Крик души - Екатерина Владимирова

— Кроме того, что отняла у меня отца?! — язвительно бросил Антон, сцепив зубы так, что на скулах заходили желваки, и стремительно развернулся, вскинув подбородок. — Конечно, больше она ничего не сделала! Только пусть попробует!

Олег устало повел плечами и покачал головой.

— Ты говоришь, как маленький ребенок, Антон! — спокойно заявил он, словно пытаясь образумить сына. — Словно у тебя игрушку любимую отбирают. А на самом деле…

— На самом деле у меня отбирают отца! — перебил его горько молодой человек.

— Меня никто у тебя не отбирает. Просто в моей жизни… в нашей жизни появится Даша.

— Я уже говорил, что никогда не желал того, чтобы твоя Даша появлялась в моей жизни! — отрезал парень.

— С тобой невозможно разговаривать, — тяжело вздохнул дядя Олег и потер переносицу. — Ты ведешь себя как мальчишка! Мне надоело с тобой нянчится…

— А ты никогда особо и не старался! — вспылив, отозвался Антон. — Зато о своей Дашеньке, — скривился он, — печешься, как о родной дочери!

Олег подскочил к нему и, нависнув над сыном стеной, застыл, глядя на парня помутившимися глазами.

— Еще одно слово, и я сделаю то, о чем потом пожалею! — предупредил его отец. — Помолчи, прошу тебя.

— Как скажешь, — покорно согласился тот, гордо вскинув подбородок. — Ты ведь здесь все решаешь, правда? Кого привести в дом, а кого нет. Кому помочь, а кого оставить помирать! — Антон вновь выругался. — Черт, да ты даже не спросил меня о том, хочу ли, чтобы твоя… эта девчонка жила с нами! — он воззрился на отца обвиняющим взглядом. — Ты просто поставил меня перед фактом! — его глаза недобро блеснули. — Да ты даже комнату — мою комнату! — переделал ей под детскую!

— Но ты в ней больше не спишь… — бессильно попытался возразить мужчина.

— …Как мне прикажешь на это реагировать?! — продолжал молодой человек, словно не слыша слов отца. — Как?! Стоять в стороне и усердно кивать, что ты все делаешь правильно?! — он уставился на отца, совсем не ожидая, тем не менее, что он ему что-то ответит. — Ты не спросил меня о том, хочу ли я видеть ее рядом с собой, хочу ли, чтобы ты заботился о ней, приведя в наш дом, и не спросил, а смогу ли я пообещать принять ее! Ты просто сам все решил, и всё! Сам для себя. Но не для меня, пап! Не для меня, понимаешь!?

Казалось, что он кричит, доказывает, пытается уверить, но все его слова падают в пустоту.

Олег не хотел его понимать. Не мог его понять.

— Антон…

— Я тебе ничего не обещал, пап, — устало перебил его Антон. — Когда ты привел эту… девчонку в наш дом, я разве сказал что-то против этого? Ей, тебе? Я даже с ней не разговаривал, чтобы не сорваться. Но ты хочешь, чтобы я непременно с ней подружился!? — Антон поморщился. — Боже, зачем тебе это надо!? Я не понимаю. Тебе мало того, что я мирюсь с ее существование рядом с собой? — колкий взгляд в сторону отца. — Тебе этого мало? Ты хочешь, чтобы ее любили все!? — Антон стиснул зубы и выдавил: — Я — не ты, пап, и таким, как ты, наверное, никогда не стану. И твою девчонку никогда не полюблю, — добавил он резко.

— Ты даже не хочешь постараться… — как-то обреченно проговорил Олег.

— Да, не хочу, — напрямик заявил ему парень. — Не хочу! И что с того? Обвинишь меня в черствости души? Валяй. Только это ничего не изменит. Есть те, кто поймут тебя… Тамара Ивановна, например. У нее нет детей, нет внуков, да ей за радость возиться с этой мелкой, но есть и те, такие, как я, которые не понимают, — вновь пытаясь что-то доказать, говорил сын. — Не требуй от меня больше того, что я могу тебе дать или просто пообещать. Пожалуйста, — попросил он. — Ты этим делаешь больнее всем. И себе, и мне… И ей тоже. Потому что насильно полюбить ее я не смогу. Заставить себя не смогу, ты понимаешь?..

Повисла угнетающая тишина. Страшнее Даша в своей жизни еще не слышала.

— Никогда?.. — прошептал Олег, поднимая на сына умоляющий взгляд.

— Черт, да что же ты заладил одно и то же, пап!? — вскричал Антон и, подскочив почти к самой двери, повернулся к отцу спиной, вскинув голову вверх и со свистом втянув в себя воздух. — Для тебя стала важна одна она, ты понимаешь!? — вскричал он с досадой и болью в голосе. — Тебе даже на меня плевать! Что со мной происходит, где я нахожусь, почему меня дома не бывает, тебе совершенно все равно!

— Ты ведь бываешь у друзей… — обреченно выдавил из себя Олег, пытаясь оправдаться.

— Да, у друзей, — зло прошипел парень. — А почему я бываю там, а не дома, тебя мало волнует, так?! Ты думаешь только о ней, что для нее лучше, что она хочет, что ей необходимо, — едко говорил он, сводя брови. — И совсем забыл о том, что у тебя есть сын!

— Но Дашенька, ей ведь всего восемь лет… — попытался оправдаться Олег. — Она маленькая еще…

— Да твоя Даша волком все время смотрит, будто и не среди людей жила все это время!

— Антон!..

— Что?! — закричал он, резко повернувшись, и внезапно застыл.

Взгляд его неожиданно, случайно упал на дверь, где, прислонившись к стене, дрожа всем телом, со слезами на глазах, стояла Даша. Глаза Антона сначала удивленно расширились, затем гневно сощурились, налились кровью, брови стремительно сошлись на переносице, превратив взгляд в тяжелый и удушающий.

Даша боялась пошевелиться, боялась даже дышать. Ее обдало ледяным холодом, а затем бросило в жар. Сердце застучало в груди рваными ударами, и взгляд от слез помутился, превратившись в испуганный взор.

Антон поджал губы и резко тыкнул пальцем в сторону Даши.

— Вот! — обернулся к отцу, указывая на свою находку. — Что она тут делает?! — закричал парень, глядя на Дашу, полными гнева глазами. — Что?! — он обернулся и накинулся на нее. — Чего ты встала?! — закричал он. — Чего сюда приперлась?! Тебя сюда звали?!

— Антон! — прикрикнул на него Олег, умоляюще глядя на Дашу.

— А что?! Пусть спать идет, раз уж ей даже место в доме выделили! — он бросил на девочку жгучий, полосовавший презрением взгляд. — Иди спать, кому говорят! — шикнул он на нее.

И тут Даша словно очнулась. Стало стыдно и очень обидно. Она попятилась, дрожащими ножками делая неуверенные шажки назад, полными слез и отчаяния глазами глядя на двух, находящихся на грани мужчин, один из которых ее любил, а другой ненавидел, наткнулась на косяк, ушиблась, но не проронила ни слова.

В висках стучала кровь, из груди рвалось сердце, а перед глазами… его перекошенное от ярости лицо.

— Дашенька, иди в кроватку, — ласково попросил Олег, стараясь успокоиться, и ласково глядя на девочку.