Острие лезвия, ветер и любовь (СИ) - Галицына Варвара

— А это…? — нахмурился Гимли.

— Почти пять тысяч лет, — так же легко ответила Сули.

— Махал! — воскликнул гном. — Вот уж действительно долгую жизнь прожил.

— Уж и не говори, — темноволосая кивнула и взяла задумавшегося Леголаса под руку; тот стал отставать, а оборотень не хотелось замедлять шаг.

— А что если… — принц замолчал, помотав головой.

— Говори, коль начал, — произнес Гимли. Все трое остановились: оборотень и гном повернулись к замолчавшему эльфу и ждали его слов. Тот облизал пересохшие от волнения губы.

— Что если метка окажется не у оборотня?

Брови Сули дернулись, сначала вниз, опустившись почти на самые глаза, а после вверх. Смотрела она на принца, да так внимательно и неотрывно — глаза в глаза (серое и голубое) — так серьезно и вдруг засмеялась — громко, очень громко — согнувшись пополам.

— Да я скорее стану королевой Рангара, чем подобное случится, — сквозь смех, произнесла она. — Ох, насмешил. Жаль Ралис или кто ещё из стаи не слышал твоих слов, — утерла набежавшие слезы. — Уж поверь, в истории подобного не случалось, но если вдруг произойдёт — считай, что чудо свершилось.

Она дружески похлопала эльфа по плечу и пошла дальше вместе с Гимли, посмеиваясь и махая руками. Леголас замер. Он вдруг как нельзя четко уловил как по его спине, разбегаясь дальше, к шее, убегая в волосы и к груди, разлилось тепло. Прежде — кто бы ни касался метки — эльфу это причиняло лишь боль и отвращение, но теперь всё было иначе. Метка на его плече горела огнем, а улыбка невольно разгоралась на губах.

Сули обернулась.

— Идём же!

За двумя высокими ясенями уже виднелся их временный дом.

— Хм, — глубокомысленно протянула девушка, завидев их шатер, — а не плохо.

Братство, почти в полном составе (все кроме Сэма и Фродо), обнаружилось внутри. Они были рады возвращению оборотня. Мерри и Пин рассказывали ей об эльфах, которых видели здесь.

— Такие все огромные! — махал руками Пин.

— Да! — подхватил Мерри. — И смотрят сверху вниз, будто мы дети малые! Какие мы им дети?! Мне между прочим уже 42 года! Это вот Пин ещё ребенок!

— Эй! — не замедлил возмутиться Тук.

— А что? Тебе еще только 29. Вот будет 30, тогда зовись себе совершеннолетним и взрослым хоббитом сколько душе угодно.

Последним перед Сули предстал гондорец, но оборотень заметила его первым, пусть человек и стоял в стороне. Боромира она крепко и порывисто обняла за шею, а гондорец дважды прокрутился с подругой на руках вокруг своей оси. Оказавшись на земле, оборотень в ту же секунду приподнялась на носочки, чтобы коснуться губами щеки человека. Уколовшись щетиной, она счастливо засмеялась.

— Как ты? — спросил мужчина. — Лапы отдельно от волка больше не появлялись?

— Больше подобного не случалось! — воскликнула весело темноволосая. — Всё, что было нужно мне — это только время. Я быстро исцеляюсь.

Боромир с улыбкой хмыкнул и растрепал ей волосы рукой, как делал в детстве Фарамиру. Сули вскрикнула и отскочила.

***

— Эй, принцесса! — раздалось совсем рядом. Оборотень улыбнулась, но упрямо продолжала смотреть только вперёд; мужчина остановился рядом. — Охота сегодня удалась на славу. Как тебе по вкусу свежее лошадинное мясо?

— Жёстковато, — рыжий громко фыркнул и обнял девушку со спины, и та расслабленно уложила голову ему на грудь, не забыв перед этим повозмущаться (так, для порядка). Совсем недавно они стали парой, а Сули никак не могла к этому привыкнуть. Прежде она и не представляла, что подобное может когда-нибудь случится, но рыжеволосый шутник, причинивший ей немало хлопот (чего стоит только это дурацкое прозвище) стал теперь милее всех вокруг.

Он невесомо коснулся губами самого кончика её уха. Звёзды светили с неба, мерцали, отражаясь в реке.

— Беги отсюда к своим эльфам, — прошептал мужчина, Сули отстранилась и посмотрела в так хорошо знакомые голубые глаза.

— О чём ты?

