Грешная - Сара Шепард

Единственная интересная вещь, о которой Йен поведал Спенсер, была тем, что он знает один секрет, который вскружит ей голову.

— Спенсер, дорогая, — послышался голос справа.

Это была миссис Кан, она выглядела чересчур худощавой в своём изумрудно-зеленом, расшитом блёстками платье.

Спенсер слышала, как она рассказывала фотографам, что это винтажное платье от Balenciaga.

Миссис Кан блестела с ног до головы — от ее ушей и шеи до запястий и пальцев.

Ни для кого не было секретом, что в прошлом году, когда отец Ноэля отправился в Лос Анджелес, чтобы профинансировать еще один курс занятий по гольфу, он скупил половину витрин Harry Winston для своей жены.

Чек за покупки даже напечатали в местном блоге сплетен.

— Ты не знаешь, остались ли еще где-нибудь эти восхитительные мини-пироженки? — спросила миссис Кан.

— Почему бы и нет, правда? — она ласково похлопала себя по плоскому животу и пожала плечами, словно говоря "Убийца на свободе, так что давайте есть торт".

— Ох... — Спенсер углядела своих родителей, стоящих рядом с квартетом скрипачей.

— Я сейчас вернусь.

Она слонялась между завсегдатаями вечеринок до тех пор, пока не настигла своих родителей.

Ее отец был одет в темный костюм Армани, а ее мама - в коротком черном платье с широкими рукавами и ремнем на талии.

Скорее всего, это платье сошло с подиумов Милана, но, по мнению Спенсер, оно выглядело чем-то таким, что надела бы жена Дракулы на время уборки в доме.

Она похлопала маму по плечу.

Миссис Хэйстинг повернулась, натянув свою отрепетированную улыбку, но, увидев Спенсер, ее глаза прищурились.

- О, у нас заканчиваются мини-пироженые. - доложила Спенсер.

- Стоит мне посмотреть на кухне? Я еще заметила, что в баре закончилось шампанское.

Миссис Хэйстингс провела рукой по брови, очевидно она была взволнована.

- Я сама это сделаю.

- Это не проблема, правда, - настаивала Спенсер.

- Я могу...

- Я сама займусь этим, - холодно прошептала ее мама, тяжело сглотнув.

Ее брови опустились, и морщинки вокруг губ заметно вырисовались.

- Неужели ты не можешь пойти в библиотеку с другими детьми?

Спенсер отступила, ее каблук подвернулся на натертом деревянном полу.

Ощущение было таким, как будто ее мама только что дала ей пощечину.

- Я знаю, что ты невероятно рада тому, что меня лишили наследства, - громко выпалила Спенсер до того, как осознала то, о чем говорит.

- Но необязательно так открыто это показывать.

Ее мама остолбенела, ее рот открылся от удивления.

Кто-то неподалеку ахнул.

Миссис Хэйстингс посмотрела на Мистера Хэйстингса, лицо которого стало таким же белым, как стены.

- Спенсер... - раздраженно сказал ее отец.

- Проехали, - проворчала Спенсер, удаляясь по коридору в сторону игровой комнаты.

Ее глаза наполнились слезами отчаяния.

Должно было быть приятно, выдав родителям именно то, чего они заслуживают, но Спенсер овладело то чувство, которое всегда к ней приходило, когда родители оскорбляли ее - словно она была облезлой новогодней елкой, выброшенной в кузов мусоровозки.

Спенсер раньше умоляла родителей сжалиться над елками и посадить их на заднем дворе, но родители каждый раз говорили, что это глупая мысль.

- Спенсер? - Эндрю Кэмбелл появился из темноты, в его руках был бокал вина.

Спина Спенсер мгновенно покрылась мурашками.

Весь день она собиралась написать Эндрю, чтобы спросить, придет ли он сегодня.

Не то, чтобы у нее была к нему тайная симпатия.

Эндрю заметил опухшее лицо Спенсер, и его брови нахмурились.

- Что случилось? - подбородок Спенсер задрожал, когда она оглянулась в сторону гостиной.

Её родители ушли.

Мелиссу она так и не смогла найти.

- Вся моя семья меня ненавидит.

- Да перестнь, - сказал Эндрю, беря ее под руку.

Он отвел ее в игровую комнату, включил светильник Tiffany и указал ей на диван.

- Присядь. Отдышись.

Спенсер плюхнулась ни диван.

Эндрю присел рядом.

Она не была в этой комнате со вторника, когда по телевизору показывали слушание об освобождении Йена под залог.

Справа от телевизора стояли школьные фотографии Спенсер и Мелиссы, начиная с самого первого дня в Розвуд Дэй в подготовительном классе вплоть до выпускного портрета Мелиссы.

Спенсер уставилась на свою фотографию, сделанную в этом году.

