Слишком много клиентов - Рекс Тодхантер Стаут
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Возле постели стоял стул, и я сел. После чего она спросила меня, принес ли я с собой портсигар.
– Нет, – ответил я. – Но ваш портсигар по-прежнему лежит в сейфе, а это уже кое-что. Мистер Вулф послал меня к вам узнать, где вы были вчера с девяти вечера до полуночи.
Судя по тому, как засверкали ее глаза, если бы она сейчас стояла или хотя бы сидела на стуле, то наверняка снова набросилась бы на меня. Впрочем, это было не профессиональное, а чисто личное.
– Жаль, что я тогда не выцарапала вам глаза, – сказала она.
– Знаю. Вы уже говорили. Но я пришел задать вам этот вопрос вовсе не для того, чтобы снова услышать, что вы готовы выцарапать мне глаза. Если вы видели сегодняшнюю газету, то должны были обратить внимание на то, что вчера ночью убили девушку по имени Мария Перес, так?
– Да.
– И что она жила в доме номер сто пятьдесят шесть по Западной Восемьдесят второй улице?
– Да.
– Итак, а где были вы?
– Вы знаете, где я была. В театре. Работала.
– До без десяти одиннадцать. Затем вы переоделись. А потом?
– Сама не понимаю, почему я сказала, будто хочу выцарапать вам глаза. Хотя нет, понимаю. Сперва вы сжимаете меня так, что ребра трещат, после чего становитесь холодным как рыба. И твердым как камень.
– Не рыба и не камень. Ничего подобного. Просто детектив на задании. И я по-прежнему на задании. Итак, куда вы направились после театра?
– Вернулась домой и легла в постель. Вот в эту. – Она снова похлопала по краю кровати; ее виртуозное владение руками было оценено по заслугам Бруксом Аткинсоном из «Таймс». – Обычно я иду куда-нибудь перекусить, но прошлым вечером я слишком устала.
– А вы когда-нибудь встречались с Марией Перес? Сталкивались с ней в коридоре цокольного этажа?
– Нет.
– Прошу прощения. Я задал двойной вопрос. Вы когда-нибудь видели ее или говорили с ней?
– Нет.
– Естественно, вы будете все отрицать, если надеетесь выйти сухой из воды. Но так можно и просчитаться. Легко. Полиция еще не добралась до той комнаты. Они пока не обнаружили, что Йегер был связан с тем домом. Мистер Вулф надеется, что и не обнаружат, причем небезосновательно. Но это вас не касается. Он считает, что тот, кто убил Йегера, убил и Марию Перес, и я с ним полностью согласен. Вулф хочет найти убийцу и обставить все так, чтобы нехорошая комната вообще не фигурировала в деле. Если у него получится, вам не придется давать показания в суде и опознавать свой портсигар. Однако здесь все зависит от того, удастся ли нам раздобыть нужные факты. – Встав со стула, я пересел на краешек кровати – туда, куда манила меня рука Мег Дункан. – Возьмем, к примеру, вас. Говоря о фактах, я не имею в виду то, где вы были в воскресенье вечером. У нас нет ни времени, ни людей проверять ваше алиби. А прошлый вечер я упомянул просто для затравки. Ваше алиби на вчерашний день никуда не годится. Впрочем, оно вряд ли станет лучше, даже если вы скажете, что ходили с друзьями в «Сарди» и ели там стейк. Друзья могут лгать, и официанты тоже.
– В воскресенье ночью я была на бенефисе в театре «Маджестик».
– Будь у меня веские основания считать, что это вы убили Йегера, вам потребовалась бы куча доказательств, что вы оттуда никуда не уходили. Однако я отнюдь не утверждаю обратное. Нет, алиби, плохое или хорошее, вовсе не тот факт, который я хочу получить. Вы говорите, что никогда не видели Марию Перес и никогда не говорили с ней. Прошлой ночью мне позвонила ее мать и попросила прийти. Я пошел, обыскал комнату Марии и под фальшивым дном ящика комода обнаружил любопытную коллекцию вещей. И среди них три ваши фотографии. А еще там были деньги, пятидолларовые банкноты, которые она прятала от родителей. Мисс Дункан, буду с вами откровенен. Я уже говорил, что мистер Вулф хочет обставить все так, чтобы полиция не узнала ни о той комнате, ни о людях, которые туда ходили. А вот если полицейские узнают – не от нас, – они будут землю носом рыть. Не говоря уже о том, что вас в той комнате застукали Пересы, не говоря уже о вашем портсигаре, как насчет ваших отпечатков на пятидолларовых банкнотах?
Вот что значит слепая удача. Конечно, я мог бы сказать, что действовал исключительно по наитию, но, если я начну приукрашивать свои отчеты, кто знает, куда это меня заведет. Я просто молол языком. Если Мег Дункан рассчитывала скрыть нечто более серьезное, скормив мне лишь тот факт, что из театра отправилась прямо домой, то явно просчиталась. Я собирался расколоть ее по максимуму. К счастью, я не упомянул, что фото были вырезаны из журналов и газет, а в основном упирал на купюры.
Удача там или нет, но я попал прямо в цель. Мег Дункан сжала мое колено рукой, пустив в ход виртуозное владение руками:
– Боже мой, деньги! А на них разве остаются отпечатки?
– Определенно.
– А где сейчас эти банкноты?
– В сейфе в кабинете мистера Вулфа. Вместе с фотографиями.
– Я подарила ей только одну фотографию. А вы говорили о трех.
– Остальные две вырезаны из журналов. Когда вы дали ей фотографию?
– Я… я не помню. Мне так часто…
Моя левая рука скользнула на покрывало и легла на ногу Мег Дункан, чуть выше колена, а ладонь, естественно, приняла форму выпуклости, на которой она очутилась. Конечно, если бы я отдал своей руке приказ так сделать, это было бы серьезной ошибкой, но я не отдавал никаких приказов. Я ни в чем не виню свою руку. Она просто-напросто воспользовалась возможностью, которую ни одна мужская рука не способна упустить. Однако реакция оказалась куда более стремительной и мощной, чем можно было бы ожидать. Действуя под влиянием минутного порыва, эта женщина времени зря
