Золотая мафия - Василий Васильевич Моисеев

Однако к предложению отнеслась с интересом, попутно припоминая, нужно ли наведываться в магазин. Вроде не за чем, вроде все есть, хотя на всякий случай можно и поехать, глянуть, что Глафира вчера вечером привезла. Благо на машине туда обратно прокатиться — минутное дело. Пожалуй, можно поехать.

— Поехали, — решилась бабка, направляясь к машине, — но обратно не забудьте привезти. У меня ноги плохо ходят.

— Не волнуйся, не забудем, — твердо пообещал Алексей и лукаво глянул на детектива, — у моего водителя память крепкая.

Вадим едва сдержался от смеха. Злопамятный Леший отыгрывался за недавнюю поездку в Зареченск, когда обременительная роль водителя выпала ему. Видимо, в настроении убоповца наметилось улучшение, если начал шутить. Это хорошо. С хорошим настроением легче работать.

Однако приподнятое настроение убоповца улетучилось так же быстро, как и появилось, и посодействовала в этом стоявшая у кирпичного здания с вывеской «Глафира» газель с рязанскими номерами. Это была спецмашина, доставившая экспертов из Рязани, о которых говорил Вадим. Леший вспомнил злосчастные баксы, решил, что детектив все-таки не до конца ему доверяет, не полностью раскрывает свои задумки, и опять насупился.

Глава 18

Подойдя к столу, мужчина слегка наклонился:

— Добрый вечер! Позвольте представить: Инга, моя спутница и просто изумительная женщина. Сергей Павлович Щепихин.

Руки он не протянул, и Вадим решил, что так положено по этикету. Сергей Павлович, значит. Ковалев привстал со стула, повел рукой в сторону Олеси:

— Олеся Васильевна. Вадим Михайлович Ковалев.

Инга улыбнулась настолько широко, словно хотела показать способность демонстрировать все тридцать два зуба, и промурлыкала:

— Очень приятно.

Ковалев сделал вид, что поверил, и показал на стул возле себя. Сергею Павловичу выпало место возле Олеси. Однако Щепихин приглашение не принял, а внес свое встречное предложение:

— Вадим Михайлович, если не возражаете, я хотел бы пригласить вас за свой столик. Пообщаться, так сказать, в чисто мужской компании. За Олесю Васильевну не беспокойтесь, они с Ингой найдут, о чем потолковать. Не сердитесь, Олеся Васильевна.

Щепихин сказал это таким тоном, словно стремился исключить даже обсуждение столь интересного предложения, не говоря уж об отказе. Не привык, наверное, к отказам. Олеся вопросительно уставилась на Вадима, пытаясь скрыть удивление и не обидеть нежданных знакомых. Но давалось это с трудом, ведь вечер начинался совсем не так, как они планировали. Олеся расстроилась бы еще сильнее, если бы знала, что для обходительного кавалера появление назойливой пары не стало неожиданностью, ведь Вадим ждал этого момента. Не знал только, кто именно окажет внимание и когда. Значит, Сергей Павлович… Что ж, пусть будет Сергей Павлович. И имя звучное, и сам из себя мужик видный, представительный, уверенный. Не из пешек, сразу видно. Нужно принимать приглашение.

Столик был заказан в отдельном кабинете и ломился от угощений. Сразу видно, Сергей Павлович знакомству с рязанцем уделял большое значение, если проявил такое уважение. А может, привык к разносолам и отвыкать не хотел.

— Прошу, — Щепихин барским жестом указал на стол, — будьте как дома.

Подождал, пока Вадим сел, и лишь после этого сел сам. И тут же придвинул поближе к середине стола тарелку с лакомыми икорными бутербродами, задержался на них потеплевшим взглядом и с широкой улыбкой на толстых губах признался:

— Икра — самая большая моя слабость. Никак не могу перебороть, как ни стараюсь.

Вадим улыбнулся. Судя по круглым, упитанным щечкам, по заплывшим глазкам, по солидной фигуре, франт не сильно стремился одержать верх в этом противостоянии и проигрышем не печалился. Сразу видно, чревоугодник тот еще. И хитрец вдобавок. Мог бы сразу, вкупе поделиться всеми своими наклонностями и слабостями, в ряду которых пристрастия к деликатесным разносолам явно не единственные. Наверняка есть и другие. Слабость к драгоценным металлам, например. И не в виде золотой печатки на пухлом пальце, не в виде массивной цепочки на короткой толстой шее, а слабость именно к золотому металлу в его первозданном виде. К слиткам, проще говоря.

Вадим думал об этом с улыбкой, не демонстрируя оценку слабостей франта и возможностей для их воплощения в реальность, а наглядно выражая уважение за умение красиво жить. В конце концов, красиво жить не запретишь.

— От хороших привычек трудно отвыкать, — с пониманием заметил Ковалев и после короткой паузы задумчиво добавил: — Очень трудно…

И сказал таким тоном, будто испытал это на собственном опыте. Возможно, так оно и было. Кто его знает, может, в жизни тридцатидвухлетнего подполковника тоже были значимые радостные моменты, отзывающиеся в душе ностальгическими воспоминаниями. Франт молча потянулся к пузатой бутылке, философское изречение собеседника пришлось ему по нраву. По крайней мере, оспаривать не стал. Он доверху набулькал рюмки, почти до самых краев, потом долго смотрел сквозь стекло на свет. Наверное, проникался блаженством, глядя на янтарную жидкость, или хотел передать благородному напитку тепло своих рук. Надо полагать, не менее благородных. Или впитывал богатый аромат, отдающий лесными орехами и трюфелями, спелыми фруктами и медом. Да, «Камю» достоин самых требовательных любителей и знатоков, и один из них, поди ж ты, сыскался в небольшом провинциальном Касимове.

Вадим брать свою рюмку не спешил, ему показалось, что франт специально ждет, когда «собутыльник» поднимет стопку, чтобы по-приятельски чокнуться и уже потом провозгласить тост. Интересно, какой? Наверняка заранее приготовил первые слова. Дело ведь не в тосте, не в том, за что и за кого пить, а в начале разговора. В запевке, от которой во многом зависит успех задумки. Может, предложит выпить за дружбу, за взаимопонимание, за будущие встречи, такие же дружеские и искренние. Или за тесное сотрудничество, гарантирующее обоим участникам благополучие и спокойствие. Однако тянуть с выпивкой не годилось, нельзя же услужливого хозяина заставлять ждать. И про Олесю совсем забыл. Кавалер тоже, привел девушку в бар и оставил одну.

Вадим поднял рюмку и выжидающе застыл. Пусть все пройдет по сценарию франта, хозяина столика и инициатора задушевного ужина. Не зря же человек старался.

Опасения детектива оказались напрасными, франт своей рюмкой не полез навстречу, чокаться не стал, но от удовольствия провозгласить короткий тост все-таки не удержался.

— За знакомство, — сказал проникновенно и со значением, — надеюсь, наша встреча не станет последней.

Хорошее пожелание, за это можно выпить. В повторной встрече Вадим был заинтересован не меньше франта. Встретиться им можно и даже нужно, пусть и не при таких радужных и безмятежных обстоятельствах. Например, в кабинете Черенкова.

Коньяк оказался просто изумительным, не зря несколько лет назад на какой-то всемирной выставке