Категории
Самые читаемые

Хроники Фрая - Стивен Фрай

Читать онлайн Хроники Фрая - Стивен Фрай

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 39 40 41 42 43 44 45 46 47 ... 126
Перейти на страницу:

Если вам случится как-нибудь посмотреть «Огненные колесницы» и вы захотите — по причинам, справляться о коих я не стану, — увидеть меня, присмотритесь к сцене на балу «Общества Гилберта и Салливана», которая идет сразу за торжественным обедом первокурсников. Я маячу там, глупо ухмыляясь, на втором плане. Таково одно из самых жестоких проклятий, наложенных на меня природой. Каким бы душевным, милым и простым ни старался я показаться, черты моего лица неизменно складываются в выражение предельного самодовольства, самоуверенности и самовлюбленности. По-моему, это нечестно.

Между тем в Кембридже жизнь шла своим веселым чередом. BATS поручил ставившему «Латынь!» Саймону Черри постановку пьесы для Майской недели 1980 года. Он дал мне роль старого бородавчатого короля в «Конец — делу венец». Эмма Томпсон играла Елену, Ким несколько ролей сразу, а Барри Тейлор — Пароля.

Барри, чей Макбет произвел на меня столь сильное впечатление, оказался удивительным человеком, внушавшим мне, совершенно того не желая, чувство вины и стыда. Он был на редкость интеллигентен, проницателен, умудрен, учен, прекрасно писал и обладал научным складом ума, однако в том, что касается жизни в Кембридже да и во внешнем по отношению к Кембриджу мире, ему страшно мешал один колоссальный изъян, устрашающий недостаток. А именно честность. Цельность натуры. Сами по себе честность и цельность натуры — качества прекрасные, однако, когда дело доходит до письменных экзаменов, они оказываются еще и фатальными. Барри, который был на год старше меня, учился в Кембридже последний триместр, и, стало быть, ему предстояло в самом скором времени сдавать выпускные экзамены. Если кто и заслуживал диплома с отличием и возможности остаться в университете для исследовательской работы, стать уважаемым всеми преподавателем и ученым, так именно Барри. Однако его роковой изъян означал, что, придя на экзамен и получив билет, он постарается ответить на вопросы. Будет сидеть и обдумывать их. Отыскивать правильные подходы к ним. Потом начнет писать, потом ему придет в голову новая мысль и он зачеркнет написанное и постарается перенести на бумагу только дотошно обдуманные суждения, оценки и умозаключения. И ко времени, когда в конце экзамена раздастся свисток, то есть по истечении трех часов, за которые ему следовало ответить на три вопроса, написав для того три эссе, у Барри будут иметься на руках одно эссе, доведенное до совершенства, половина другого, просто очень хорошего, и третий, оставшийся вообще без какого-либо ответа вопрос. Год назад он уже проделал именно это на предварительном экзамене и сам хорошо понимал, что почти наверняка проделает и на выпускных, на стремительно приближавшемся «трайпосе» по английской литературе. Писал Барри тонко и точно, демонстрируя отменное чувство стиля, его понимание литературы, нравственные, социальные и эстетические принципы обладали куда большей ценностью и глубиной, чем мои, однако он просто-напросто не умел управляться со временем или идти на компромисс, позволявший давать экзаменаторам то, что они желали получить. Родители Барри принадлежали к рабочему классу и жили в Юго-Восточном Лондоне. Он рассказывал мне, что в тех редких случаях, когда мальчики из частной школы садились где-нибудь в Саутэнде или на Собачьем острове на автобус и просили кондуктора продать им билет, он с друзьями принимался, услышав их роскошный выговор, каркать, гнусить и растягивать гласные, изображая таковой. Они не угрожали редким гостям, не задирали их — просто выговор этих чужеземцев был для тамошних мальчишек совершенно непривычным. Они затруднялись поверить, что кто-то — и в особенности их сверстники — может разговаривать на подобный манер. А затем Барри приехал в Кембридж и обнаружил, что это он говорит как-то не так, что картавость выпускников частных школ как раз и является нормой. Ему потребовалось немалое время, чтобы понять: говорить так могут не одни лишь унылые болваны из высшего общества.

