Крик души - Екатерина Владимирова

Смахнув со щек слезы, присела на лавочку и низко опустила голову.

Что ей теперь делать? Куда идти? Может быть, она зря убежала и стоит вернуться?

Нет, нет… нельзя. Ее там не ждут, ей там не рады.

Губы задрожали, подбородок затрясся, слезы вновь брызнули из глаз. Холод коснулся ее тела, но Даша не обращала на него внимания, погруженная в свои переживания.

Она просидела на лавочке до тех пор, пока не услышала позади себя негромкие голоса приближающихся к ней людей. Женские голоса, насколько она могла судить.

Испуганно вскинув голову, Даша вскочила со своего места и кинулась прочь, оглядываясь назад и видя лишь нечеткие, расплывчатые очертания чьих-то фигур.

Она бежала, стуча каблучками купленных дядей Олегом сандалий, и их стук раздавался эхом в предрассветной темноте майского утра.

Позади нее мелькали многочисленные дома и переулочки, а улица, казалось, тянулась бесконечно.

Наконец, устав бежать, она завернула за кирпичную пристройку какого-то дома и, прижавшись спиной к стене, закрыла глаза.

Что ей теперь делать? Как быть? Куда она пойдет? Вдруг ее найдут и отведут назад, к Алексею?!

Испуганно вздрогнув, Даша раскрыла глаза, выглянула из-за угла своего укрытия и скрылась за ним вновь, опасаясь быть увиденной.

Ей нельзя показываться на глаза людям. Если они ее увидят, то отправят к Алексею!

Она бросила быстрый взгляд на длинный переулок, светящийся мрачной темнотой, и, ни минуты не задумываясь, стремительно кинулась туда. Забившись в угол, поджав под себя ноги и наклонив голову вниз, касаясь подбородком поднятых коленей, Даша обняла себя за плечи.

Здесь ее никто не найдет. Никто не найдет…

Олег в это время не находил себе места от беспокойства. Он разбудил сына и Тамару Ивановну, как только обнаружил исчезновение Даши. И все вместе они теперь находились в гостиной, гадая, что делать.

Олег метался по комнате, заламывая руки и обезумевшими глазами глядя в пустоту. Тамара Ивановна, вытирая платочком выступавшие на глазах слезы, никак не могла остановить их поток.

— Как же так получилось? — тихо шептала она. — Как же это произошло?..

Антон, засунув руки в карманы наспех надетых джинсов, стоял у окна, с непроницаемым лицом глядя на просыпающийся город. Напряженно застыв, он тоже волновался, хоть и не подавал виду.

Олег не мог успокоиться и, словно тигр в клетке, метался из стороны в сторону, то подходя к окну, то садясь в кресло, то вновь рассекая пространство комнаты резким движением.

Тамара Ивановна протягивала ему стакан с валерианой, но он отмахивался от нее и морщился.

Отчаянно заломив руки, он бросился к сыну.

— Это из-за тебя! — кричал мужчина, тыкая в Антона пальцем. — Из-за тебя она убежала!

— Успокойся, пап!.. — проговорил тот, повернувшись к отцу лицом.

— Ты виноват, ты!.. — не успокаивался Олег. — Куда она пойдет? Куда денется?! Она же здесь ничего не знает! Совсем ничего, ты понимаешь?! Это в Калининграде она знала, что и как, а здесь, в Москве… — голос его сорвался. — Куда она пойдет? Ночью, одна!? Антон!

— Что?! — огрызнулся молодой человек и, ставшей вмиг холодной рукой, провел по темным волосам. — Я не виноват в том, что она сбежала, — сказал он нервно, — не вешай на меня, пожалуйста, еще и это!

— Ты накричал на нее… — бессильно выдохнул Олег, опустив руки.

— И что? Я не виноват, что у нее оказалась слабая психика!

— Антон!

— Что ты заладил, Антон и Антон! — раздраженно воскликнул парень, отходя от окна и вновь засунув руки в карманы джинсов. — Почти девятнадцать лет уже я Антон!

В глазах Олега блеснули слезы, он сглотнул острый комок, образовавшийся в горле.

— Что делать?.. — обреченно пробормотал Вересов-старший. — Что нам делать? — спросил он, обращаясь к сыну. — Где ее искать, Антон?!

Молодой человек нервно выдохнул.

— Откуда я знаю, где ее искать?! Я тебе не сыщик! — он чертыхнулся сквозь зубы, а потом вдруг сдался. — Давай позвоним в милицию, если хочешь, — предложил он, участливо глядя на отца.

— И что они мне скажут?! — возмущенно вскричал мужчина. — Обратитесь к нам через сорок восемь часов?!

Антон нервно запустил пятерню в волосы, негромко выругался и, втянув в себя воздух, поднял голову к потолку. Закрыл глаза и выпрямился.

Отец был прав, черт возьми. Не станут они искать девчонку. Не нужно им это Не хотелось ему этого признавать, но он тоже неожиданно для себя беспокоился за нее. Где-то в глубине души трепетно забилась совесть, а жалость к этой девочке давила на все каналы его сердца.

Одна, в чужом, огромном городе, ночью. Черт! Отец прав, что с ней может стать, одному Богу известно.

Чертыхнувшись в голос, Антон посмотрел на отца.

Тот уже сидел в кресле и, схватившись за голову, раскачивался из стороны в сторону, все время что-то повторяя себе под нос.

Убивается. Из-за нее. Этой никому не известной девчонки. Черт, что за ***?!

Антон не мог смотреть на это без боли в сердце.

— Пап… — позвал он его, но мужчина не откликнулся, словно обращались не к нему. — Пап! — подошел Антон к отцу и тронул его за плечо. — Перестань ты убиваться, а!? Найдется она, куда денется?..

— Ты не понимаешь, ты не понимаешь, — пробормотал он, так и не взглянув на сына. — Я опять ее одну оставил… опять одну, понимаешь?.. Как она без меня?..

Антон зарычал, со свистом втянул воздух и наклонился к Олегу.

Отец не успокоится, пока эта девчонка не окажется рядом с ним. Он будет убиваться до тех пор, пока она не найдется и не будет в безопасности. Черт побери все на свете!

Хотелось закричать, хотелось рвать и метать, крушить все на свете. Руки так и чесались, чтобы кому-нибудь врезать, и парень жестко сжал ладони в кулаки.

Он не хотел этого. Точнее , этого он не хотел никогда, и ни за что не сделал бы этого…

Но, глядя на почти обезумевшего от горя отца… Он не мог поступить иначе. Просто не мог.

— Пап, перестань, — сказал он, сжимая плечо отца. — Найду я ее! — наклонился над ним и заставил смотреть себе в глаза. — Найду я твою девчонку, слышишь?! — уверенно выдавил он. — Найду!

— Правда? — едва слышно, пересохшими от отчаяния губами прошептал Олег.

Антон поморщился, сведя брови, стиснул зубы.

— Найду! — клятвенно пообещал он и, стремительно обняв отца, двинулся к двери.

Не дожидаясь лифта, сбежал по лестнице вниз и стремительно выскочил из подъезда, глотнув свежий утренний воздух мая. Забираясь в салон автомобиля, он еще думал о том, какого черта это делает, — отправляется на поиски девчонки, из-за которой вся его жизнь стала рушиться!? Не лучше ли было послать все к черту и плюнуть на это дело?! Ну, действительно, какая ему разница, что с ней станет!? Кто она ему? А его отцу — кто?! Но перед глазами, как картинки из самого страшного в его жизни кошмара стояло обезображенное болью и отчаянием лицо отца.