Награда для Иуды - Андрей Троицкий

– Хорошо, – кивнул Плотников и внес изменение в рисунок.

– Наконец волосы, – добавил Мальгин. – У него вьющиеся каштановые волосы. До ареста Барбер носил пышную шевелюру. После операции подстригся коротко и наверняка перекрасил свои кудри. Наиболее вероятный цвет – русый. Рыжий и светлый блондин отпадает. Слишком приметно. Брюнет – это близко к шатену. Остается русый. Распространенный, неброский… И еще цветные контактные линзы. Теперь у него не карие, а серо-голубые глаза.

– Согласен, – кивнул Плотников и внес в портрет новые изменения. – Теперь, мне кажется, мы получим нечто близкое к оригиналу.

Плотник свел на экране фотографию Барбера и рисунок, убрал все лишнее, морщины, косой шрам над левым глазом, чуть поправил шевелюру. Провозившись около часа, щелкнул кнопкой «мыши» и сказал:

– Готово.

Через несколько секунд из принтера стали выскакивать листки с напечатанной на них новой физиономией Барбера. Мальгин сложил распечатки в портфель.

– Теперь надо «пробить» по компьютеру тот расстрелянный джип «Блейзер», – сказал Плотников. – У меня есть доступ в базу данных ФСБ. Один генерал, не хочу называть имен, разрешил мне пользоваться для входа в систему своим паролем. Разумеется, доступа к совершенно секретной информации у меня нет. Но выяснить всякие пустяки, например, кто владеет машиной, это запросто. Возможно, сейчас мы узнаем имя и адрес человека, организовавшего охоту за тобой. Сейчас…

Мальгин назвал номер «Блейзера». Плотников, склонившись над клавиатурой, азартно забарабанил пальцами по клавишам. Через четверть часа поиски владельца джипа подошли к концу. Лицо Плотникова вытянулось от досады.

По документам машина принадлежала некоей Пелагее Андреевне Крюковой, вдове, уроженке и жительницы поселка Володарского Домодедовского района Подмосковья. Старухе семьдесят два года от роду, она плохо видит, хромает на одну ногу. Водительских прав, разумеется, не получала. Единственный сын сорокапятилетний Сергей Крюков, инвалид второй группы, живет и работает диспетчером автоколонны за тысячи верст от матери, в Барнауле. Внуков, других близких родственников Крюкова не имеет. Год назад старуха оформлена доверенность с правом продажи транспортного средства на некоего Сидорчука. Самое интересное, что этот Сидорчук, по профессии рабочий путеец, погиб в результате несчастного случая. Попал под скорый поезд. Так что, установить по базе данных, кто реально катался на «Блейзере» не представляется возможным.

Плотников выключил компьютер.

– Что ты теперь собираешься делать? – спросил он.

– Исправить свои ошибки. Последние месяцы моей жизни – это сплошная лажа. В моей программе три пункта. Первое – найти Барбера. Если я сделаю это, пойду с повинной в милицию. «Каменный мост» наймет мне хорошего адвоката, а не какого-нибудь пьяницу вроде Гриши Левина. В этом случае я получу минимальный срок. А если адвокат окажется не просто хорошим, но и немного везучим, смогу рассчитывать на условный срок. Второе – надо найти деньги. В этом случае у меня будет пять адвокатов. И все знаменитости. Третье – следует понять, кто за мной охотится. И сделать все, чтобы эта охота, наконец, закончилась. Иначе я не смогу выполнить первые две задумки.

– Кто же тебя преследует?

– У меня есть версия, и я убежден почти на все сто, что она верная. Барбер и покойный Онуфриенко сидели в одной зоне под Иркутском. Идея побега пришла в голову Вити как минимум за полгода до того, как он выбрался из колонии. Долгий срок, полгода, а?

– Что ты имеешь в виду?

– Понимаешь, зона, в которой изо дня в день существуют, едят, спят, работают три тысячи рыл – это тесное сообщество, слишком тесное. Очень трудно сохранить в тайне самый ничтожный секрет. Даже день, когда к тебе приходит дачка с воли, заранее известен. Зэки знают все друг о друге. Любые бытовые мелочи из прошлой вольной жизни. О жене, о любовнице, родственниках… Вокруг полно сук, составляющих лагерный актив, которые стучат куму. Шестерок, которые обо всем докладывают смотрящему зоны.

– И все-таки я не понимаю.

– Барбер и Онуфриенко, срок, которого закончился раньше, обсуждали между собой все детали побега, до мелочей. Барбер рассказал о том, как ему удалось нагреть «Каменный мост». Они, разумеется, говорили и о деньгах, спрятанных на кладбище. Два миллиона долларов… Большинство зэков, тянувших срока там, под Иркутском, пошли на мокрые дела, в итоге не получив и малой толики тех денег. Короче, о планах Барбера, о его кладе узнали кто-то из авторитетных бандитов, чей срок был уже на исходе. А дальше ты знаешь: они пытали Онуфриенко в заброшенном гараже. Когда убедились, что тот не знает, где деньги, кончили его. Самого Барбера они найти пока не могут, потому что к нему не ведет никакой ниточки. Поэтому охотятся за мной.

