Время «Ч» - Сергей Соболев

– Неплохо бы и тебе, женщина, помолчать! – угрюмо произнес Макс. – Тяжелый, однако, выдался сегодня денек… Все, хватит болтать! Иди-ка в дом, собери нам что-нибудь поесть, с утра маковой росинки во рту на было!

Женщина опустила голову… уже хотела идти в дом собирать на стол, но на ее плечо вдруг легла тяжелая мужская рука.

– Он смотрит на тебя с небес, Ольга, и я уверен, что он тобой гордится, – сказал человек, принявший имя Назир Адыгов. – Ты одна стоишь сотни бойцов, и я хочу, чтобы ты это знала. Да! Сегодня мы потеряли пятерых братьев. Шайтан оказался проворнее, нежели я мог себе представить! Но у нас здесь много людей! И еще больше – ненависти!! Так что я его найду, из-под земли достану, по второму разу ему от меня уже не уйти!

Ольга вернулась в дом и принялась накрывать на стол – не стоит забывать, что она не только боец, но и единственная женщина в мужской компании, единственная, кто из женских особей допущен в ближний круг занимающихся планированием, разработкой и осуществлением самых серьезных, самых масштабных акций.

Тем временем Макс и Абдулла – под молчаливым присмотром Назира – занимались тем, что приводили в себя сегодняшнюю «добычу». В отличие от акции на Братиславской, проводившейся практически параллельно их основному мероприятию, остальные стоявшие сегодня перед ними задачи удалось выполнить как нельзя лучше. Ментовскую «крышу» развели как лохов! Шороху наделали преотличнейшего, подготовив почву для дальнейших действий. Воспользовавшись суматохой и паникой, последовавшей вслед за взрывом внутри «стекляшки», – трое ментов, пытавшихся страховать своего полковника, после взрыва метались как угорелые и прошляпили самое главное – умыкнули с места событий адвоката Крупнова, весьма ценную для их расклада персону, зятя крупнейшего московского чиновника, одного из главных воротил многомиллиардной строительной индустрии.

Пока менты и все прочие, кто оказался рядом с центром хотя и не слишком мощного, но все же чувствительного взрыва, метались там и пытались сообразить, что к чему, двoe ребят успели затолкать адвоката в синий микроавтобус – и ходу! ходу!!! Благополучно проскочили до небольшого автосервиса на восточной окраине Москвы – владелец его свой человек, и работают там исключительно надежные люди, сплошь выходцы из южных краев.

Крупнову – не мудрствуя лукаво – поднесли к носу тряпку, смоченную раствором эфира. В автосервисе поменяли транспорт; дождались наступления сумерек, заодно выждали, пока схлынет первая волна активности московских спецслужбистов, после чего аккуратно просквозили в городок Н. «Фолькс» по дороге, к счастью, никто не остановил. Но даже если бы и тормознули, то еще не факт, что менты что-нибудь заподозрили бы: Макс отговорился бы, что везет с гулянки своего подвыпившего товарища – на Крупнова вылили полбутылки водки, для запаха, а сам ни-ни, трезв, как стеклышко, и документы в полном порядке.

Когда Крупнова выволакивали из салона «Пассата», он уже стал потихоньку приходить в себя.

Адвоката поволокли в подвал. Макс, вертя его и так, и эдак, как манекен, наконец вытряхнул Крупнова из пальто, подбив ноги, поставил его на колени. Дал подзатыльника – у Юрия Алексеевича лязгнули зубы, но уже через несколько секунд его взгляд стал более или менее осмысленным.

– Г-где я?

– На краю собственной могилы, – присев возле него на корточки, сказал Назир. – Плохи ваши дела, господин Крупнов! Даже не знаю, смогу ли я вам помочь. Месяц с небольшим назад к вам в офис приходил человек, которому сильно задолжали ваши друзья и партнеры.

Крупнов пригляделся к своему нынешнему собеседнику. Заглянув ненадолго в его переливчатые тигриные глаза, он вдруг дернулся, но стоящий позади него Макс, надавив на плечо, зафиксировал жертву в ее прежней позе.

– Вы… вы… – пробормотал Крупнов, глядя слезящимися глазами на опустившегося перед ним на корточки мужчину, – это вы тогда приходили ко мне в офис? Э-э-э… вы похожи… Вы и есть – господин Назир Адыгов? Но… но мне казалось, что вы, гм… несколько моложе…

– Если бы ты, адвокат, сделал то, о чем тебя тогда просили, – жестко сказал мужчина с желтоватыми переливчатыми глазами, – то удалось бы избежать большой беды и мне, и вам, господин юрист, и еще многим-многим сторонним людям!

– Ну что, прямо здесь будем его шкерить? – деловито поинтересовался Макс. – Я тут придумал для него одну лютую забаву, или ты хочешь просто башку ему отрезать, как «бяшке», чтобы не тратить на это дерьмо драгоценное время?

