменились новыми. — У тебя неспокойный сон в полнолуние, — продолжила она, — и тебе всегда было плохо от вида крови. Ты никогда не болела, а если и случались раны, то всё заживало без следа в течение одного-двух дней под присмотром Тони. Благо, что у него есть медицинское образование. Вот неполный список твоих детских особенностей, — подытожила Стеф.

— А теперь сюда нужно добавить последние изменения: покраснение глаз, резь в них на солнце и невыносимую жажду при виде напитков красного цвета, — утвердительно произнесла Николь.

— Так уж и невыносимую? — улыбаясь, переспросила Стеф.

— Нет, сейчас я её не чувствую, — пожала плечами Николь. — Только постоянно есть хочется. Интересно, что со мной будет дальше?

— Если бы я только знала, — тяжело вздохнула Стеф.

— Спасибо, что ты рядом. Без тебя мне было бы совсем плохо, — Николь положила ладонь на её плечо.

Стеф тут же отдёрнула руку.

— У тебя что, температура ещё не снизилась? Ты как огонь.

— Не знаю, — удивилась Николь, — я прекрасно себя чувствую. Ничего не болит, даже глаза не беспокоят.

— Странно, прошло уже так много времени, а у тебя всё в разгаре, — удивилась Стеф. — Значит, и на вечеринке ты была с такой же температурой.

— Это плохо? — испугалась Николь.

— Не знаю. Может, и не плохо, только хорошего мало. Надо расспросить Тони.

Когда они приехали в студгородок, было совсем темно. Приняв душ, Николь присела за стол, подвинула зеркало и внимательно посмотрела на своё отражение.

«Кто я? Что я? Никто не знает. Всё так запутанно и неопределённо. Но одно ясно — теперь ничего не будет как прежде».

С этими мыслями она подошла к окну и отодвинула занавеску.

Студгородок ещё не спал. За светящимися окнами периодически мелькали находящиеся в комнатах люди. «Нормальные люди», — отметила про себя Николь и усмехнулась. Да, к нормальным её теперь вряд ли отнесёшь.

Она легла в постель, но спать не хотелось. Потянувшись за книжкой, наткнулась на доклад. «С папой я так его и не обсудила, — с сожалением подумала она. — Не до этого было. Придётся справляться самой».

Николь принялась перечитывать доклад и уже по-другому смотрела на каждое предложение. «Влияние солнечного света, — начала читать она. — А как будет влиять лунный свет на меня, и что я теперь буду делать в полнолуние? А где сейчас луна?».

Она поднялась с постели и снова подошла к окну. На небе, прямо перед её глазами, висел серпик молодого месяца, освещая всё своим серебристым светом.

Николь поднесла руки к лицу и начала внимательно их осматривать, как будто видела в первый раз.

— Что, любуешься? — раздался за спиной голос Стеф.

От неожиданности Николь вздрогнула.

— Ложись спать, Николь, — устало произнесла подруга. — В ближайшее время ничего не произойдёт. Фаза ушла, и ты не переродилась. Так что будем надеяться, что хотя бы этот атавизм от твоих лохматых родичей тебе не передался.

— Пока не передался, — поправила её Николь и задвинула штору, — Спокойной ночи, Стеф, — пожелала она подруге. — И ещё раз спасибо.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Да, ладно. Если что, я рядом, — произнесла Стеф, закрывая дверь.

— Да, я помню. Ты не спишь, — зевая, произнесла Николь.

Сон Николь был беспокойным. Ей снилось, что она превращается то в мифическое чудовище с головой волка, то в египетское божество с несколькими головами на плечах. То она улетала вверх птицей, то падала в воды водопада. И всё это перемежалось с картинками из её прошлой и нынешней жизни.