Дитя заката - Вирджиния Эндрюс

– Мама никогда не говорит ничего существенного, а с Клэр я не общался несколько месяцев. Ты говоришь – пожилой разведенный мужчина? Интересно, что она намерена делать дальше? Чем думает заняться? Учеба ее, по-моему, никогда не привлекала, она всегда отвратительно училась; бизнес также ее не радовал, для отеля она не пошевелит пальцем; работать она считает ниже своего достоинства. Ну да ладно, по крайней мере она больше не будет никому досаждать.

Я глубоко сомневалась в этом.

СЕМЕЙНЫЕ ДЕЛА

На выпускной вечер Филипа в колледж съехалось множество гостей. Мы с Джимми, мать и Бронсон тоже были приглашены. Я хотела взять с собой Кристи, но мать заявила, что там не будет места для ребенка. Я страшно разочаровалась, увидев среди гостей множество детей. Кристи, наверное, очень понравилась бы церемония. Был прекрасный теплый весенний день; церемония проходила во дворе колледжа; мать сильно волновалась. Больше всего ее раздражало то, что на церемонию прибыла Клэр со своим «бой-френдом», хотя он был далеко не бой, но она его так называла.

В этот день мы случайно познакомились с родителями Бэтти Энн. Хотя это была мимолетная встреча, я решила, что мать права, называя Клавдию Монро «этой женщиной», так как она не проявила к нам с Джимми никакого интереса. После того как нас представили, она тут же удалилась искать своих высокопоставленных друзей. Стюарт Монро оказался более открытым и дружелюбным человеком. Я решила, что Бэтти унаследовала иногда проявляющуюся чопорность от мамы. Мы заняли свои места; оркестр заиграл марш.

– Ну, где же она? – волновалась мать.

– Я думаю, что в последний момент она отказалась от своей затеи, – предположил Бронсон.

– Тем лучше, – мать продолжала себя утешать. Под музыку выпускники стали подниматься на сцену. Среди них был и Филип. От его голубых глаз и золотистых волос исходило сияние. Бронсон с камерой разгуливал между рядами как заправский оператор. Выпускники выстроились на сцене, оркестр стих и мы сели на свои места. Церемония началась.

Через некоторое время о Клэр все забыли. На сцену поднялся сенатор от штата, и все слушали его очень заинтересованно, но вдруг по залу пронеслась волна шепота.

По главному проходу шествовала Клэр, держа своего «пожилого человека» за руку. Больше всего внимание публики привлекала одежда Клэр – облегающая темная мини-юбка и блузка, из декольте которой выглядывали полные груди и пупок, на голове была огромная спутанная копна волос, а штукатурки на лицо она наложила столько, что если бы кусочек отвалился, непременно отдавил бы ей ногу; тяжелые золотые серьги оттягивали уши и гремели, когда она поворачивалась, чтобы улыбнуться очередному мужчине. Ее друг – высокий, худой, с сединой в волосах; у него были круглые глаза, волевые губы и вытянутый узкий подбородок; одет он был в серый костюм с галстуком. В общем, выглядел довольно респектабельно. Создавалось впечатление, что Клэр подцепила его где-нибудь на улице, чтобы привести сюда и продемонстрировать нам. Заметив нас, она бросилась к свободным местам рядом и чуть не опрокинула одного старого джентльмена. К сожалению, его лица не было видно, когда Клэр как бы невзначай навалилась на него своей грудью. Дружок Клэр вел себя более пристойно: без тени смущения он помог подняться пожилому джентльмену и извинился перед Бронсоном. Бронсон, мгновенно уяснив ситуацию, пересел на свободное место с краю, чтобы оградить нас с Джимми от Клэр. Клэр плюхнулась на сиденье и расслабилась.

Все взгляды были обращены на нас; сенатор прервал свою речь; если бы мать имела возможность спрятаться под сиденье, она бы спряталась. Сенатор продолжил, зал успокоился.

– Извините, что опоздала, – сказала Клэр Бронсону. – Я проводила часы за вязанием и забыла о времени.

– Тише вы там, – послышался чей-то возмущенный голос.

– Я должна представить вам Чарли.

– После речи, – кивнул Бронсон, прикладывая палец к ее губам.

Клэр замолчала и посмотрела на меня, ее глаза стали злыми и холодными. После поздравительной речи были вручены дипломы. Клэр не интересовало происходящее на сцене, она снова стала представлять своего дружка. Бронсон решил в этот раз ей не препятствовать.

– Это Чарли Вуджи, он владелец кегельбана в Тампе. Мой приемный отец и моя мать, – сказала Клэр, обращаясь к Чарли.

Когда Клэр представила меня, Чарли Вуджи окинул меня раздевающим взглядом и неприятно улыбнулся.

– Очень приятно познакомиться, – произнес он и сжал мою руку.

Потом он бросил взгляд на Джимми и вновь посмотрел на меня. Немедленно к нему подскочила Клэр и что-то зашептала ему на ухо. Он гнусно захихикал. Он вообще радовался всем ее проделкам и вниманию, которое она ему оказывала.

Мать отвела Клэр в сторону.

– Разве ты не понимаешь, что творишь, приходя сюда в таком виде и с этим... этим... мужчиной...

– Мама, не надо, не надо истерик, я очень счастлива с Чарли.

– Счастлива? Он же вдвое старше тебя!

– Не вдвое, мама, мне нравится его седина, она очень украшает.

– Украшает? Его вряд ли может что-нибудь украсить.

– Сюда идет Филип. Я хочу его представить. Клэр убежала, оставив мать в очень скверном расположении духа; вскоре она почувствовала себя совсем плохо, и нам пришлось покинуть церемонию, задержавшись только, чтобы поздравить Филипа и Бэтти.

По дороге домой мать плакала и стонала.

– Что о нас подумают родители Бэтти Энн? Что подумают его друзья, бедный Филип, мне так жаль его. Чего она хочет этим добиться? Она продемонстрировала этого Чарли всем, кому только могла. Зачем, зачем ей это понадобилось?

Заметив, что ни я, ни Бронсон ничего не можем ей ответить, она обратилась к Джимми.

– Ты же был в армии и знаешь о таких вещах.

Какое отношение имеет армия ко всему вышесказанному, никто из нас не знал. Но Джимми сразу придумал ответ.

– Это просто жест протеста.

– Да, да, – пролепетала мать.

Джимми наклонился ко мне и прошептал:

– Я уверен, что это был не последний жест. Филип настоял на своем возвращении в отель, он хотел немного поработать. Джимми предложил ему развеяться перед свадьбой, на что Филип ответил, что если он не будет занят, то сойдет с ума.

До новоселья оставалось примерно две недели, и Филип помогал Джимми заканчивать работы в доме.

– Мне кажется, что мысль о женитьбе сводит Филипа с ума, – сказал однажды вечером Джимми.

Было уже поздно, и мы собирались идти спать.

– Почему ты так решил?

– Я не возражаю, чтобы он помогал мне в доме, но вопросы...

– Какие вопросы, Джимми?

– Мне показалось, что он ушел, но когда я вернулся, то обнаружил его в ванной комнате. Он стоял и пристально смотрел в ванну, настолько пристально, что даже не заметил меня. Я слышал разные истории о влюбленных мужчинах, но такое... Что с тобой, Дон, у тебя такое выражение лица, словно ты увидела привидение, – засмеялся он. – Что-нибудь случилось?