Как должен был Барри относиться к человеку вроде меня — достаточно лживому и пронырливому, чтобы отвечать на экзаменационные вопросы именно так, как требуется для получения наивысших оценок с наименьшими усилиями, но при этом наделенному памятью и знаниями, которые позволяют ему выдавать свое вранье за результат серьезных научных изысканий, — я не знаю. Добавьте к этому мои манеры выпускника частной школы и показную уверенность в себе — и вы получите типчика, которого любой обладавший умом да и просто-напросто личностью человек мог, полагаю я, только презирать.

Кембридж сумел бы, наверное, доказать, если бы от него этого потребовали, что его экзаменационная система в совершенстве отвечает реальному миру. Успехи в политике, журналистике, государственной службе, рекламе, в Министерстве иностранных дел, Сити и иных великих сферах профессиональной деятельности зависят от способности быстро усваивать суть любой проблемы, подчинять любой материал собственной воле, представлять его, продвигать и проституировать, фальсифицировать факты и цифры и проделывать все это споро, ловко, легко и уверенно. «Трайпос» отсеивает людей медлительных, честных, доскональных, вдумчивых и чрезмерно правдивых — всех тех, кто возмутительнейшим образом непригоден для того, чтобы блистать на общественном поприще или стремительно делать карьеру.

Мой цинизм и самокритичность могут казаться извращенными и чрезмерными, однако я не думаю, что преувеличиваю слишком уж сильно. Различие между кропотливой цельностью Барри Тейлора и моей нерадивой методой определенно символизирует некий огрех нашей системы образования и проверки знаний. При все при том Кембридж оказался не настолько глупым, чтобы не заметить достоинств Барри, — в дальнейшем он стал серьезным ученым, несмотря на отсутствие диплома с отличием, которого, вне всяких сомнений, удостоила бы его более совершенная система образования. С другой же стороны, если бы в мое время существовала метода оценки знаний, которая в большей мере опиралась бы на качество письменных работ и исследовательские способности и в меньшей — на умение наспех накатать эссе и точно уложиться в отведенное для этого время, меня вышибли бы из университета в первые же несколько месяцев. Может быть, нам требуются две такие методы: одна для умеющих пускать пыль в глаза проходимцев вроде меня, а другая для тех, кто обладает, подобно Барри, неподдельным умом.

Каледония 2

Приближался второй для меня эдинбургский «Фриндж». На этот раз я оказался связанным исключительно с кембриджским театральным клубом «Лицедеи», в чьей постановке «Арто на Родосе» играл в прошлом году. Этот клуб, хоть за ним и закрепилась репутация прогрессивного, современного и авангардного, попросил у меня разрешения включить в свой репертуар «Латынь!». Кэролайн Оултон сочинила пьесу о швейцарском кинетическом скульпторе Жане Тэнгли; ее друг Оскар Мур написал другую — названия я не помню, но в ней рассказывалось нечто мрачновато-забавное о Данстейбле; Саймон Мак-Берни и Саймон Черри готовили моноспектакль, в котором Мак-Берни предстояло сыграть Чарльза Буковски. Было придумано даже представление для детей, однако гвоздем программы стала постановка редко исполняемой пьесы Миддлтона и Деккера «Ревущая девица»; главную роль в ней играла Аннабель Арден, а поставила пьесу Бриджид Лармур. Именно Аннабель и Бриджид были режиссерами «Травести», в которой я впервые увидел Эмму Томпсон. Все эти спектакли должны были показываться в течение двух недель в одном и том же тесноватом, но обладавшем богатой историей здании «Риддлс-Корт», расположенном неподалеку от «Королевской мили».

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
1 ... 39 40 41 42 43 44 45 46 47 ... 126
Перейти на страницу:
На этой странице вы можете бесплатно скачать Хроники Фрая - Стивен Фрай торрент бесплатно.
Комментарии