– Обождем резать головы, – после паузы, во время которой Крупнов, мужчина довольно крупной комплекции, едва не потерял сознание, сказал Назир. – Я решил дать господину Крупнову шанс. Он поможет нам вести дальнейшие переговоры, если, конечно, не хочет погибнуть самой лютой из всех возможных смертей. Закрой его пока в чулан: пусть посидит там до утра и подумает над тем, как ему дальше жить!

Около десяти вечера Назир, Абдулла и еще один нукер, получив сигнал от своего человека – тот позвонил по сотовому – отправились двумя машинами на одно довольно печальное, но необходимое мероприятие.

Примерно через полчаса Назир и Абдулла вошли – через двор и подсобное помещение – в то самое кафе, где несколько дней назад Адыгов имел секретный разговор со своим соплеменником, работающим нынче в одном из милицейских главков. Майор уже был на месте, так же как и помощник владельца этого кафе, умеющий не только мастерски жарить шашлыки, но и еще кое-что сверх этого. Третьим в их компании был парень лет двадцати шести: бледный, с потухшими глазами, он сидел на деревянной лавке, уронив голову, и время от времени что-то шептал себе под нос, как будто хотел в чем-то оправдаться, но не решался в этой компании говорить в полный голос.

Здесь не было чужих, поэтому разговаривали на родном языке. Разговор выдался тяжелым: затея, в которой наряду с трезвым расчетом присутствовала и доля риска, закончилась полным крахом…

– Почему ты сбежал?! – спросил наконец Назир у парня. – Мне не жалко эту «Ауди», которую ты бросил всего в двух кварталах от его дома.

– На машине имелись следы от пуль, – тихо сказал парень. – Туда съехалось много милиции, могли меня заметить…

– …мне непонятно другое: почему ты не сражался, почему ты не погиб там, как все остальные братья?!

– Этот гэрэушник, он настоящий шайтан! – пробормотал парень. – С ним была женщина и громадная овчарка, они приехали туда на другой машине – этого никто не ожидал! Я глазом не успел моргнуть, как все наши были уже мертвы! И я подумал, что если шайтан убьет и меня, то кто тогда расскажет тебе о случившемся, а я их хорошо запомнил и теперь смогу без труда опознать!

Абдулла, встав за спиной у разом ссутулившегося парня, неспешно достал из кармана удавку…

– Ты не мужчина! – жестко сказал Назир. – Жалкий трус, такие мне не нужны!

Абдулла, использовав перекрестный хват, накинул удавку на шею парню, с грохотом перевернулась дубовая лавка, парень судорожно выгнулся дугой, пытаясь – помогая себе руками – освободиться от губительной петли на шее, но палач туго знал свое дело и не дал ему никаких шансов.

– Вывезите куда-нибудь и закопайте эту падаль, – распорядился Назир. – Компенсацию его семье платить не будем, сами виноваты, что неправильно растили его и не смогли сделать из него настоящего мужчину.

Нукер, оставленный Назиром приглядывать до утра за взятым в заложники – и не только для этого – адвокатoм, устроился на ночевку в подвальном помещении, рядом с чуланом (Ольга дала ему матрац, подушку и одеяло).

У нее адски разболелась голова. С утра ей хотелось вырвать кое-кому сердце, и она бы это сделала, если бы Шайтана удалось захватить, как это получилось с адвокатом, и привезти сюда, на скорый и беспощадный суд, – но ближе к ночи она почувствовала полный упадок сил. Когда уехали по своим делам Назир и еще двое братьев, она решила прилечь, но у Макса оказались другие планы, по крайней мере, ближайшие.

– Макс, я устала! – слабо отбиваясь от настырного мужчины, пробормотала она. – Я не хочу, у меня совершенно не осталось сил.

Макс, чертыхаясь, раздел ее в полной темноте, перевернул на спину, с усилием развел ей коленки, затем, навалившись на нее всей своей массой, вошел в ее сухое воспаленное лоно.

– Чертова кукла! – просипел он. – Давай… р-работай! Мне разрядиться надо! Тут не знаешь толком, будешь ли завтра жив, ну так хоть потрахаемся напоследок!

Ольга лежала под ним неподвижно, как мертвая, стиснув зубы, у нее болела грудь, а еще больше у нее сейчас болела душа.

– Давай, подруга, работай! – жарко дыша ей в лицо, цедил Макс. – И еще слушай, что скажу! Будешь меня слушаться, спасемся оба. Ты же молодая еще, Ольга, красивая, детей можешь нарожать. Мы для амира – пушечное мясо! Очнись, он не тот, кого ты так любила, он использует нас, как рядовых шестерок, потом, когда всех тут положит, преспокойно уйдет за кордон! Я знаю, он уже не раз так вот – по-гнилому! – подставлял своих людей… и на этот раз всех спалит! О-о-о, еще чуточку… я уже скоро… Да… да… о-о-ё-ё-ё!!!