Техник–ас - Евгений Владимирович Панов

тебя здесь прошу остаться не для чего-то худого, а чтобы за ними, — Гайдар кивнул в сторону Светланы, — присмотрел. Сам видишь в каком они состоянии. И ты что, думаешь я не заметил, какими глазами ты на Свету и Катюшку смотришь? И сразу скажу тебе, что полностью тебя одобряю. Так что…, — он хлопнул меня по плечу.

— У меня к вам просьба будет, — обратился Аркадий к Светлане, когда она, уложив дочку спать, подсела к нам, — Не могли бы вы приютить до утра товарища майора? А утром я за ним приеду.

— Да конечно, оставайтесь, — Света смотрела на меня, — вы нас ни сколько не стесните. И вы тоже оставайтесь, — она повернулась к Гайдару, — Тем более, что Катюша мне не простит, если вы уйдёте, а я не разбужу её, чтобы вас проводить.

— Я бы рад, но у меня служба, — Аркадий лучезарно улыбнулся, — Так значит мы с вами договорились и я заеду за Ильёй утром.

Глава 10

Блокада. Жизнь сильнее смерти

Дверь за Аркадием закрылась и я остался наедине со Светланой. Вот ведь ситуация, я совершенно не знаю, как себя вести. Я-Силаев всю свою жизнь был однолюбом и кроме жены других женщин для меня не существовало, а Копьёв вообще был, по сути, ещё пацан, 23 года всего.

Воспоминание об оставленной где-то там, в будущем, семье, кольнули в сердце. Я опять сел у открытой дверцы буржуйки и поворошил жаркие угли кочергой. Память вернулась в те далёкие годы, когда я, курсант выпускного курса военного училища познакомился со смешливой девчонкой, заканчивающей педагогический институт. Роман был бурный и молниеносный. Уже через месяц мы подали заявление в ЗАГС и вскоре молодой лётчик-лейтенант уезжал к месту службы с молодой красавицей-женой. А дальше было всяко. Мотания по гарнизонам, жизнь в бараках, на съёмных квартирах. Безденежье, когда после службы я снимал форму, одевался в гражданское и шёл либо таксовать, либо ещё на какую шабашку. А она ни разу ни словом не упрекнула меня и тянула лямку вместе со мной. Мне завидовали все сослуживцы. От многих из них жёны ушли, не выдержав тягот и лишений воинской службы, а моя всегда была моим самым надёжным тылом. Когда через полтора года после свадьбы родилась наша старшая дочь Надежда, мы служили на Дальнем Востоке и я отправил молодую супругу с ребёнком к её маме почти на год. Для новорожденной в продуваемом всеми ветрами бараке было явно не место. Так они и уехали прямиком из роддома. Это был единственный раз, когда мы расставались. Через год меня перевели на Урал и мы воссоединились. Жена категорично сказала мне, что больше она меня никогда не покинет и слово сдержала. Потом, с разницей в три года у нас родилась вторая дочь Оксана и сын Виктор. И только благодаря супруге они все трое успешно закончили школу, а потом и институты. Сын Витька так вообще продолжатель династии, можно сказать. Военный лётчик, моя гордость. Правда выбрал не стремительные истребители, а винтокрылые машины.

Уйдя в свои воспоминания я не заметил, как Светлана подсела ко мне. Видно было, что её тоже немного напрягала сложившаяся ситуация. Она задумчиво смотрела на переливающиеся огненными всполохами угли, держа обеими руками кружку с кипятком. Вот совершенно не похожа на мою жену, но почему же меня к ней тянет с того самого мгновения, как там, на промёрзшей улице, увидел её глаза? Хотя ничего удивительного. Я давно уже заметил, что ни Силаева, ни Копьёва уже не существует. Я стал другим, отличным от них обоих.

— Света, выходи за меня замуж, — неожиданно даже для самого себя произнёс я.

— Замуж? — она удивлённо посмотрела на меня, но в её взгляде не было отторжения, что меня порадовало, — Вот так сразу? Мы же даже толком не знакомы. Ты всегда так быстро принимаешь решения? — не меньше меня радовало то, что мы как то сразу стали с ней на ты.

— Ну, значит, нужно познакомиться, — я подкинул в печку небольшое полешко, — Я, Копьёв Илья Андреевич, 1919 года рождения. Родился в Саратове. Наверное. Сирота, — уточнил я, — Воспитывался в детском доме там же в Саратове. Потом работал на заводе и учился в ФЗУ, занимался в аэроклубе. Когда призвали в армию, то попал на курсы авиатехников. Воюю с первого дня, стал лётчиком-истребителем. Сейчас в звании майора командую эскадрильей. Ну, сбивал немцев, за что и награждали. Вот, собственно и всё. А что касается принятия решений, то да, привык всё решать быстро. У нас, у истребителей, на принятие правильного решения в бою есть мгновение, а то и меньше. Замешкаешься и собьют. И потом, тебе не кажется, что кое-кто принял решение за нас, — я с улыбкой кивнул в сторону спящей на кровати Катюшки. Девочка с головой укрылась одеялом и видно было лишь её личико. Она улыбалась во сне.

— Да уж, Катя меня удивила, — Светлана отхлебнула из кружки, — За мной ведь пытались ухаживать, но она всех принимала буквально в штыки. Такой рёв поднимала, стоило лишь увидеть рядом со мной какого-нибуть мужчину, даже если он просто подходил что-нибуть спросить. Так всех и распугала, а я уже смирилась. И я очень удивилась, когда она сама пошла к тебе и назвала папой, — она зябко передёрнула плечами и я накинул ей на плечи лежащий тут же рядом свой полушубок, — Спасибо. Я ведь тоже сирота. Я родилась в 18-ом году, так что старше тебя на год. Мы жили в пригороде Воронежа. Родители умерли, когда мне было пять лет и меня воспитывала тётка, сестра отца. Я у них была чем-то вроде прислуги.

Когда исполнилось 16 лет, то я сбежала от них в Ленинград. Здесь и познакомилась с будущим мужем. Когда он погиб и родилась Катя, было очень трудно. Хорошо что заводские, кого он спас, помогли. Выучилась на курсах и устроилась в машинописное бюро на заводе. Перед самой войной перешла в жилуправление. Сейчас так там и числюсь, вместе с тётей Дусей. По очереди через день ходим туда на работу. Дочку с собой беру.

— А почему вас не эвакуировали?

— Я не знаю, — пожала плечами Светлана, — Списки на эвакуацию собирали и мы там были. Возможно, что их потеряли или ещё что. Да и некуда нам ехать. Я, как и ты, сирота, а родители мужа живут на Смоленщине, а там сейчас немцы. Предлагали эвакуировать только Катю, но я отказалась. Боялась её потерять и потом не