Признания грешницы - Анна Данилова

Мама говорила еще какие-то несуразности, она обнимала Геру, и Гера, вдыхая аромат ее духов, зарываясь лицом в ее теплые волосы, была счастлива как никогда.

– Вот, я принесла тебе кислое молоко, яблоки… А здесь, в кастрюльке, – куриная лапша, она еще теплая, я ее в свою кофту завернула… Гера, я все знаю! – Мама подняла указательный палец кверху. – Так что, пожалуйста, ни о чем не думай, ничего не вспоминай и продолжай жить счастливо, Гера, как раньше. Что было – то прошло. Я рада, что у тебя такие хорошие и верные подруги, друзья! Я познакомилась с Эммой, очень жалею, что не знала ее раньше, когда мы с тобой жили еще в Марксе. Чудесная женщина! А Наташа! Все бросила и прилетела к тебе, чтобы помочь, чтобы поддержать! Я уж молчу о Захаре! Если бы ты не встретила Леву, то тебе надо было бы выйти замуж за него. Он – настоящий мужик! Я рада, Гера, что тебя окружают такие люди, правда! Но твой муж, твой Лева… Представляю, сколько ему пришлось пережить. Цени его, он – лучшее, что есть у тебя в жизни, не считая, конечно, девочек. Анечка, Катя! Знаешь, я купила им такие шляпки, соломенные, летние, они в них как куколки!

– Мам… Успокойся. – Гера взяла мать за руку. – Вздохни вот так глубоко и постарайся, чтобы у тебя выровнялось дыхание. Все позади, понимаешь? Все – в прошлом.

– Гера… Девочка моя! – Татьяна Ивановна взяла ее руки в свои и принялась их целовать. – Боюсь даже представить себе, сколько тебе пришлось вытерпеть! Но почему, почему ты не позвонила мне? Не рассказала? Не приехала ко мне?!

– Ма, я не хотела тебя тревожить. К тому же мне не хотелось, чтобы меня нашли. Мне вообще тогда хотелось спрятаться куда-то, зарыться в норку и затаиться… Не знаю, поймешь ли ты меня… Со стороны мое бегство всем показалось глупостью, но разве я могла кому-нибудь признаться в том, что я собиралась сама решить свою проблему?! Поверь, ма, у меня рука бы не дрогнула…

– Я верю, Гера, верю… Уж если у родного отца рука не дрогнула, то чего уж говорить о тебе? Да вы с Наташей – страдалицы. Хорошо, что Бог послал вам хороших мужей, это ваше счастье.

– Как он умер?

– Кто?

– Отец Рыбина… Его, кажется, звали Александр Иванович.

– Его нашли в Графском озере, ты знаешь, где это… Он записку дома оставил, написал: не знал, мол, что от простого работящего человека могут родиться бесы. Прощенья просил у всех за своих сыновей, ну и все в таком духе.

Владислав Иванович рассказал следователю, что они действительно 10 мая отправились в Саратов, в глазную клинику, у Александра Ивановича проблема со зрением, глаз он себе на рыбалке повредил. Ну а в Саратове он от брата сбежал… В клинику не поехал, а отправился, получается, на квартиру к сыну, видимо, крепко там они поговорили, а чем все закончилось – сама знаешь…

– И он вытолкнул сына из окна?

– Говорят, он очень сильно любил свою жену, Катю. Короче, эти Рыбины еще кое-что натворили, Гера… Они человека убили, понимаешь? Вот когда поправишься, может, и расскажу.

– Ма, я же все знаю. В тот вечер, когда Дина Робертовна забрала меня от этого художника и привезла домой, к нам приехала Эмма, но не одна. Она привезла Лидию Рейн, дочку той самой женщины, которую убили братья Рыбины. Понимаешь, там вышла такая дурацкая история с шалью… Лидия тоже планировала убить Вадима. Скажешь – эмоции? Специально подстроила знакомство, ходила к нему на свидания, все думала, как его лучше убить…

– Господи, что творится-то! – Татьяна Ивановна даже перекрестилась, хотя никогда не считала себя такой уж набожной. Рука сама произвела это движение.

– И когда она в очередной раз пришла, двери квартиры были открыты. Она прошла – никого. Подошла к распахнутому окну и увидела Рыбина, на земле, под окнами. Она свесилась, чтобы хорошенько рассмотреть, потому что не могла поверить своим глазам! И тут с нее слетела ее шаль…

– И что дальше? Эта Лидия подарила свою шаль нашей Наташе? Но зачем?

– Подумала, что та улетит в Барселону с этой шалью, что ее никто и не увидит. Рука у нее, видите ли, не поднялась выбросить ее.

– А тот сосед? Он пришел в полицию, рассказал о том, что к нему приходила женщина за шалью? Ведь все это произошло в день убийства!

– Никто никуда не пошел. Но Эмма с Лидой решили подстраховаться и рассказать следователю все, как есть.

– Но они рисковали… Следователи бывают разные.

