Чёрная вьюга - Валерий Иващенко

– В чём твоя ошибка? Пять минут на размышления, иначе не обижайся потом, ты мою гнусную фантазию знаешь… – она рукой, как обычный и неодарённый человек, неспешно подвинула себе кресло и с удовольствием сгрузила на его мягкое сиденье свой собственный вес. После чего порылась в вазе на столе и, сочтя вот этот персик вполне достойным своего внимания, смачно впилась в него зубками.

Всё это время её мягко буравил, обтекал и исследовал взгляд магессы. Сообразила, стервочка, пытается прокачать поведение и моторику… бедные, бедные здешние! Куда им до землян, лишённых магии и в силу того за тысячелетия поднаторевших во всяких хитростях настолько, что просто голова кругом, как вдумаешься. И каждый жест, каждое движение и мимика сейчас на самом деле оказывались на Олеське искусно составленной подделкой. Дезой, фальшивкой – интересно, догадается ли?..

В двери вкрадчиво поскреблись, и после разрешающего окрика, более похожего тоном на проклятье, ввалились. Мастер-псионик как обычно без штанов, но в галстуке и при виолине, дробно затопал копытцами – в остальном он особо от человека и не отличался, даже этим. Саламандра вкатилась этаким здоровенным огненным колобком, из которого мелькали умные и жёсткие глаза. Ну, а мастер-травник привычно приплыл по воздуху, приветливо помахивая сразу тремя щупальцами.

Довольно радостно они встретили известие, что им всем объявлена благодарность (ещё бы! Это отмечается в личном деле, да и на жалованье неплохо влияет). Затем, после вялого разрешающего жеста магессы, они придирчиво осмотрели свою подопечную и её смеющиеся глаза. Но когда после особого взгляда Олеськи из цепкого щупальца травника вдруг сам собою выскользнул только что очищенный им банан, на котором тут же ненароком поскользнулась развернувшаяся из клубка саламандра и мордой прожгла чадную дыру в стене, тут уже изумилась даже всякого повидавшая госпожа наставница.

– А неплохо, этот дурной глаз… Да осторожнее, чтоб тебя прах побрал! – воскликнула она, когда на виолине псионика сама собой лопнула струна и кончиком едва не вышибла своему обладателю глаз.

Мастера взволновались и обрадовались одновременно, и даже вытребовали с Олеськи обещание сразу же после аудиенции у госпожи Нейзерим прийти к ним на обследование, замер коэффициентов, радиуса действия и прочих тактико-магических данных.

Но тут и главная преподавательница сделала свой ход, весьма скромно объявив, что госпоже Олесе высочайше присвоен титул Тени. С заметным злорадством она следила, как пришибленная известием саламандра подобострастно ринулась лобызать ножки столь высокой госпоже. Псионик сначала замер столбом, а потом попросту рухнул без чувств – уж при его тонкой и чувствительной нервной организации подобные перегрузки просто противопоказаны.

А мастер-травник нелепо завис в воздухе с судорожным подёргиванием лилово-грязных от волнения конечностей, и его единственный глаз вытаращился на Олеську со вполне понятным изумлением. И всё же, он пришёл в себя первым. Ну не та ученица особа, чтобы мстить или жестоко наслаждаться своим внезапным взлётом, уж не просто так столь много общались и даже устроили несколько совместных авантюр… Потому осьминожка после некоторых колебаний подлетел поближе и, парой щупалец ласково обняв и потормошив девушку, просто и мило её поздравил.

– Огненная, ты что, совсем там с ума спрыгнула? – Олеська запросто чмокнула травника в то место, которое условно можно назвать щекой, отчего тот разом окрасился в весёленький фиолетовый цвет.

Саламандра не без опаски пробормотала, что уж очень часто в людях и не-людях после взлёта всякое в голове приключается. Но всё же прекратила маяться дурью и тоже в знак приветствия лизнула огненным язычком руку Олеськи. Последним очухался мастер-псионик. Он даже без лишних напоминаний обзавёлся, паразит, вполне приличной иллюзией штанов – и тоже полез обниматься.

– Ну вот, а то словно не свои! Кстати, пять минут прошло, госпожа Нейзерим… мне очень жаль, – Олеська пальчиком поманила к себе съёжившуюся в ожидании неизбежного магичку.

Но вместо молнии или просто для начала пощёчины она милосердно, нежно погладила ту по склонившейся огненной шевелюре.

– Возьми перо-бумагу, и напиши заявление на отпуск или как там оно у вас называется. Ты слишком долго пробыла здесь, в изоляции, госпожа Нейзерим – а снаружи идёт жизнь. Медленно, почти незаметно меняется бытиё и менталитет… вот и умница! – торжествующая Олеська ткнула пальцем в низ составленного честь по чести документа, и там появилась её собственная, разработанная на кафедре графологии витиеватая и мерцающая подпись.

– Мастера и магистры, некоторое время вам придётся обходиться без главной преподавательницы – однако я надеюсь, что ваш профессионализм и достоинство не навлекут на школу недовольства её величества Королевы, – согласитесь, после такового известия трое преподавателей, втихаря ненавидевших глав-садистку лютой ненавистью, обрадовались просто до неприличия. Вон, псионик едва штаны опять не потерял, и то лишь благодаря тому, что те зацепились за всегда красноречиво показывающую его настроение стрелку.

Когда возбуждённо переговаривающаяся троица наконец убыла, Олеська повернулась к одиноко и печально замершей у стола магессе.

– Я хочу с тобой посоветоваться, – она непринуждённо уселась в кресло. – Коль скоро её Величество вовсе не прозрачно намекнула в письме, что предстоит некое деликатное дельце…

Вкратце её идея оказалась такова. Новоявленная выпускница магической школы изображает саму себя – слегка взбалмошную и чуть задирающую носопырку молодую особу, наконец-то вырвавшуюся из здешней больше похожей на тюремную обстановки. Но при ней обретается неприметная такая служанка – уж на тех никто и никогда внимания не обращает…

– Способности у нас примерно сравнимы – но опыта у тебя в магических делах куда как больше, госпожа Нейзерим. Потому и намерена я припрятать тебя в резерв, чтобы в случае чего показать супостатам пару-тройку-фокусов… с летальным исходом. Да и якобы по моему поручению можно сунуть нос куда угодно – в случае чего, валить всё на молодую госпожу-сумасбродку.

Магесса смотрела на вольготно развалившуюся в кресле вчерашнюю ученицу странным, старательно лишённым даже намёков на эмоции, взглядом.

– Госпожа мыслит слишком быстро и… эффективно, что ли, – наконец ответила та, сообразив, что от неё ждут некой реплики.

Ну да, ещё бы – ты, кичливая магичка! Мои предки гибли там, где мог справиться полуграмотный деревенский колдун. Умирали тогда, когда их мог бы спасти даже не очень способный целитель. И так шло сотни, тысячи поколений – безжалостный естественный отбор оставлял лишь самых умных, сильных, выносливых. И вот, получилась… я, которой вдобавок ещё привалили и кое-какие магические способности!