Острие лезвия, ветер и любовь (СИ) - Галицына Варвара

— Пора бы подумать куда нам двинуться дальше, — Гимли сидел недалеко от Сули и протирал масляной тряпицей секиру от крови убитых им орков и гоблинов. Девушка сидела укутанная в чей-то плащ, а рядом Арагорн — выйдя из воды, она обернулась человеком, но одеваться не стала, давая дунедайну осмотреть рану.

— Может стоит промыть отваром ацеласа? — предложил Сэм. Он как раз закончил его готовить и протирал свою рану (небольшую царапину оставленную пролетевшей мимо орочьей стрелой) смоченным платком.

— Не нужно, — мотнула головой Сули. — Рана не то чтобы серьёзная, — пусть и причиняла боль. — Да и кровь уже остановилась. Вечно молодой, вечно раненный, — она усмехнулась, а Арагорн перевязал рану потуже.

Закончив с этим, человек вернулся к главному:

— Думаю, мы все сойдёмся в одном — нам стоит отдохнуть. Переведём дух в Лориэне, а там, — он пожал плечами. — Как уж пойдёт.

Боромир покачал головой.

— Плохая это идея, — произнес он и тут же повторил, но уже громче, а следом прибавил: — В Гондоре говорят: «выбраться из Лориэнского Леса нелегко, а выбраться таким же, как был, невозможно». Думается мне, куда лучше будет его обойти.

— Говорят верно, — кивнул Арагорн, — да только вот смысл, видимо, давно забыт. Но, как бы там ни было, выйти к Андуину мы сможем только через лес, так что путь наш лежит через него. Либо вернутся обратно и стать мишенью для орков.

Сули не хотела идти в Лориэн, но не из-за молвы переходящей из уст в уста в людских поселениях. Пусть прошло уже много лет, но каждый раз направляясь сюда, Сули неизменно вспоминала, что именно в этот город держала путь Келебриан, когда попала в плен к оркам. Из-за того путешествия эльфийка — мама — покинула её. Девушка вздохнула.

— Что ж, значит идём через лес, — хмыкнул, соглашаясь, гондорец.

Хранители отправились дальше — Сули успела одеться во время спора Арагорна и Боромира. Повязка туго обхватывала ногу, но девушка продолжала прихрамывать, и тут на помощь пришел гондорец: он ненавязчиво придерживал подругу под руку, следуя за остальными; девушке было слегка неловко, а в голове шумело.

В самом эльфийском городе Сули появлялась редко, стараясь держаться ближе к окраине леса в компании лориэнских друзей-стражей (ради них она и приходила сюда, последние сотни лет). Здесь оборотню всегда были рады, особенно теперь, когда капитаном стражей стал её близкий друг — Халдир. Этот эльф сделал ей первый лук; тот и сейчас лежит где-то в комнате Сули в Ривенделле, рядом с деревянной лошадкой. Короткий, из белого дерева и с искусной резьбой. Девушке, с грустью, вспомнились и парные мечи. Те самые, которые она потеряла где-то там возле западных врат Мории. Их подарил как раз таки Халдир. Это было… так давно.

Первый урок по стрельбе прошёл ужасно. Второй и того хуже. Халдир учил девочку так же, как в своё время учили и его, но темноволосая была совершенно безнадежна. И что же сделал эльф? Он подарил ей парные клинки.

— Неужели всё так плохо? — спросила Сули, держа в руках подарок и растерянно подняв глаза на стража.

— О, моя дорогая, — Халдир положил руку ей на плечо и заглянул в серые с жёлтым глаза, — я верю в тебя. Верю в то, что ты будешь прекрасным фехтовальщиком.

Оборотень фыркнула, как будто рассмеялась. В последний раз она видела светловолосого стража чуть меньше трех месяцев назад, как раз тогда, когда отбыла из Лориэна, чтобы успеть в Ривенделл к Совету.

Братство прошло ещё немного вглубь леса прежде чем остановиться на привал. Леголас вдруг запел. Тихо и по-эльфийски прекрасно.

Ясна, лучиста, как листок

На ясене весной,

Свободна, словно ветерок

В бескрайности степной,

Над серебристою рекой

Бродила Нимродэль,

И смех её в тиши лесной

Звенел, как птичья трель.

Но засыпает серый прах

Следы её шагов.

