Единорог и три короны - Альма-Мари Валери

Впрочем, заметив насмешливый взгляд шевалье, она сумела овладеть собой и сухо поздоровалась.

— Полагаю, вы собирались осмотреть конюшню, — равнодушно осведомился он. — Почему бы вам не подобрать себе лошадь? Король предоставил их в распоряжение офицеров.

— В таком случае, — воскликнул с энтузиазмом Микаэль, — чего же мы ждем?

И он повлек девушку к стойлам.

Она была потрясена огромными размерами конюшни и царившей повсюду чистотой. Стены блистали белизной, а перегородки были выкрашены в яркие цвета. Вокруг лошадей крутились множество молодых конюхов — они мыли и чистили животных, подстилали свежую солому, убирали навоз и подсыпали в кормушки овса. Все кони выглядели великолепно. Камилле было трудно сделать выбор! Виконт, догадавшись об этом, предложил выйти и посмотреть на тех лошадей, которых вывели размяться.

Внезапно послышалось ржание, а затем вопли и проклятия. Камилла подошла к загону, где уже собралось несколько офицеров, и увидела гарцующую лошадь — всю в мыле, с пеной на губах, с горящими от бешенства глазами.

Это был прекрасный жеребец черной масти, судя по всему, необыкновенно резвый и сильный. Он уже успел покалечить двух конюхов, и никто не решался подойти к нему.

— Он что, необъезженный? — спросила девушка.

— Да нет. Говорят, приучен к узде. Королю его подарили совсем недавно. Сладить с ним невозможно. Очень уж необузданный, придется его пристрелить.

— Нет, это невозможно! Надо что-то сделать, — вскричала Камилла, которую сразу покорил черный красавец.

Она услышала, как шевалье д’Амбремон отдаст приказ избавиться от непокорного животного, и устремилась к Филиппу с мольбой:

— Дайте ему последний шанс!

— Об этом не может быть и речи. Впрочем, никто не хочет иметь с ним дела, это настоящий дьявол.

— Разрешите мне попробовать!

— Вам? Что ж, если хотите представляться ко двору на носилках, лучшего способа не найти!

Но девушка не раздумывая бросилась к загородке, перемахнула через нее и оказалась в загоне. Сняв красный мундир, она осталась в черном жилете и начала медленно подходить к коню, называя его ласковыми именами. Лошадь уже успокоилась и только слегка дрожала. Кругом воцарилась абсолютная тишина — слышался лишь мелодичный голос Камиллы.

— Вернитесь сейчас же, — взревел Филипп, сделав шаг по направлению к загону.

Однако жеребец гневно вскинулся, и шевалье пришлось отступить из страха, что взбешенное животное накинется на Камиллу.

А та, слегка помедлив после выкрика Филиппа, снова стала подходить к коню, продолжая ласково разговаривать с ним. Жеребец, казалось, внимательно слушал слова молодой женщины. Вскоре она оказалась рядом и властным жестом потрепала гриву. Все присутствующие затаили дыхание, видя, как девушка прижалась к жеребцу и стала что-то нежно нашептывать ему на ухо.

Огладив несколько раз черную спину и бока, она наконец вскочила на лошадь, которая приняла это как должное. Жеребец послушно исполнял волю наездницы, пустившей его сначала шагом, а затем рысью. Взаимопонимание казалось таким полным, что девушка решилась попробовать галоп.

— Открывайте! — крикнула она офицерам, столпившимся у загородки, и те поспешно бросились к калитке.

Свободная и счастливая, она поскакала по аллее, идущей вдоль конюшен. Она словно бы слилась со своим конем и походила на амазонок древности — бесстрашных и неукротимых воительниц.

Когда она вернулась, ее встретили громом аплодисментов — это означало, что отныне она окончательно и бесповоротно принята в круг офицеров знаменитого Королевского батальона. Посмотрев на Филиппа, она уловила какой-то особенный блеск в его глазах — неужели то было восхищение?

— Вы отлично справились с лошадью, — сказал он.

— Благодарю вас.

— Но вы нарушили мой приказ и вдобавок пошли на совершенно неоправданный риск.

— Я так не считаю. К тому же вы сами предложили мне подобрать лошадь, а я хочу именно эту и на другую не соглашусь.

Молодой офицер смотрел на нее, терзаясь противоречивыми чувствами: с одной стороны, ему хотелось как следует выругать девчонку, из-за которой он опять натерпелся страху, но в то же время его переполняла гордость, ибо эта чертовка всем сумела доказать свою смелость и ловкость. Решив на сей раз уступить, он со вздохом спросил:

— Как вы собираетесь назвать своего коня?

Она лучезарно улыбнулась в ответ:

— Вы уже дали ему имя. Я назову его «Черный Дьявол»!

29

Установив новый распорядок дня, Камилла смогла встретиться с дедом в библиотеке. К ее великому удивлению, мэтр Пульчинабелли появился в назначенный час, чтобы заняться с ней менуэтом. Она думала, что уязвленный балетмейстер и носа больше не покажет во дворце Ферриньи. Однако итальянец нисколько не рассердился на девушку — быть может, он даже восхищался в душе ее дерзостью. До сих пор никто не осмеливался говорить с ним в подобном тоне — придворные слепо выполняли все распоряжения признанного знатока хороших манер и великолепного учителя танцев. Пылкость Камиллы ему понравилась, хотя он старался ничем этого не показать, напротив, напускал на себя суровый вид и придирался к девушке даже больше, чем обычно. Но он хорошо знал, что мода подчиняется сильным личностям, а в этой девушке почувствовал несомненные качества лидера.

Уделив некоторое время менуэту, Камилла забежала в библиотеку, а потом отправилась в казарму. Теперь она уже многое знала об истории своей семьи и желала получше познакомиться с правлением деда.

Немного было на свете монархов столь же деятельных и столь удачливых, как Виктор-Амедей. Он унаследовал Савойское герцогство в возрасте одиннадцати лет. Регентшей была его мать, Жанна-Батиста, слепо выполнявшая волю французского короля. Но молодой герцог проявил независимость характера, отказавшись от опеки Людовика XIV — Пьемонт и Савойя перестали быть сателлитами соседнего государства. Правда, обошлось это дорого — герцогству пришлось пережить две кровопролитные войны, два вторжения французов. Виктор-Амедей устоял, мужественно перенеся все испытания, и по Утрехтскому договору 1713 года получил корону Сицилии, которую затем обменял на Сардинию. Савойские герцоги были отныне королями!

Его старшая дочь, прелестная Мария-Аделаида, вышла замуж за герцога Бургундского — внука Людовика XIV, а младшая. Луиза-Габриэла, отправилась в Испанию, где сочеталась браком с еще одним внуком Людовика XIV — Филиппом V.

Именно в ходе потрясений, терзавших страну между 1701 и 1713 годами, монарх потерял своего старшего сына, который пал жертвой темных политических махинаций. Причину смерти принца так и не удалось выяснить, равно как и то, что побудило подлых заговорщиков убить его. Зато младшему брату, Карлу-Эммануэлю, никто и никогда не угрожал — правда, трагический период в истории Савойи уже давно миновал.