— Слышал я твой разговор с Хелтаем, — оборотень покачал головой. — Он не отпустит тебя в Ривенделл. По своей воле — никогда.

— И что же мне делать тогда? — для того, чтобы сердце больно сжалось, было достаточно допустить лишь одну единственную мысль, что больше она никогда не увидит семью эльфов, вырастившую её, не побывает в родном городе. Девушка сложила руки на груди, делая неловкий шаг назад. Ралис шагнул следом.

— Я ведь уже сказал, — он взял лицо девушки в свои широкие и горячие ладони и подарил ей невесомый поцелуй, коснувшись губами (лишь на миг) покрытого мелкими, почти незаметными, веснушками, носика пары.

— Вождь такого не одобрит, — Сули отстранилась, уперевшись ладонями в грудь рыжеволосого, но тот и не думал отпускать её: поймал за талию и притянул к себе обратно. — Ралис!

— Ну вот что Ралис? Думаешь, я не прав? — он потянулся поцеловать пару вновь, но та отвернулась. Мужчина раздраженно закатил глаза. — Я знаю Хелтая с самого его рождения и он был упрям как баран ещё до того как научился стоять на своих двоих.

Рыжий уже не раз рассказывал девушке о своей юности прошедшей в Тихом лесу — старом королевстве свободных оборотней. В те годы Ралис был частью небольшой компании друзей в которую входила и мать Сули — Бодиль, и её тетка Далия. Ещё там был оборотень Ульв, а после родился и Хелтай, младший брат Далии, со временем став частью их компании.

— Беги отсюда, принцесса, — повторил Ралис. — Могу пойти с тобой, если тебе так будет спокойней, — а когда темноволосая уже открыла рот чтобы ответить, продолжил: — и даже не думай снова говорить мне всё то, что уже было сказано. Пусть Хелтай и большой страшный бурый волк, но если мы убежим, за нами он не погонится.

— Уже мы?

— Как же принцесса может путешествовать одна? — девушка хотела привычно стукнуть рыжего за колкость, но тот успел перехватить её руку, вновь крепко накрепко прижав к себе пару. — Я вообще-то имею вес в стае. Почему ты думаешь, тебя всё ещё не выгнали?

— Ах ты…! — договорить ей не позволили.

Ралис давно понял одно — лучшее средство заставить Сули молчать это поцелуй.

Глава 14. Об оборотнях и книгах

— Странные всё-таки эти существа, оборотни! — произнес гном, почти заговорческим тоном. — В один день кажется ты уж всё о них узнал, а на другой день раз(!) и оказывается ещё узнавать и узнавать.

— И не говори, друг мой, — согласился принц. — То ли дело гномы — открытые к общению и обмену знаниями.

— Что уж сказать, — хмыкнул Гимли. — В этом вопросе до вас, эльфов, нам ещё далеко.

Подобные беззлобные стычки в последнее время стали на редкость часто звучать, так что никто не удивился этой очередной дружеской перепалке двух, таких непохожих друг на друга, Хранителей.

— А вот у нас, — подхватил Мерри, — у нас, всё куда проще. До хоббитов, дела нет никаким другим громадинам, а нам то и нужно — жить себе спокойно, да в гости ходить.

— Ох! — воскликнул Гимли. — Стало быть, наш старый добрый Бильбо был из ряда вон выходящим хоббитом, раз отважился на такой долгий поход в гости.

— Да и мы не промах! — не преминул упомянуть Пин. — Стало быть, и мы из ряда вон.

— Это уж точно, — кивнул согласно рыжебородый. — А что же, даже у вас в Шире неизвестно ничего об оборотнях?

— Нет, — пожал плечами Пин, а Мерри кивнул. — Всё что мы знаем, так это только то, что рассказывала нам сама Сули.

— Эх, мне бы такие силы как у неё, — замечтался Мерри. — Бегал бы я тогда по полям, да и пусть мне Мэггот хоть слово сказать попробует. Мне бы такому и собаки его были бы по плечу.

— Ну, — пожал плечами Бэггинс, — про собак бы я не зарекался, — Фродо вошёл в шатёр в гордом одиночестве и занял свою постель. Полог за ним, тихо щелкнув, закрылся. — О чём это вы говорите?

— О том, — ответил Пин. — Как хорошо было бы обладать такой же силой как Сули. Я бы, к примеру, добежал бы до самого моря, поглядеть, что там да как. Узнать, куда идут эльфы.

— А я бы, — Сэм кашлянул, прочищая горло. — Я бы легко с садом управлялся, ведь был бы куда сильнее. Да и старику моему помощь.