Железный герцог - Евгения Лифантьева

Полковник Брунк, обозленный провалом разведки и потерей пушек, сам напросился начать атаку.

Как только наемники приблизились на расстояние выстрела, келенорцы начали садить со стен из всех пушек. Со второй террасы густо полетели стрелы.

За наемниками Двальди снова послал "пушечное мясо". Они, чтобы хоть как-то прикрываться от падающих сверху стрел, держали над собой брезентовые полотнища с фургонов. Но это мало помогало.

Чтобы защитить атакующих от губительного обстрела, Двальди приказал поставить лучников на берегу Бена.

Северные горцы умели стрелять не хуже келенорцев, и их было больше, поэтому сверху стрел стало падать меньше. Зато затявкали мортиры, и с этим ничего нельзя было сделать.

Мор искренне сожалел, что мортир оказалось всего шесть. Здесь бы и двадцать не помешало.

Впрочем, большого влияния на массу народа, медленно подступавшую к Старой Заставе, это не оказывало. Убиты были десятки, но шли-то тысячи.

Пушки со стен били дальше, поэтому келенорцы разбили три щита, пока наемники докатили свои орудия на расстояние выстрела.

Полчаса длилась артиллерийская дуэль, которая не нанесла особого ущерба келенорцам, защищенных крепкими стенами, но серьезно проредила ряды северян, в которых сложно было не попасть. Каждое ядро выводило из строя десяток человек.

Наконец протрубил рожок.

Пришел черед пехоты.

"Пушечному мясу" Двальди приказал атаковать стены, а тяжело вооруженных наемников послал в пролом, чтобы, пока "мясо" свяжет боем келенорцев на стенах, пробить "железным клювом" латной пехоты дорогу дворянской коннице.

***

Увидев расклад сил, Мор послал гонца к некроманту с приказом сделать хоть что-то, чтобы помешать захватить стену.

Как воины бывшие крестьяне и рыбаки были ничем, но их было слишком много. Пушки косили напиравшую толпу сотнями, но даже десятая часть наступавших могла смять защитников, просто задавив массой.

Северяне шли вперед, все убыстряя шаг, орудия келенорцев стреляли со всевозможной частотой, густо летели стрелы, но штурм уже ничто не могло остановить.

Вот появились наспех сделанные лестницы. Несколько из них сломались под тяжестью штурмующих, но по остальным северяне ворвались на стены, и началась рубка.

Стену обороняли ополченцы из старых солдат. Ветераны стояли насмерть, с башен стреляли, кидали бочки с порохом, начиненные бронзовыми гвоздями, с зажженными фитилями. Самодельные бомбы взрывались со страшным грохотом, унося с собой немало жизней, но и этого было мало. Слишком мало, чтобы остановить штурм…

Но тут вмешался маг.

На короткий миг на поле боя все стихло, и вдруг длинный тонкий крик прорезал воздух. Гриди, который стоял поодаль от некроманта, упал на землю, закрывая уши, — так пронзителен был нечеловеческий крик магистра.

На какое-то мгновение всем показалось, что погасло солнце. Миг — и день вернулся, а по головам штурмующих заскакали серые тени, похожие на бесплотных хорьков.

Каждая тень прыгала на плечи своей жертвы, кусала в шею, и в мгновение ока голова рассыпались в пыль, а призрачная тварь прыгала на следующего наемника…

И минуты не прошло, как смертельный ужас отбросил северян от стены. Они побежали, забыв обо всем на свете, смяли пушкарей, и только щиты перед лагерем сумели их остановить. Иначе бы драпали они до самого Утора.

Магмейстер нащупал походное креслице и осторожно сел.

— Старый я стал, — пожаловался он Гриди, который уже встал на ноги, только головой все встряхивал.

— До сих пор в ушах звенит, — ответил слуга совершенно невпопад.

— Вина подай, — приказал эт-Лидрерри.

Гриди, осторожно передвигая еле слушающимися ногами, дотащился до бочонка, снял с крючка, вбитого в перекладину, большую кружку, нацедил в нее вина и отнес магу.

— А здорово вы крикнули, — восхищенно произнес мальчик. — Как они дернули от стены!

Маг поперхнулся и закашлялся, сдерживая смех.

А в то время, когда толпа едва вооруженных крестьян и рыбаков штурмовала стену, отвлекая силы келенорцев, стальной таран из наемников-пикинеров вошел в пролом.

Батарея, которой командовал сам барон Ильбер, харкнула огнем, но движения колонны это не остановило. Ее немного затормозили доски с гвоздями, которые так и не убрали после атаки молодого Лехерта. Но и они не стали серьезным препятствием для кованых сапог. Но минутная задержка — это еще пара залпов…

Раздался барабанный бой, и из-за угла вывернул полк Ррота. Он успели как раз вовремя, чтобы прикрыть пушки.

Минутное замешательство, лающие команды, и две ничуть не уступающие друг другу силы с лязгом столкнулись.

Келенорской латной пехоте помогали стрелки из окон и с крыш зданий. Но и наемники не оставались в долгу. Из глубины их колонны летели арбалетные болты. А к проему уже шла следующая колонна.

И все же артиллерия делала свое дело. Вторая волна атакующих не сумела так же удачно проскочить простреливаемый участок. Келенорцы клали ядра с такой точностью, что подмога сначала остановилась, потом попятилась и, наконец, наемники побежали назад.

Вельбирские пикинеры выдавили "стальной клюв" за пределы Заставы, но эти отступили, сохраняя строй. Мор облегченно вздохнул. Двальди не решился пустить конницу сразу за наемниками. Поэтому единственный келенорский резерв — латную кавалерию — можно было не использовать.

А Двальди снова было не до атак. Суеверные горцы едва не взбунтовались, дважды узрев мощь некромантов Келенора.

Проклиная все на свете, Двальди, объявил героями погибших на стенах. Воздал должное героям-наемникам, наказал бежавших:

— Повесить каждого двадцатого из этих трусливых прибрежных собак! — бушевал он.

Двальди чувствовал: ситуация складывается не в его пользу. Потеря времени на штурм лишает его главного преимущества — неожиданности и скорости, но уже ничего не мог с этим поделать. До вечера напуганное войско не могло сдвинуться с места.

***

Этой ночью на Старой Заставе почти никто не спал. Солдаты жгли костры, лениво хлебали какое-то варево — ведь герцог приказал приготовить еду для всех, и всем подкрепиться…

— Думаешь, завтра нам придется драться? — спросил Унтар Бетера Дэлми.

Весь день оба молодых рыцаря носились вдоль линий обороны, передавая приказы Золотого Дракона. Но в схватке им поучаствовать так и не довелось.

Юный горец кивнул:

— Завтра… Завтра все решится…

Замолчал на миг, потом спросил:

— Унти, ты же старший в семье?

— Да.

— Унти, — Бетер снова замолчал, но все таки решился: