Бесков - Владимир Игоревич Галедин

(Анатолия Крутикова. — В. Г., А. Щ.) в штрафную площадь, длинные передачи — всё это эпизоды одного спектакля, имя которому виктория! И она, на мой взгляд, непременно пришла бы, если бы во втором тайме нападающие вашей команды не злоупотребляли “третьей скоростью”, прицельнее били по воротам».

Тут гамма впечатлений сложнее. Восторженное «виктория!» выдаёт чуть ли не болельщика советской сборной (матч, напомним, закончился вничью). И возвращение к реальности в словах «непременно пришла бы» также свидетельствует о симпатии Фаббри к игрокам сборной СССР. А вот упоминание о чрезмерной «третьей скорости» подводит к следующей идее, без которой любой тренер, национальной команды в первую очередь, не может соответствовать занимаемой должности. Речь о «собственной гордости», необходимой каждому серьёзному специалисту. Итальянец конкретизирует: «Но некоторые нападающие советской сборной, набирая скорость, не всегда могли при этом подчинить себе мяч. Выполнение технических приёмов на высоких скоростях — дело трудное, и освоение его требует величайшей старательности. Я убеждён, что Константин Бесков и его питомцы не будут на меня в обиде, если я остановлюсь ещё на одном недостатке. Я заметил, что во время матча были периоды, когда футболисты двигались больше, чем мяч. Экономность в движениях — большое дело».

Что ж, это слова знающего, опытного, доброжелательного человека. Однако прежде всего — всё-таки соперника. Потому что футбол и вообще спорт — не война, но честное состязание уважающих друг друга сторон.

А после матча в номер к Эдмондо Фаббри деликатно постучался Константин Бесков. «Аванти!» — охотно произнёс московский гость, и советский наставник переступил порог.

Далее последовала беседа, которую корреспондент «Футбола», к сожалению, не записал. Понять журналиста можно: он увлёкся итальянскими футбольными изданиями, привезёнными Эдмондо с родины. На беседу же мастеров своего дела молодой человек внимания не обратил. Зря, конечно. Зато сейчас мы можем поразмышлять, о чём говорили тренеры-противники.

Безусловно, итальянец высказал коллеге то, что мы уже прочитали. Как мог ответить Бесков? Зная его характер, он должен был без комплексов согласиться с конструктивной критикой, напомнив, вероятно, о малых сроках своего пребывания во главе команды. И ещё: несомненно, оба высоко оценили венгров. Вместе с тем ни наш, ни иностранец не собирались, разумеется, делиться сокровенными наработками для противоборства в 1/8 финала.

Кубковый характер поединков СССР и Италии не предполагал уютного ничейного результата, столь характерного для групповых турниров. Победитель шёл дальше, побеждённый сходил с дистанции. Оттого использовались малейшие шансы для улучшения стартовой позиции. В частности, первый матч должен был состояться на Апеннинах. Но южане всполошились и всеми силами принялись доказывать, как им неудобно и зябко будет в ноябрьской Москве. И добились своего: двухраундовое противостояние началось 13 октября в Лужниках. Бесков, однако, никаких эмоций по этому поводу не проявил. Он всю жизнь решал футбольные проблемы непосредственно на поле, да ещё при специальной, кропотливой предматчевой работе. Так, по просьбе старшего тренера, сектор зарубежного спорта Всесоюзного научно-исследовательского института физкультуры регулярно готовил информационные вестники: распорядок дня основных конкурентов в Кубке Европы, ход их тренировочных и официальных матчей, характеристики игроков, статистику, высказывания мировой прессы...

Фаббри тем временем заставил своё руководство пойти на неслыханные для Италии перестановки в календаре в интересах сборной. Правда, в Советской стране означенная практика являлась привычной.

И всё же главное, как говорил Константин Иванович позднее, «подобрать и расставить». Сначала, естественно, подобрать, то есть найти 11 футболистов в состав (замены тогда не разрешались). Первый номер — уже головная боль. Лев Яшин переживал тогда непростой период в карьере. Обвинённый во всех грехах после чемпионата мира-62, сознательно травимый загадочными гражданами и едва не простившийся с игрой, он проводил блестящий сезон за родное «Динамо». За 27 доверенных ему матчей пропустил в свои ворота шесть мячей. Вроде бы и сомневаться-то не стоит? А сомнения всё-таки гложут: как быть с коварным ударом венгра Махоша? Да и игра с англичанами за сборную мира, куда из советских пригласили одного Яшина, — не за горами.

Конечно, у Константина Бескова были иные формулировки. В итоге на игру он выставил Рамаза Урушадзе. Существовала ли обида на Бескова со стороны будущего обладателя «Золотого мяча»-63? Яшин был крупный человек. Не только фигурой — сутью. Как он воспринял выбор тренера, мы уже не узнаем. Точно одно: неожиданного молодого конкурента он лично взял под опеку. Сводил на рыбалку, перед игрой дал массу ценных советов. Всем бы такого старшего товарища!

В случае с крайними нападающими картина была иной. Фланги советской сборной Метревели и Месхи высоко котировались не только в Европе, но и в мире. Однако и тут приходится заводить прозаичный разговор об эффективности и результате конкретного поединка. Михаил Месхи — великий, без преувеличения, футболист второй половины XX столетия, и Бесков его высоко ценил. Но против хорошего центрального защитника Чезаре Мальдини, которого Фаббри вынужденно перевёл на правый край, настырный и выносливый Галимзян Хусаинов оказался более подходящей кандидатурой.

С Хусаинова-то 13 октября в Лужниках всё и началось. Наши вообще взяли с места в карьер, задав ураганный темп. Однако спартаковский левый крайний и на таком штормовом фоне поражал мобильностью. «Уже на 1-й минуте активно игравший Хусаинов выводит на удар В. Иванова. С присущим ему хладнокровием тот делает прострел в район вратарской площадки, и В. Понедельник едва не заканчивает комбинацию. Затем следует серия острых проходов Хусаинова и Иванова», — запротоколировал в «Футболе» Н. П. Морозов. Добавим: дуэль Хусаинова и Мальдини вчистую, по крайней мере в первом тайме, выиграл форвард. Но, конечно, дело было не только в этом. «Давно не приходилось видеть у советских нападающих такого стремления к возврату потерянного мяча и самоотверженности в борьбе за него, каким отличались на этот раз Иванов и Понедельник, а также Численко и Хусаинов» (В. И. Дубинин, «Советский спорт»).

Перед нами не что иное, как прессинг, причём яростный, страстный, энергозатратный. Столь мощно и красиво всю игру действовать невозможно. А вот где-то на половину тайма при хорошей готовности сил должно хватить. Забить бы ещё в этот промежуток. И вот: «Голевые ситуации возникали, но не использовались, пока наконец Понедельник из сложного положения, стоя спиной к воротам, не направил мяч в сетку» (Дубинин). Необходимо признать: справедливость восторжествовала.

Дальнейшее течение встречи было омрачено удалением Эцио Паскутти. Право, жаль. Пусть подавляющее большинство средств массовой информации плюс сам Фаббри не оспаривали вердикт польского рефери Рышарда Банасюка (всё-таки правый защитник Эдуард Дубинский получил кулаком по лицу), тем не менее факт нарушения численного равновесия страшно неприятен, поскольку исчезла возможность ведения равного поединка.