Корона мечей - Роберт Джордан

– Женщины, – пробормотал Гаул, – еще более непонятные создания, чем пьяные мокроземцы.

– Что? – рассеянно спросил Перрин.

Может, просто протолкнуться сквозь круг Хранительниц Мудрости? Что произойдет? Точно прочтя его мысли, Эдарра сердито посмотрела на него, то же сделал и еще кто-то. Иногда и впрямь казалось, что женщины способны читать мысли мужчин. Ладно...

– Я говорю, ничего у них не понять, у этих женщин, Перрин Айбара. Чиад сказала, что не положит свадебный венок к моим ногам, прямо так и заявила. – Айилец, казалось, был потрясен. – Я, говорит, могу взять тебя в любовники, для себя и для Байн, но не более того. – В другое время этакие слова могли бы шокировать Перрина, хотя он уже слышал о таком прежде. Айильцы были невероятно... свободны в этих вопросах. – Как будто я недостаточно хорош, чтобы быть мужем, – сердито фыркнул Гаул. – Я не люблю Байн, но готов жениться и на ней, лишь бы Чиад была счастлива. Если Чиад не собирается плести для меня свадебный венок, с какой стати она заигрывает со мной? Раз я не гожусь ей в мужья, пусть оставит меня в покое.

Перрин хмуро посмотрел на него. Зеленоглазый айилец был выше Ранда и почти на голову выше него самого.

– О чем это ты толкуешь?

– О Чиад, разумеется. Ты что, не слушал меня? Она вроде как избегает меня, но каждый раз, как попадается навстречу, непременно останавливается. Проверяет, успел ли я ее заметить. Не знаю, как обстоит дело у вас, мокроземцев, но у нас таким способом женщины завлекают мужчин. Она появляется, когда ты меньше всего этого ждешь, но тут же снова исчезает. До сегодняшнего утра я даже понятия не имел, что она здесь, вместе с Девами.

– Как это здесь? – прошептал Перрин. Сосулька, точно клинок, пронзила сердце, земля ушла из-под ног. – А Байн? Тоже здесь?

Гаул пожал плечами:

– Они редко разлучаются. Но меня интересует Чиад, а не Байн.

– Чтоб они сгорели и ты вместе с ними! – завопил Перрин. Хранительницы Мудрости дружно обернулись и уставились на него. Почти все, кто стоял на склоне холма, сделали то же самое. Кируна и Бера тоже обратили к Перрину внимательные лица. Приложив неимоверное усилие, он заговорил тише, хотя напряжение по-прежнему клокотало в его голосе, с этим Перрин ничего не мог поделать. – Они должны были защищать ее! Она в городе, в королевском дворце, с Колавир – Колавир! А они должны были, в случае чего, защитить ее.

Почесывая голову, Гаул взглянул на Лойала:

– Это мокроземцы так шутят? Фэйли Айбара уже выросла из детских юбок.

– Я знаю, что она не ребенок! – Перрин набрал полную грудь воздуха. Очень трудно не кричать, если живот у тебя, казалось, полон кислоты. – Лойал, объясни этому... объясни Гаулу, что наши женщины не кидаются друг на друга с копьями, что Колавир даже в голову не придет предлагать Фэйли сражаться, что ей достаточно просто приказать, и Фэйли перережут горло, или сбросят ее со стены, или... – Нет, слишком ярки оказались эти страшные образы; у Перрина все внутри перевернулось.

Лойал сочувственно похлопал Перрина по плечу:

– Перрин, я понимаю твое беспокойство. Я знаю, что испытывал бы то же самое, если бы думал, что Эрит угрожает опасность. – Кисточки у него на ушах задрожали. К его утешениям, конечно, стоило прислушаться, как же; мать мечтала женить его на молодой женщине-огир, которую выбрала сама, а он только и делал, что бегал от нее. – Ах! Ну ладно, Перрин. Фэйли ждет тебя, целая и невредимая. Я знаю это. И ты знаешь, что она вполне способна постоять за себя. – Лойал несколько принужденно рассмеялся своим гудящим смехом, но тут же снова стал серьезен, даже угрюм. – Перрин... Перрин, ты же знаешь, что не можешь всегда находиться при Фэйли, чтобы защищать ее, как бы тебе того ни хотелось. Ты – та’верен. Узор сплетает вокруг тебя свое кружево, как ему, Узору, угодно, и использует тебя, как ему, Узору, нужно.

– Чтоб он сгорел, этот Узор, – проворчал Перрин. – Пусть все горит огнем, если это спасет ее.

Уши Лойала от потрясения встали торчком, и даже Гаул выглядел ошеломленным.

Что со мной творится? – подумал Перрин. Он всегда презирал тех, кто всю жизнь занимался исключительно своими мелкими делишками, и думать не думая о Последней Битве и Тени Темного, которая надвигалась на мир. Чем же он теперь отличается от них?

Ранд придержал черного коня, поравнявшись с Перрином:

– Ты идешь?

– Иду, – мрачно ответил Перрин. Он не знал ответа на вопрос, который только что задал себе, но в одном был полностью уверен. Нехорошо, если судьбы мира не волнуют человека, но для него лично мир без Фэйли не имел смысла.

Глава 4

В КАЙРИЭНЕ

Дай Перрину волю, и он скакал бы еще быстрее, хотя понимал, что долго лошади такого темпа не выдержат. Они поочередно то скакали рысью, то бежали бок о бок с лошадьми. Ранд, казалось, с головой ушел в свои мысли, если не считать того, что он подставлял руку Мин каждый раз, когда она спотыкалась. Остальных для него как будто не существовало, он даже удивленно помаргивал, когда Перрин или Лойал попадались ему на глаза. По правде говоря, все были примерно в таком состоянии. Люди Добрэйна и Хавьена смотрели прямо перед собой, пытаясь угадать, что ждет их впереди. Двуреченцы, чувствуя мрачное настроение Перрина, погрузились в уныние. Им нравилась Фэйли, – по правде говоря, некоторые просто обожали ее, – и если бы с ней что-то случилось... Даже нетерпение Айрама поугасло, когда до него дошло, что Фэйли может угрожать опасность. Каждый мысленно отсчитывал лигу за лигой, прикидывая, сколько их еще осталось до города. За исключением Аша’манов, конечно. Точно стая черных воронов, они держались сразу позади Ранда и были полностью поглощены тем, что обшаривали взглядами местность, остерегаясь засады. Дашива тяжело, точно куль, трясся в седле и мрачно бормотал что-то себе под нос каждый раз, когда приходилось слезать с коня и бежать. Казалось, ему стало бы даже легче, если бы они и в самом деле напоролись на засаду.

Впрочем, вряд ли это было возможно. Сулин и дюжина Фар Дарайз Май рысью мчались перед колонной, а еще больше Дев – настолько далеко впереди, что Перрин даже не видел их, и примерно столько же бежали по бокам. Многие засунули свои короткие копья под перевязь, которая удерживала колчан со стрелами на спине, и теперь наконечники копий подскакивали над их головами; короткие луки из рога они держали в руках. Они высматривали все, что могло угрожать Кар’а’карну, но в равной степени следили и за ним самим, точно опасаясь, что он снова исчезнет. Они первыми обнаружили бы любую опасность или западню, оказавшиеся на пути.