Гетманы Украины. Истории о славе, трагедиях и мужестве - Татьяна Таирова-Яковлева

Если мы хотим получить полное и истинное представление о Выговском, его личность ни в коем случае нельзя рассматривать вне контекста событий на Украине. Иначе нам трудно будет ответить на следующие вопросы: что руководило Выговским, когда он, служа в армии Николая Потоцкого на стороне поляков, перешел служить писарем к Богдану Хмельницкому? Как он сумел заслужить доверие гетмана? Только знание всей картины украинского общества того периода, его реалий, а также судьбы других шляхтичей и казацких лидеров может помочь нам в понимании поведения Выговского.

Что было более естественным для православного шляхтича в начале восстания Хмельницкого – служить в польской армии или делать карьеру у казаков? Даже если не верить в патриотические чувства Выговского, он все равно должен был предпочесть вторую по значению после гетмана должность писаря в Войске Запорожском службе у католиков-поляков, презиравших бедных православных шляхтичей.

На самом деле он сделал точно такой же выбор, как сам Богдан Хмельницкий. Тот тоже до восстания служил (и присягал) польскому королю и даже имел доступ в высочайшие структуры Речи Посполитой. Так же поступили полковник Станислав Кричевский и множество других украинских шляхтичей, большинство из которых (добровольно или в силу обстоятельств) вступило в ряды казаков, будучи до этого на службе у Речи Посполитой: Богун, братья Нечаи, Гуляницкий, Гоголь и др. Однако влияние Выговского на украинские события оказалось значительно сильнее, чем влияние большинства других казацких лидеров.

Что касается Хмельницкого, то хорошо известно из источников, как он старался привлечь в свои ряды шляхту и просто хорошо образованных людей, собирая их вокруг себя и создавая противовес анархическому крылу казацкого движения, которое возглавляли лидер «показаченных» Максим Кривонос и генеральный обозный Иван Чернята.

В самый первые месяцы его сотрудничества с гетманом, осенью 1648 года во время осад Львова и Замостья, Выговский был одним из немногих сторонников плана Хмельницкого, предлагавшего вести переговоры с новым польским королем, а не вступать в пределы Польши. Разумная позиция хладнокровного писаря, способного противостоять опытным польским дипломатам (таким, например, как Гунцель Мокрский – старый иезуит, бывший учитель Хмельницкого), была по нраву гетману. В ноябре 1648 года Хмельницкий посылает его на переговоры к трансильванскому князю с целью установить «вечную дружбу»13.

Уже во время переговоров с польскими комиссарами в Переяславле в феврале 1649 года поляки обращались к Выговскому с просьбой «повлиять на Хмельницкого»14 (впрочем, учитывая давнее знакомство главы польской миссии Адама Киселя с Выговскими, это вполне понятно). Принимал он весной участие и в переговорах с русскими послами.

Выговский присутствовал при осаде Збаража летом 1649 года, где опять вел переговоры с поляками. Согласно реестру Войска Запорожского, составленному по условиям Зборовского договора осенью 1649 года, Иван Остафьевич Выговский числился писарем войсковым и стоял шестым в списке, сразу после Богдана и Тимоша Хмельницких, обозного и. Черняты и есаулов М. Лученко и Демко15.

На протяжении 1649–1650 годов писарь был единственным человеком на Чигиринском дворе (за исключением жены Богдана, прекрасной Елены), кто отваживался спорить с гетманом, когда тот бывал пьян или в ярости. Как писал современник, польский историк В. Коховский, уже зимой 1649 года Выговский удерживал Хмельницкого от пьянства, управлял его «шальной головой», держал в своих руках нити всех походов и давал много здравых советов16. Похоже, Богдан ценил эту смелость своего писаря и его способность сдерживать и сглаживать его выходки. В некотором смысле он играл роль Меншикова при Петре, только гораздо более образованного и значительно менее алчного.

Укрепляя свое влияние в создающемся казацком государстве, Выговский, конечно, не забывал и о собственной материальной выгоде. В годы перемирия, в 1649 году, с помощью казаков Овруцкого сотника В. Железки он расправился со своим родственником Лукой Выговским, «наносил ему побои» и «заграбил все его имущество»17. Можно только гадать, что руководило им в тот момент: желание решить земельный вопрос, стремление продемонстрировать свою власть перед заносчивыми родственниками или же он пытался осуществить свою давнюю мечту – вести себя как могущественный магнат, совершающий наезды на слабых соседей.

Среди украинских гетманов Выговский отличался глубокими и искренними чувствами по отношению к своей семье. Как только Иван получил должность писаря, он сразу же стал помогать своему отцу вернуть их прежние имения. Он приложил все усилия, чтобы подобрать подходящие должности в Войске Запорожском своим братьям Данилу, Константину и Василию. Данила, женатый на дочери Хмельницкого Катерине18, стал полковником Быховским, Константин – полковником Пинским и Туровским, потом (с 1658 года) – обозным генеральным, Василий с 1658 года был полковником Овруцким. На протяжении всего гетманства Хмельницкого мы постоянно встречаем отца Выговского на Чигиринском дворе (с 1650 года он занимал должность наместника замка киевского), а когда Выговский сам стал гетманом, там появилась даже его мать. Уже с сентября 1649 года послом на переговорах с Ракочи становится его зять, Павел Тетеря (женатый на его сестре), а затем тот получает должность писаря в Переяславском полку.

Скорее всего, именно эти две отличительные черты Выговского – его образованность и сильная привязанность к своим шляхетским корням – сделали его непопулярным среди простых казаков («черни»). А возможно – рассудительность и осторожность, стремление решать конфликты дипломатическим путем.

В мирный 1650 год генеральная канцелярия Украинского гетманства начинает издавать универсалы (т. е. государственные акты, регулировавшие в том числе вопросы землевладения). На некоторых из них стояли подписи и Хмельницкого, и Выговского, на других – только одна подпись писаря. Выговский постоянно участвовал и в дипломатических переговорах гетмана: с венецианским послом А. Виминой, молдавскими боярами, русскими воеводами.

К январю 1651 года Выговский уже имел в своей канцелярии двенадцать писарей из числа польской шляхты19. Гетман настолько доверял Ивану, что тот часто сам составлял текст универсалов или писем, а Хмельницкий только ставил свою подпись. Именно Выговскому принадлежит заслуга по превращению канцелярии в исполнительный орган Украинского гетманства, соединившей в себе функции министерств внутренних и иностранных дел. Сюда стекалась вся информация военно-политического характера со всех концов страны и из-за рубежа, здесь принимались посольства, здесь подготавливались основные решения, которые чаще всего лишь формально выносились на обсуждение генеральной рады.