В плену их желаний - Лика Мираж

нет. Ему нравится касаться её взглядом, хотя хотелось бы и не только…

– Всегда что-то будет. Стычки мелких кланов, стычки людей и тварей, эпидемия мертвецов, против которой выпустят… кого? – он ухмыляется. – Так и работает история, по кругу сменяют друг друга извращённый секс, приязнь к тварям, пусть и отношение к ним, как к низшим, войны, неприязнь к тварям, твари, которые перехватывают инициативу, и снова – извращённый секс…

– А как понять – извращённый? Войны начинаются из-за анала?

– Неа, поняла бы, если бы прожила столько же, сколько я. Ты слишком дорого обходишься Френку, как и другая мелочь, но ты – бриллиант «Магнолии», не нужно было тыкать тобой людям в лицо.

– Покупают меня за мои способности только отдельные, проверенные люди, на которых в случае чего есть компромат. Они не рискуют рассказывать о том, что были здесь.

Вот тут-то дракон и кивает, словно хочет сказать «продолжай развивать эту мысль», но вместо этого подсказывает:

– Даже Жан?

– А что он?

Точно. До Ханны доходит неприятность, с которой столкнулся и Френк: Жан больше не боится, он сделал всё, чтобы на него не осталось никакого компромата. Устроил свадьбу в борделе, сделал её почётной гостьей! Теперь на любое: «ты что трахаешь странных шлюх?» он может ответить: «ну и чё?». Соответственно, если ему захочется рассказать кому-нибудь, что Ханна – хамелеон, совсем ничего не мешает ему это сделать.

А может быть он сделал уже…

Даже Алекс припёрся в его облике.

– Блять.

– Дошло? Френк понимает, что как раньше уже не будет, ему и без того было сложно торговать таким товаром, как ты. А какой с тебя толк теперь?

Да… А отказывать Жану смысла не было, в любом случае, раз захотел свадьбу в «Магнолии» не собирается скрывать связь с Ханной и угрожать ему нечем. Даже фотки толстухи, которая нависает над ним, едва ли произведут на его знакомых такое впечатление, как сегодняшний вечер. Что-то подсказывает Ханне, что наверху жарко. Очень жарко.

И что теперь?

– Он убьёт меня?

– До сих пор ведь не убил? Откуда я знаю. Всё это лишь догадки.

– Лучше скажи, почему ты сам здесь.

– Не догадываешься?

– Я не разбираюсь в этих делах. Я росла в обычной семье и не видела ни одной твари, когда проявились способности. А здесь в «Магнолии» нет никого необычнее меня, тем более драконов.

Он качает головой:

– Дракон всё-таки есть.

Ханна смеётся, но как-то скованно. Она заперта здесь с хищником, а Френк может ни то что не извиниться перед ней, но ещё и…

– Разве что ты как-то связан с тем, что я не могу выйти отсюда.

Равен улыбается ей.

– Бинго, крошка!

– Но Френк говорил, что это благодаря какому-то артефакту.

– Значит, я и есть тот артефакт. Драконы могут связывать магических существ иногда самостоятельно, иногда с помощью магов, такие как ты издавна поклонялись таким, как я. Один дракон мог стать хозяином сотни оборотней: и хамелеонов, и тех, кто по большей части оборачивается в животных. Про эльфов и фей не стоит забывать, но они, как и многие другие, стали почти что сказкой. Выжили лишь те, кто смог вписаться в людскую общину или хотя бы слиться с ней.

– И ты мой хозяин?

– Ага. Не только твой.

– А ты никак не можешь сорвать цепи? Разве ты не должен быть очень сильным?

– Они заколдованы, но очень слабо. Я бы мог, если бы смог достучаться до своей силы, но Френк мне не предоставлял возможности.

Спустя несколько секунд Ханна выдаёт:

– Секс, значит?

– Да. С кем-то, кто выдержит. Хамелеоны, кстати, вполне совместимы с драконами. Но лучше, конечно, найти истинную, такие как вы всё равно, что резиновая вагина, удовольствие не то, хоть и регенерация – очень уместная способность.

– Спасибо, – Ханна поднимается и… переступает черту, за которой Равен уже может до неё добраться.

***

– Шанс, что получится – мизерный, зато ты можешь не выдержать моего напора, – предупреждает Равен. – И я ещё не решил, надо ли оно мне вообще.

– Если ему больше не нужна я, тогда зачем ему ты?

– Едва ли у него выйдет меня убить.

– Если решил рисковать, то почему не на свободе?

Равен не отвечает, раздевая её медленно, водя пальцами по гладкой коже, от его касаний исходит странный, магический жар, пробирающий до костей, причиняющий боль такую сладкую, словно Ханна выпила кружку мёда залпом, и он медленно течёт по горлу…

– Драконы – существа социальные. Не знаю, почему при этом есть легенды о том, что они лежат на горе золота в горе же и крадут невест, это так не работает… Энергообмен, сородичи… Всё влияет на силу. Мы привыкли жить общиной, а без этого…

– Что, депрессия? – Ханна, будто сжалившись, проводит пальцами по его волосам.

– Ты не поймёшь. Звучит так, будто можно просто взять и исправить. Моя «воля неволя» неподвластна мне. Я пытался вырваться долгое время, и всё это время не чувствовал ни одно из драконов поблизости. В какой-то момент я перестал ждать чего-то и от себя, и от Френка, и от погибших драконов…

– Постой, а разве тот факт, что ты являешься хозяином нескольких магических существ, совсем не играет роли?

Он кивает:

– В какой-то степени и это давало мне сил, но в равной степени и отнимало.

Ханна вздыхает:

– Звучит бесполезно. Но давай попробуем… сбежать.

Дракон усмехается:

– Для начала: будь в моём вкусе.

Ханна, привыкшая к этому, касается его горячей шеи, сидя у него на коленях, настраиваясь. И вскоре становится хрупкой синеглазой блондинкой, волосы длинные до середины бёдер, кожа словно фарфоровая… Необычные предпочтения для такого рода мужчины. Драконам, тем более чернокожим, нравятся обычно фигуристые мулатки. Чёрт знает, откуда она это вообще взяла, но факт остаётся фактом.

Равен будто бы звереет, опрокидывает её на пол резко, но… мягко. Подстраховав затылок красавицы широкой и безумно горячей ладонью.

– Ааах, – вырывается из Ханны, некоторое время она упускает из виду всё, кроме зелёных глаз, которые теперь не выглядят человеческими ни на йоту – яркие с примесью раскалённого золота, с вертикальным кошачьим зрачком. Но вскоре мысли обретают ясность. – Это ты… Ты так кого-то вспоминаешь? – умеет она, конечно, сбить настрой. Может быть, потому что, сама редко когда забывается – чай не попискивающая носительница плевы, размахивающая ей, словно красным флагом перед быком.

Равен усмехается. Холодно. Не прекращая касаться жёсткими пальцами.

– Так выглядела одна из моих невест… Увы, первую ночь она не пережила, как и многие.

– Так в чём проблема, ммм… – дыхание всё же сбивается,