Она была сделана за несколько дней до начала учебного года, до того, как пошла вся эта неразбериха с Эли и А.

Ее волосы были тщательно зачесаны назад, а ее голубой блейзер был превосходно отглажен.

Ее самодовольное выражение лица так и кричало: "Я - Спенсер Хастингс и я лучшая".

"Ах" - горько вздохнула Спенсер про себя.

Как вещам свойственно быстро меняться.

Рядом с ее фотографиями стояла большая статуэтка Эйфелевой башни.

Старая фотокарточка с изображением Эли в день объявления Капсулы Времени, которую они обнаружили недавно, все еще служила опорой статуэтке.

Спенсер прищурилась, глядя на Эли.

Флаер Капсулы Времени висел на пальцах Эли, а ее рот был настолько широко открыт в улыбке, что Спенсер могла различить ее маленькие, квадратные, белые зубы.

В какой момент было сделано это фото?

 Может, когда Эли объявила о том, что Джейсон скажет ей, где будет спрятан один из кусочков флага? Идея украсть его у Эли уже появилась у Спенсер в голове на тот момент? Йен уже подходил к Эли и говорил о том, что собирается убить ее? Большие голубые глаза Эли будто пронзали Спенсер взглядом, и Спенсер практически услышала ясный и веселый голос Эли.

"Бууу" - поддразнила бы Эли, если бы была жива.

"Твои родители ненавидят тебя!"

Спенсер вздрогнула и отошла.

Было жутковато чувствовать Эли поблизости, впившуюся в нее взглядом.

- Что происходит? - спросил Эндрю, покусывая нижнюю губу.

- Что такого сделали твои родители?

Спенсер теребила рюшки на подоле платья.

- Им даже противно на меня смотреть, - ошеломленно сказала она.

- Словно я умерла для них.

- Уверен, что это не так.

Он сделал глоток вина и поставил бокал на столик.

- Как твои родители могут ненавидеть тебя? Уверен, что они гордятся тобой.

Спенсер торопливо подложила подставку под бокал, несмотря на то, что ее общее состояние напоминало признаки расстройства личности.

- Они не гордятся.

- Я для них - позор семьи, вышедшая из моды часть интерьера.

Как одна из маминых масляных картин в подвале.

Вот и все.

Эндрю поднял голову.

- Ты говоришь о... о случае на "Золотой Орхидее"? Может, твои родители и огорчены этим, но, скорее всего, они больше огорчены за тебя, чем тобой.

Спенсер сдержала подкрадывающиеся слезы, и что-то твердое и острое отдалось в ее груди.

- Они знали о том, что я украла задание для "Золотой Орхидеи", - бесконтрольно выдала она.

- Но они попросил меня, чтобы я никому об этом не говорила.

Было бы проще просто соврать и принять это, а потом жить с этим чувством вины до конца жизни, чем выставить их идиотами.

Кожаный диван скрипнул под Эндрю, когда он в ошеломлении откинулся назад.

Он смотрел на Спенсер, пока вентилятор на потолке описывал 5 долгих кругов.

- Ты шутишь.

Спенсер отрицательно покачала головой.

Она чувствовала себя предательницей, сказав это вслух.

Родители не давали ей наставлений не говорить о том, что они узнали об этой неразберихе с "Золотой Орхидеей", но она с точностью могла утверждать, что они никогда бы не подумали, что она на такое способна.

- И ты призналась в том, что украла задание, несмотря на то, что они тебе говорили этого не делать? - заговорил Эндрю.

Спенсер кивнула.

- Вау.

Эндрю пригладил волосы рукой.

- Ты поступила правильно, Спенсер.

Надеюсь, ты знаешь это.

Спенсер залилась слезами - словно рука в ее голове открыла кран.

- У меня был такой стресс, - промямлила она.

- Я совсем ничего не понимала в экономике.

Я думала, что ничего не произойдет, если я стащу этот несчастный кусок бумаги у Мелиссы.

Я думала, никто не узнает.

Я просто хотела получить пятерку.

У нее перехватило дыхание, и она закрыла лицо руками.

- Все нормально.

Эндрю нежно погладил Спенсер по спине.

- Я тебя прекрасно понимаю.

Но Спенсер не могла остановить слезы.

Она согнулась, слезы уже заполнили ее нос, ее глаза распухли, ее горло перекрывало от колебаний в груди.

Все выглядело таким мрачным.

Ее учебная жизнь была кончена.

Это ее вина, что убийца Эли смог удрать.

Ее семья отрекалась от нее.

Йен был прав - она действительно вела ничтожную маленькую жизнь.

- Шшш, - прошептал Эндрю, водя рукой по ее спине.

- Ты не сделала ничего плохого.

Все в порядке.