Арканзасские трапперы - Густав Эмар

— Берегитесь! Берегитесь! Враги около лагеря!

Потом он хладнокровно прицелился — у него было четыре двуствольных пистолета — и стал убивать бандитов одного за другим, крича после каждого выстрела:

— Враги здесь! Они хотят окружить лагерь! Берегитесь!

Разбойники пришли в страшную ярость и, уже не думая ни о каких предосторожностях, бросились к нему.

Началась жестокая схватка. Одному человеку приходилось защищаться против двадцати, и число их не уменьшалось, так как на место каждого убитого бандита тотчас же являлся другой.

Капитан решил пожертвовать жизнью, но хотел продать се как можно дороже.

Мы уже говорили, что после каждого выстрела, после каждого удара ножа, он кричал, предостерегая своих друзей. Мексиканцы услышали его и стали стрелять в бандитов, которые уже не скрывались, раздраженные мужеством человека, своей грудью преграждавшего им путь.

Наконец капитан упал на колени. Разбойники, толкая друг друга, кинулись к нему: каждому хотелось убить его.

Такой неравный бой не мог, конечно, продолжаться долго.

Капитан погиб, но за его смерть заплатили двенадцать убитых им бандитов.

— Гм! — пробормотал Уактено, унимая кровь, лившуюся у него из раны на груди, и с изумлением смотря на тело врага. — Это был смелый, мужественный человек! Если и остальные похожи на него, нам трудно будет справиться с ними. Ну! — крикнул он, обращаясь к своим товарищам. — Неужели же мы позволим, чтобы в нас стреляли, как в голубей? На приступ, друзья! С Богом!

— На приступ! На приступ! — заревели бандиты и, потрясая оружием, стали взбираться на холм.

А мексиканцы, видевшие геройскую смерть Агвилара, приготовились отомстить за него.

ГЛАВА IV. Доктор

В то время как разыгрывалась эта ужасная сцена, доктор спокойно собирал растения. Достойный ученый, как мы уже говорили, совершенно погрузился в свое занятие и забыл обо всем на свете.

Наконец, набрав огромный пук самых драгоценных, по его мнению, растений, он уселся под деревом и, вынув из ягдташа несколько сухарей, принялся за завтрак и стал разбирать найденные сокровища.

Довольно долго уже занимался он их классификацией, испытывая при этом то невыразимое наслаждение, которое доступно только ученым и совершенно непонятно профанам. Вдруг что-то заслонило солнце, и тень упала на растения, лежавшие у него на коленях.

Он поднял голову.

Около дерева стоял человек, опираясь на длинное ружье.

Это был Черный Лось.

— Эге! — сказал он, насмешливо поглядывая на доктора. — Увидев, что трава колышется, я подумал, что в чащу забралась косуля, и чуть-чуть не выстрелил в вас.

— Черт возьми! — воскликнул испуганный доктор. — В другой раз будьте, пожалуйста, поосторожнее. Вы могли бы убить меня!

— Но ведь этого не случилось, — отвечал, засмеявшись, охотник. — Я вовремя увидел свою ошибку.

— Слава Богу! — сказал доктор и, заметив какое-то редкое растение, нагнулся и сорвал его.

— Что же вы тут делаете? — снова спросил Черный Лось.

— Вы видите сами.

— Я вижу, что вы вырываете сорные травы. А зачем, Бог весть!

— О, невежество, — пробормотал доктор и прибавил снисходительным, но вместе с тем несколько презрительным тоном, свойственным ученикам Эскулапа. — Я собираю растения, мой друг, и классифицирую их. В этих прериях очень богатая флора. Я открыл три новых вида Rubia cretacea, род которого принадлежит к Rubiaceae(7).

— А! — воскликнул охотник, вытаращив глаза и едва удерживаясь от смеха. — Так вы нашли три новых вида… чего бишь?

— Rubia cretacea, любезный друг, — кратко отвечал доктор.

— Каково?

— Да, по меньшей мере три, а может быть, и четыре.

— Ого! И это принесет какую-нибудь пользу?

— Какую-нибудь?! — воскликнул возмущенный доктор.

— Не сердитесь, ведь я решительно ничего не понимаю в этом.

— Верно, — сказал ученый, смягченный смиренным тоном Черного Лося. — Вам, конечно, трудно понять громадную пользу труда ученого, двигающего вперед науку.

— Так, так! И вы приехали в прерии только для того, чтобы рвать траву?

— Только для этого.

Черный Лось с изумлением взглянул на него. Он не мог представить себе, чтобы человек в здравом уме согласился выносить всевозможные лишения и даже опасности из-за того, чтобы набрать несколько ни на что не годных растений. Ему пришло в голову, что доктор сумасшедший. Он с состраданием посмотрел на него, покачал головой и вскинул ружье на плечо.

— Да, да, вы правы, любезный друг, — сказал он тем кротким тоном, каким говорят с безумными и детьми. — Рвите себе на здоровье траву. Это не повредит никому, так как ее здесь очень много. До свидания, желаю вам успеха!

Он свистнул собакам и пошел было, но тотчас же вернулся.

— Мне бы хотелось задать вам еще один вопрос, — сказал он доктору, который уже снова погрузился в свое занятие.

— Что такое?

— Как поживает молодая девушка, заезжавшая в мою хижину со своим дядей? Надеюсь, она здорова. Я глубоко интересуюсь ею и принимаю в ней большое участие.

Доктор вскочил и хлопнул себя по лбу.

— Ах, я осел! — воскликнул он. — Ведь я совсем забыл!

— Забыли что?

— И всегда-то со мной так! — пробормотал доктор. — Хорошо еще, что беда не велика и ее легко поправить, потому что вы здесь.

— О какой беде говорите вы? — спросил с некоторым беспокойством Черный Лось.

— Наука так поглощает меня, — спокойно продолжал доктор, — что во время занятий я забываю даже о еде и питье. Что же мудреного, если у меня вылетают из головы поручения, которые дают мне?

— К делу! К делу! — нетерпеливо сказал охотник.

— Дело очень просто. Сегодня, с восходом солнца, я выехал из лагеря с тем, чтобы повидаться с вами. Но по дороге мне попадалось столько редких растений, что я сошел с лошади и стал собирать их. А потом я совсем забыл о поручении, которое должен был передать вам. Даже увидев вас, я не вспомнил о нем.

— Так вы выехали из лагеря с восходом солнца?

— Да.

— А знаете, который теперь час?

Доктор взглянул на солнце.

— Около трех, — сказал он. — Но это ничего не значит. Я передам вам поручение донны Люции, и все уладится.

— Дай Бог, чтобы ваша забывчивость не привела к какому-нибудь ужасному несчастью! — воскликнул Черный Лось.

— Что вы хотите сказать?

— Скоро узнаете. Может быть, я и ошибаюсь. Говорите же.

— Донна Люция просила меня передать вам…

— Значит, она сама послала вас ко мне?

— Сама.

— В лагере случилось что-нибудь особенное?

— Да, да! Это, пожалуй, окажется серьезнее, чем я думал. Вот в чем дело. Ночью один из наших проводников…