Ушла — и сгинула в горах,

Когда у берегов

За цепью золотистых скал,

Где жарок небоскат,

Её корабль эльфийский ждал —

Ждал много дней подряд.

Девушка опустила голову на плечо гондорца, смотря из-под полу прикрытых век на лихолеского царевица. Его мелодичный голос убаюкивал, а веки становились всё тяжелее и тяжелее. Девушка слышала, как песня оборвалась, слышала голоса эльфа и гнома, но понимать о чём они говорят, ей так не хотелось. Она засыпала, ощущая проснувшимся волчьим инстинктом, как кто-то приближается к Братству Кольца.

Глава 13. О расставании, встрече и заветной метке

Год 2571 Третьей эпохи.

Сегодня Сули исполнилось сто восемь лет, и она впервые провела этот заветный день вне родного города: Ривенделл остался где-то там, далеко на севере, а темноволосая здесь — у самых границ Рохана. Над горизонтом висело усталое солнце.

Охота не задалась с самого начала, и табун диких лошадей скрылся от оборотней-воинов. Хелтай был зол. Пусть и зная отца всего ничего, Сули уже научилась различать скудные эмоции на его лице; старый вождь не имел привычки гримасничать и, как казалось девушке, был даже слишком суров.

— Хелтай, — тот едва заметно скривился, но лицом к дочери не повернулся, продолжая вглядываться в горизонт. — Я хотела…

— Не сейчас, — нетерпеливо, мужчина поднял руку вверх, призывая к тишине, и темноволосой ничего не оставалось кроме как стыдливо прикусить губу.

Тейран — брат — говорил ей, что вождя сейчас не стоит трогать, но откладывать разговор и дальше она уже не могла. Переминаясь с ноги на ногу, Сули продолжила стоять рядом с мужчиной, но молчала. Раз отец занят, то лучше подождать — быть может, он даст знать, когда можно будет говорить

Оборотень утробно зарычал.

— Чего тебе, дочь? Говори, только быстро, — голос прозвучал тихо, но пробрал до костей. Девушка невольно вздрогнула, когда оборотень обратил на неё взгляд серых с золотым глаз.

— Хелтай. Мой вождь, — она вдруг вспомнила, что не поприветствовала отца и потому нервно поклонилась ему одной головой. Мужчина фыркнул.

— Я сказал говорить быстро.

— Прости, — Сули пожала плечами. — Я хотела оставить стаю ненадолго.

— Зачем?

— В Ривенделле меня ждёт с… там мои друзья и, уверенна, они скучают, как и я по ним. Я вернусь, не успеешь ты опомнится, — девушка заискивающе, пусть и немного неуверенно улыбнулась.

— Забудь, — бросил вождь и отошёл от дочери, повернулся по ветру, ловя порыв, принесший запах дичи. Сули тоже ощутила его — ещё один лошадиный табун.

— Но…!

Оборотень не обернулся на её слова.

— Дейкил, — подозвал он к себе девушку с короткими русыми волосами. Её оливковая кожа не имела ни единого шрама — не в пример другим оборотням, покрытым, словно узором, сеткой застарившихся и побелевших или ещё свежих полос на теле.

Изумрудные глаза оборотня блеснули, отразив солнечный свет. Она была сигнальщиком стаи — бежала дальше всех и неизменно возвращалась со сведениями для вождя: будь то стая волков, забредшая на их земли или дичь — Дейкил оповещала Хелтая обо всём, что увидит.

— Отправляйся за табуном, проследи, нет ли людей или волков, найди подходящий лошадей и узнай, с какой стороны нам будет удобнее подступить к ним, — отдал приказ вождь.

Русая кивнула и, мельком улыбнувшись дочери вождя, стоявшей за его спиной, обернулась бурой волчицей. Та была не намного больше белой охотницы в которую превращалась Сули, но рядом с волком-Хелтаем, так же показалась бы волчонком.

Сигнальщик умчалась, да так быстро, что темноволосая могла только позавидовать. Вождь тут же подозвал к себе сына.

— Тейран! Разыщи Ралиса. Он и Эклесс пойдут со мной на охоту. Ты останешься за главного в моё отсутствие.

Высокий парень со светлыми, как песчаный берег волосами кивнул, не без гордости в глазах: уже не в первый раз такое случается — вождь оставляет ЕГО главным в своё отсутствие! — и оборотень не мог ни гордится отцовским доверием.