– Но возможен и другой вариант, – сказал Плотников. – Дружки по зоне узнали о месте, где устроен тайник. Забрали бабки, заложили взрывное устройство, чтобы избавиться разом от всех свидетелей. Не получилось. И теперь эти парни выслеживают тебя. Потом дойдет очередь до Елисеева старшего, потому что он тоже в курсе многих дел. Пока Елисеев на допросах молчит, но может заговорить в любой момент. Значит, он потенциально опасный свидетель. Это моя версия.

– Что ж, вполне логично. Но версий много, а истина одна.

– Как ты собираешься найти Барбера? Ходить по вокзалам и кабакам, показывать его портрет на всех углах? Или расклеишь его изображение на фонарных столбах, а внизу укажешь номер своего контактного телефона. Нашедшему – премию, ящик водки. Звонков будет много.

– Я собрал на Барбера небольшое досье. Вот, посмотри, если интересно.

Мальгин вытащил из портфеля тощую пластиковую папку и, пока Плотников шуршал листками бумаги, перебирал фотографии, обрисовал свой план.

Барбер по всем прикидкам останется в городе до тех пор, пока не получит назад свои деньги, следовательно, он станет искать, точнее, уже ищет человека, который их прикарманил. Кто может помочь в поисках? Друзей у Барбера не осталось. Остается любовница из поселка Апрелевка. Екатерина Юрьевна Комкова не рассчитывала, что ее бывший дружок вдруг объявится, не отсидев до звонка. Зекам, мотающим срока по «мокрым» статьям, амнистии или условно-досрочное освобождение не светит. Поэтому Комкова не настроила себя на долгое ожидание, лучшие годы уходят, а ей как-никак надо устраивать личную жизнь. Барбер навестил Катерину еще в ту пору, когда Мальгин валялся на больничной койке. Возможно, старая любовь действительно не ржавеет, и Барбер провел в апрелевском гнездышке одну-две ночи, но на большее рассчитывать не мог.

Комкова за словом в карман не лезет. Она выложила бывшему любовнику все, что думает. А думает она следующее: какая уж там личная жизнь, какое семейное счастье с белым зэком. Сплошные неприятности и убыток. Когда Мальгин навестил женщину и рассказал ей о посылке, оставленной в ночном клубе, она связалась с Барбером по телефону или по пейджеру, передала информацию. А затем съездила в клуб и забрала альбом, потому что Барбер просил об этом, сам он не рискнул появляться в «Зеленом такси». Через пару дней Екатерина вместе с каким-то мужчиной укатила в Ялту. Мальгин узнал об этом, когда позвонил по ее домашнему телефону. Комкова оставила ключи своей пожилой соседке тете Паше, чтобы та поливала цветы. Вот с этой соседкой Мальгин и разговаривал. Тетя Паша по простоте душевной доложила, что за молодухой приехал ее постоянный ухажер, представительный, очень солидный мужчина лет пятидесяти, седой, плотного сложения. В темном костюме и блестящих ботинках. Судя по виду, – очень большой начальник, заведующий складом, а то и магазином, никак не ниже. Сам снес вниз чемоданы и сумки, и счастливая парочка отчалила. Ниточка оборвалась, выйти на Барбера через Комкову невозможно.

Однако кое-какие зацепки все же остались.

В Москве у Барбера есть знакомые, есть враги. Мальгин составил короткий список лиц, которым нужно наведаться в гости. Первыми в этом списке стоит некто Максим Штоппер по кличке Штопор, профессиональный карточный катала. Когда Барбера судили, картежник выступил главным свидетелем обвинения. Якобы Барбер со своими ныне покойными дружками ворвались к нему в квартиру, истязал его, избили рояльной струной, проткнул ногу гвоздем. Штоппер выложил деньги, все свои накопления, якобы нажитые непосильным трудом и кровавыми мозолями. Штопор утверждал на суде, что бандиты готовятся совершить террористический акт, который проплатила одна из этнических преступных группировок.

Ясно, что эту ахинею он нес по чьей-то указке, потому что ему хорошо заплатили. Барбер совершает террористический акт… Это сюжет для юмористического рассказа. Он может пырнуть человека ножом, пристрелить, обворовать, изнасиловать или повесить. Но терроризм не его профиль. Барбер слишком злопамятный человек, чтобы простить Штопперу оговор. Теперь, когда на руках у Мальгина более или менее реалистичный портрет Барбера, следует навестить каталу. Штоппер увидит портрет своего врага и это, возможно, спасет ему жизнь. Но услуга за услугу… Можно пообещать катале свою защиту или деньги в обмен на информацию. Этот черт много чего знает и надо заставить его открыть варежку и заговорить.