– Мы посоветовались сначала с Лизой…

– Да-да, Дина меня с ней познакомила. Говорят, она лучший в городе адвокат. Все это так, но что было бы, если бы Рыбин не утопился на Графском озере? Если бы не нашли его записку?

– Не знаю… Конечно, она рисковала. И я тоже рисковала. И Наташа. И Лида Рейн. И Захар, когда давал мне обрез…

– Гера! Тсс… Знаешь, что я думаю? В какой-то степени виноват и Владислав Иванович. Не надо было ему покрывать своих племянников. Давно бы уже сидели… Ладно, давай уже закончим говорить обо всем этом. Страшная история… Важно, что все разрешилось, Рыбина нет, убийца его найден… Леву отпустили… Он звонил мне с работы, собирается к тебе вечером, Дина Робертовна кисель варила, когда я к тебе собиралась, говорит, я сама ей все принесу… Ты поправляйся, Герочка, тебе надо беречь себя и твоего малыша. Это счастье, что все обошлось, что ты не потеряла его… Наташа звонила?

– Да, все хорошо. Вито ее встретил, она сказала ему, что у меня проблемы с беременностью, что мне нужна была поддержка… Хорошо, что он так ничего и не узнал!

Дверь приоткрылась, и сердце Геры забилось сильнее:

– Лева!

22

– Значит, ты ее решил защищать? Мою клиентку? – Лиза натянула на себя одеяло. – Решил-таки спасти Дашу?

– Согласись, и я к этому делу приложил руку. – Дмитрий снова откинул одеяло. – Дай-ка я полюбуюсь на тебя…

– У меня встреча в девять.

– Ничего, у тебя там Глафира, Денис… Позвони им, скажи, что у тебя образовалось неотложное дело.

– А ты уверен, что она даст правильные показания?

– Уверен. Мы с ней все проработали, обо всем договорились, мы сделали акцент на детали, а это должно произвести впечатление на присяжных. К тому же я тебе просто не успел сказать, мы провели работу с соседями, помнишь, у них через стенку такие мирные старички живут… Они подтвердят, что в квартире Зосимова почти каждый день устраивались пьянки, что они видели Ларису, которая целовалась на лестнице с Михайловым… Словом, мы хорошо подготовились. Я уверен, мы выиграем дело, и Михайлов ответит даже за то, чего не совершал.

– Гурьев, мне пора вставать…

– А я так не думаю. – Он подмял ее под себя, поцеловал. – Я Леву вчера видел. Он так похудел, глаза запали… Бежал в больницу к Гере. Я рад, что эта история так закончилась!

– Дима… Скажи, а если бы, к примеру, со мной такое случилось, ну, как с Герой… Ты бы хотел это знать?

– А я и так все о тебе знаю.

– Дима, ты же понял мой вопрос?

– Я бы казнил тех, кто… Ты понимаешь.

– Легко?

– Да. И только сам.

– А ты вообще кого-нибудь убивал?

– Не знаю, не помню…

– Дима, я задаю тебе серьезные вопросы.

– У тебя глаза сейчас закрыты, и ты сама не знаешь, что говоришь… Люблю, когда ты такая… Расслабленная, как пьяная, ласковая и покорная…

– Убивал?

– Убивал, убивал, убивал… Лиза, если ты хочешь узнать, преодолел ли я ту грань, ну, когда человек убивает?.. То да, я убивал. Точнее, убил. Я тогда следователем работал, мы поехали на одно дело, но по дороге попали в переплет, там какой-то идиот стрелял из окна в прохожих… Короче, я его подстрелил. Как воробья… Были и еще случаи, но там были бандиты, нелюди, они одну семью фермеров вырезали… Не хочу сказать, что получил удовольствие, застрелив двух отморозков, но как-то успокоился. Это – если честно.

– А ты знаешь, что Гера собиралась убить Рыбина?

– Если бы Лева держал дома пистолет и Гера умела с ним обращаться, то пристрелила бы его, я так думаю.

– Он подслушал ее разговор с Наташей… Понимаешь, Лева, он такой… Он не мужественный, быть может, нерешительный, когда это надо, но ему и не надо таким быть, если бы он был другим, то Гера бы его, возможно, и не выбрала. А она любит его такого, какой он есть.

– Это ты к чему?

– Он растерялся, понимаешь? Он повез Рыбина за город и по дороге задал ему вопрос, помнит ли он, что произошло в 2009 году в «Орлином», помнит ли он девчонок, которых они с братом изнасиловали. И знаешь, что тот ему ответил? Он сказал: Гера – редкое имя… Так звали моего брата.

– Значит, он ее вспомнил только из-за ее редкого имени?

– Тогда Лева остановил машину, выволок его и начал избивать. Его трясло, он плохо помнит, что было на дороге…

– Избивать – слишком громко сказано, не так ли?

– Думаю, он просто дал ему пощечину. Но для человека, который никогда не дрался, это уже поступок.

– Он сказал тебе, что он собирался сделать с ним потом?

– Да. Он в тот день встречался с одним знакомым, договаривался о покупке пистолета. Вот поэтому у него и не было никакого алиби. Он не мог назвать имя человека, с которым встречался.