Другие. Феникс - Тесс Хаген
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Я чувствовала, как огонь за спиной растёт, разгорается, как искры летят в разные стороны, обжигая мои руки, ноги, шею и подпаляя волосы. Влияние взревело нечеловеческим рыком, глухим, горловым, заставляя содрогаться стены домов. Со стороны это должно было выглядеть, как раскаты грома перед грозой.
Теперь мы играли в открытую и — по-настоящему. Мои огненные вспышки и удары по ядрам перемежались с контратаками влияния: оно метало в меня молнии и стелилось по асфальту, норовя ухватить за ноги. Я скинула туфли, не ощущая холода дороги, ступни горели огнём, как и всё моё тело. Удар за ударом жар становился сильнее, но выдержки не хватало — крыло было слишком тяжелым и горячим. Мне казалось, что я вся плавлюсь. Перед глазами мелькали вспышки, пот лился со лба ручьями, разъедая слизистую. Не думаю, что прошло больше пяти минут, но ощущала я себя так, будто сражаюсь целые сутки.
В голове что-то кольнуло и щелкнуло, пронзив висок свирепой болью, я зажмурилась и тут же получила удар в плечо, затем второй, и не успев отбиться, повалилась на спину. Туман подхватил меня, поднял над дорогой и вцепился в крыло со страшной силой. “Ну нет! — подумала я, — второе крыло не отдам”. С этими мыслями я сжалась, как могла, в комок и аккумулировала весь огонь в солнечном сплетении. Жарко. Единственное ощущение — жар. Влияние ревело, но больше не сжимало меня так сильно, зато поднимало выше. Убьёт. Бросит на землю и — конец.
В ту же секунду, как я подумала о скорой расправе, послышался надрывный крик Льётольва.
— Ада! — его не было видно, зато я чувствовала, как всё вокруг начало искажаться. — Ден! Быстрей!
Влияние как по мановению волшебной палочки рассеялось, оставив меня, я на секунду повисла в воздухе и резко начала падение. Кричать не было сил, я задыхалась от ужаса и паники. Глухой удар, столкновение с чем-то мягким, и только после этого — падение. Я непроизвольно закрыла глаза и не дышала от боли. Тем временем подо мной кто-то зашевелился и потащил меня в сторону.
— Ада, — пыхтел Льё, — ты жива? Ответь мне, срочно!
— Жива, — я открыла глаза и убедилась, что меня крепко держит истинный экзистенциалист. Ужас во плоти. С горящими глазами, почерневшими до локтей руками, будто бы испачканными в краске, и безумной улыбкой.
— Будь здесь, дальше мы сами, — на ходу бросил Льётольв и побежал к влиянию, вокруг которого поднимался странный черно-серый, с зелеными вкраплениями дым. — Де-не-е-еб!
Впервые я видела, как слаженно работают экзистенциалист и его сущность. Льё вычерчивал жидкостью, капающей с его пальцев, какие-то рисунки на асфальте, пока Ден в виде дыма сдерживал влияние. Но не просто сдерживал. Он изменял свою форму, захватывая куски тумана, замуровывая внутри себя. С каждым новым рисунком Льё я видела, как иссыхают или взрываются ядра влияния, а Денеб тут же запирал осколки.
Влияние сопротивлялось, пытаясь дотянуться до Льётольва, но Ден не подпускал его близко, то образуя дымчатую стену, то накрывая друга куполом. Я даже забыла о своей боли, наблюдая за ними, за красотой их работы, за аккуратностью и деликатностью, с которой они постепенно уничтожали влияние. Оно угасало на глазах, растворялось, не оставляя следов. В этом сила экзистенциалистов — в эстетичной и гармоничной работе, без жестокости и боли, которую приносят с собой Фениксы. Да, мы работаем быстро, но грязно.
Я попыталась встать, но ноги отказывались работать, и мне пришлось опуститься на колени. Взгляд упал на руки — в страшных ожогах, окровавленные. Инстинктивно провела ладонью по волосам — они стали заметно короче. Спалила-таки… От лишних движений меня замутило и вывернуло чем-то чёрным, похожим на уголь, смешанный с пеплом. Как противно. Я отползла чуть в сторону и без сил опустилась на дорогу. Что-то пошло не так: Льё кричал Денебу, размахивая руками, пытаясь схватить дым.
— Ден, — прохрипела я, увидев, что остаток влияния собирается под крышей и странно сверкает, потрескивая. — Уходи…
Раздался страшный грохот, меня подбросило, всё вокруг взревело, зашумело разом, падали осколки, куски железа, мусор, пыль… В нос ударил резкий запах костра, выжженной земли и крови. Но у меня не осталось сил, чтобы понять, что случилось. Я хотела было приподняться, убраться в сторону от огненного дождя, льющегося на меня сверху, но смогла только вытянуть вперёд руку. Слёзы не давали чётко увидеть то, что происходило. Перевернувшись на спину, я подняла взгляд к небу, которое теперь поблескивало не звездами, а в большей степени — отголосками начавшегося пожара, и тяжело выдохнула. Из лёгких вместо воздуха выходил сероватый дымок. Больно. Вдохнуть получилось не сразу, и то самую малость. Кислород обжигал, и я закрыла глаза. Снова выпустила дым и приподняла веки. Рядом со мной на колени опустилась расплывчатая серая фигура и заговорила тихим голосом Льё:
— Ада? Ада! Ты в порядке?
Я только покачала головой, чувствуя, что говорить будет ещё больнее, чем дышать.
— Чем тебе помочь? — не унимался Льётольв.
— Ден? — превозмогая себя прохрипела я, рискуя и голосом и горлом.
— С ним всё нормально будет. Нам надо уходить. Тут сейчас будет слишком опасно. Влияние взорвалось на крыше дома, пожар начался. Люди собираются, — он приподнял меня, я застонала от боли. Слишком резко вернулась в тень и вернулась ли? Слишком сильно пострадала. — Тише, тише…
Я уткнулась в его пропахший дымом грязный пиджак и старалась молчать, но боль была такой сильной, что я не справлялась с собой, периодически подвывая. Кто-то ещё подхватил меня за ноги и вместе со Льё оттащил в сторону. Слышались сирены пожарных, скорой и, наверное, ещё какой-то службы. Для меня они все сливались в один протяжный вой, от которого голова раскалывалась.
— Ада, слышишь меня? — прошептал Льётольв на ухо, осторожно придерживая меня. Я кивнула. — В больницу тебя нельзя, пожалуй, ни ко мне домой, ни к Денебу пока тоже не получится. Потерпишь немного?
