Гетманы Украины. Истории о славе, трагедиях и мужестве - Татьяна Таирова-Яковлева

Выговский лично встречает прибывших на Украину российских послов. Именно он уведомил их о прошедшей старшинской Переяславской раде. Кстати, его слова – единственный источник об этом событии. Только от Выговского мы знаем о речи Богдана и «единодушном» желании казаков «под царя восточного»37.

Надо отметить, что русские считали писаря одним из главных своих сторонников в окружении Хмельницкого. Отправлявшемуся в Украину В. Бутурлину приказывалось дать писарю шесть сорока соболей официально и три сорока – тайно38.

Такие отношения Выговского с Москвой продолжались и после Переяславской рады 1654 года (т. е. принятия Украинского гетманства «под высокую руку» царя). В августе 1654 года русский посол и. Ржевский тайно от гетмана наградил Выговского за то, «что ты ему великому государю служишь и работаешь во всяких мерах», пожаловав сорок соболей39.

Принимал участие писарь и в дальнейших военных событиях, в частности в знаменитой битве под Охматовым в январе 1655 года. Там он командовал авангардом казаков и принял на себя первый удар орды. Как всегда, когда наступил критический момент, писарь не потерял голову и в тяжелейшей для русско-украинского войска ситуации точными действиями артиллерии выиграл время для перегруппировки основных сил Хмельницкого.

После этого, в августе 1655 года, казацкие войска под командованием Выговского захватили Чортков, где находился сын Брацлавского воеводы П. Потоцкий и множество польской шляхты. Затем он вместе с Хмельницким принял участие в осаде Львова. Во всех этих действиях писарь проявил себя как жесткий последователь антипольской линии Хмельницкого. Во время переговоров с представителями львовского магистрата он придерживался тех же требований, что и русский воевода В.В. Бутурлин. Ударяя кулаком по столу «с большой злостью» при каждой своей фразе, писарь сказал, что погибель ждет Речь Посполитую, ибо уже сам Бог от нее отступил и соответственно надеяться полякам не на что. Не ограничиваясь этим, он заявил: «Куда казацкая сабля дотянулась, там и казацкая власть быть должна»40.

Получив огромный выкуп от Львова, казацкая армия отступила, а отряд Данилы Выговского, родного брата писаря, направился дальше в Польшу и даже захватил Люблин.

Начиная с 1655 года Хмельницкий вел весьма независимую политику, ее цель состояла в полном уничтожении Речи Посполитой. Именно в этом гетман видел залог безопасности для гетманства. Основные усилия украинской дипломатии этого периода были направлены на создание союза со Швецией и Трансильванией с целью продолжения войны с Речью Посполитой для ее окончательного уничтожения.

Казак в степи. Рисунок С. Васильковского

Швеция летом 1655 года вторглась в пределы Речи Посполитой (знаменитый «потоп») и тем самым коренным образом изменила европейский расклад сил. Польскому королю Яну Казимиру пришлось бежать в Силезию. Литва заключила с Карлом Х Кейданский договор, по которому признала власть шведского короля. Но тем самым были поставлены под угрозу все военные успехи русско-украинских сил в Белоруссии.

Во всех действиях украинской дипломатии Выговский принимал самое активное участие. Он переписывался со шведским королем, постоянно поддерживал связь с их сторонником польским канцлером и. Радзиевским и с трансильванским князем Ракочи. При чем вел себя также, как и с русскими. Он заверял иностранных монархов в своей преданности (например, к Ракочи он писал, что «готов обязательно исполнить то, что будет воле вашего светлейшего высочества»41). Во время переговоров с венграми в августе 1655 года писарь давал конфиденциальные указания послу Ракочи, как наилучшим образом вести себя с гетманом: «Выговский сказал мне в секрете, чтобы я засвидетельствовал гетману свою добрую волю, послав немного провианту» русским. При этом он нелестно отзывался о воеводах, называя их «жидами», из чего венгр заключил, что казаки «не слишком хорошо» настроены к русским42.

Словом, отношения Выговского со всеми иностранными послами и государями строились таким образом, чтобы убедить их в исключительно конфиденциальном характере этих отношений и в особой расположенности Выговского именно к данной партии. Например, шведский король Карл Густав в январе 1655 года благодарил Выговского за помощь в установлении дружественных отношений между Швецией и Войском Запорожским43. Другой вопрос, доверял ли в действительности кто-нибудь из дипломатов льстивым речам всемогущего писаря и что на самом деле стояло за сладкими обещаниями Выговского.

В январе 1656 года произошло событие, еще больше укрепившее положение Выговского. Его младший брат Данило женился на любимой дочери Богдана Хмельницкого Катерине. Родственные связи имели огромное значение в Украинском гетманстве, и такой брак доказывал наивысшее доверие гетмана к семье Выговского. Венчал молодых сам Киевский митрополит Сильвестр Косов44. Эта свадьба была тем более значима, что в начале 1656 года случается первый приступ болезни гетмана (инсульт). Соответственно вопрос о наследнике уже витал в воздухе.

А осенью 1656 года разыгрались трагические события вокруг подписания русско-польского Виленского перемирия. Хмельницкий считал его ошибкой, предательством и пребывал в полном неистовстве. Выговский во многом разделял мнение своего патрона.

В ноябре 1656 года посланец воеводы Андрея Бутурлина не был допущен к гетману, а когда он «лист подал писарю Ивану Выговскому; и писарь лист рванул из рук сердитым обычаем». Сам Бутурлин, докладывая в Москву об украинской реакции на Виленский договор, писал: «...гетман и писарь... в большом сумненье, и опасаясь де тово (договора. – Т. Т.), посылал посланцов своих к венгерскому Ракоце и к волоскому и к мултянскому владетелям и к крымскому хану, чтоб они все были с ним в соединенье»45.

В этих тревожных условиях осенью 1656 года Выговский лично проводил переговоры с послами Ракочи в Чигирине. Хмельницкий, видимо, плохо себя чувствуя, передал все на откуп своему писарю, приказав послам Ракочи «говорить о всех вопросах... с паном Выговским». Писарь занял весьма жесткую позицию. Он явился вместе с полковниками к венгерским послам и они «не сажаясь, категорично заявили: „Скажите, хотите вы нашей дружбы или нет? Гетман не хочет больше тянуть с этим вопросом... он не может дольше задерживать полковников“». Послы просили дать им время посоветоваться с Ракочи, но Выговский «на это ответил, что ни гетман, ни полковники далее ждать не будут, если вы не хотите, можете взять свои письма и возвращаться как сюда приехали»46. Переговоры завершились подписанием договора Украины с Трансильванией.