Человек книги. Записки главного редактора - Аркадий Мильчин

Машина-агрегат, которую я назвал «Перипатетический Телепат», состоит из следующих основных узлов:

1. Электронно-оптическое считывающее устройство, которое самостоятельно читает оригинал (текст и иллюстрации), затем все это преобразует в электронные импульсы, которые поступают в долговременное запоминающее устройство.

2. Долговременное запоминающее устройство имеет прямую связь с кибернетическим редактором, который мгновенно производит наилучший вариант правки. Кибернетический редактор основан на принципе полупроводниковых триодов и по размерам не превышает обычной пишущей машины.

3. В это время в зависимости от количества поступившей информации вступает в действие наборное устройство, оригинальное по своей конструкции. Набранный текст и иллюстрации затем просматриваются «фотоглазом» и при помощи импульсов передаются на формный материал (пластмасса, резина, дерево, обработанное парами Теллурия-10).

После ряда несложных операций по обработке формы последняя попадает в печатающее устройство, которое способно производить печать в 1–6 красок.

Производительность агрегата – до миллиона слов в час, так как все электронные процессы проходят в нем практически мгновенно.

Обслуживающий агрегат персонал состоит всего из двух человек – из инженера и уборщицы (существенный недостаток агрегата – обилие производимого им мусора). Правда, отходы можно использовать для производства переплетов, для этого в комплект машины встроено специальное устройство, прессующее мельчайшую пыль и полимеризующее ее в пластмассовые цветные пластины.

Если эта тема Вас заинтересует, то прошу немедленно сообщить мне, чтобы я мог выслать Вам подробный проспект. При назначении мне суммы гонорара прошу учесть мою многодетность (у меня – шесть детей школьного возраста и один, кроме того, с нездоровой психикой) и определить мне наивысшую ставку.

С приветом! Т.А. Ракан

P.S. В связи с тем, что сейчас моя вся пенсия уходит на усовершенствование агрегата, прошу Главного редактора выслать мне в счет будущего гонорара 150–200 рублей. Директор Вашего издательства тов. Караганов, который направил меня по этому адресу, обещал мне всяческую поддержку.

Еще раз привет. Т.А. Ракан

Дата у меня не сохранилась. Но относится письмо наверняка к 1950-м годам, когда редакция была еще в составе издательства «Искусство». Нужно отдать должное сочинителю: некоторые идеи действительно нашли воплощение в компьютерной технике.

Впрочем, несмотря на общую благоприятную и просто приятную атмосферу в редакции, избежать трений и даже конфликтов не удавалось.

Один из конфликтов был связан со мною и чуть не обернулся бойкотом. Поводом, толчком послужил мой отказ остаться после работы, чтобы отметить день рождения Андрея Артамонова, старшего редактора, возглавлявшего группу редакторов, ведущих издания книготорговой тематики. Не потому, что у меня были какие-либо претензии к Андрею. И к товарищам по редакции я тоже относился хорошо. Причина – в моей излишней осторожности, в нежелании попасть в щекотливую ситуацию: я опасался неприятностей по партийной линии за участие в выпивке в рабочем помещении. Я не доверял нашему новому младшему редактору Фетисовой, члену партии, поскольку она появилась в нашей редакции, кажется, из Высшей партийной школы и была замечена (не только мною) в каких-то отношениях с отделом кадров. Я слишком дорожил работой, которая досталась мне непросто. Было бы глупо потерять ее по такой дурацкой причине. Однако прямо я причину даже тем, с кем был более близок, не назвал. Просто ушел, не остался, чем, конечно, оскорбил остальных.

Особенно неистовствовала Мирра Зархина, большая лентяйка, которой не нравилось подчиняться мне. У нее был свой участок – книги по оформлению печатной продукции. Но она подходила к делу не творчески, предпочитала ограничиваться тем, что ей поручали редактировать, да и книги эти вела более как технический организатор, не очень заботясь о стилистической и иной помощи автору.

Я, например, в порядке контроля (правда, уже после описанного инцидента) читал за ней рукопись пособия В.Н. Ляхова о внешнем оформлении советской книги, написанную на основе защищенной кандидатской диссертации. Ляхов – талантливый человек, тогда только начинавший публиковаться. Он прекрасно говорил, но писал неважно. Текст его книги изобиловал канцелярскими оборотами, грамматико-стилистическими ошибками, и мне пришлось внести в него немало исправлений. Не случайно автор, который с благодарностью принял мои поправки, подарил мне свою книгу с такой надписью:

Дорогому Аркадию Мильчину, страдающему той же страстью к книге, что и автор этого не совсем удачного труда. С надеждой, что в дальнейшем нам повезет больше, чем теперь. В. Ляхов. 28/ХII.66 г.

В общем, у Зархиной был корыстный интерес призывать к бойкоту – ей хотелось поставить меня на место в глазах коллектива не только редакции, но и издательства.

Но бойкота не получилось, точнее он быстро выдохся, потому что работники издательства знали меня лучше Зархиной, хотя она и старательно завязывала знакомства в других редакциях. Да и внутри нашей редакции меня уважали за преданность делу.

Все же попытка бойкота нервы мои потрепала изрядно. И ошибочность моего поведения в полной мере я признаю только сейчас. Тогда обида мешала мне это понять.

Изъяны в работе редакции полиграфической литературы

В работе редакции по выпуску литературы для книгоиздательских работников мало чувствовалось организационное начало, план выпуска формировался без четко выработанных принципов. Что приходило само и было приемлемо, то и шло в работу. Некоторую упорядоченность придавала лишь серийность.

Василий Васильевич Попов, заведовавший редакцией, хорошо ладил с людьми и терпеть не мог конфликтов. Не помню, чтобы он хоть раз кого-то отругал, даже если для этого были все основания. Нахмурится – и все. Сразу же постарается забыть.

Для него не было большего удовольствия, чем рассказать забавный анекдот, пошутить. Так, он любил повторять анекдот об одном зрителе шедшего тогда в кинотеатрах Москвы чехословацкого фильма «Дикая Бара». Героиня фильма выходила из озера или реки, где она купалась в чем мать родила, и в тот самый момент, когда казалось, что она предстанет во всей нагой красоте, по экрану двигался поезд, заслоняя берег и девушку. Так вот, зритель из анекдота идет смотреть этот фильм чуть ли не десятый раз, удивляя знакомых. На вопрос зачем он отвечает: «А вдруг поезд опоздает». Любимым присловьем ВасВаса была фраза «знатока» французского: «Лом – человек, лафам – его жена».[8]