Айболит для короля (СИ) - Лебедева Ива

Не будь они лохами, заодно заставили бы пообещать их не убивать. Но они лохи и об этом не попросили.

На словах, конечно, все было легко. Хорошая погода, отчего бы не прогуляться. За спиной рюкзак, посмотришь со стороны — груз внутри. А на самом деле его тащит Раис, которого с земли-то не видно.

Трабл оказался такой, какого не ожидал. Оказалось, за эту неделю я подсел на короля, как на наркотик. Вспомнил, как дома оставался несколько раз один, как запирался на все щеколды и замки, какой был реальный дискомфорт, пока их не было.

Но хотя бы дома. А тут я шел по улице. Один. Без защиты.

Раис, конечно, был рядом. Я его чуял то сзади, за кустами, то на крыше. Приглядывался, понимал: если что, он за десять секунд окажется рядом. И такой позитивный приход… Будто иду в рубашке по морозу и вошел в кафешку, а там тепло-о-о. Жаль только, сразу выходить надо. Нельзя же постоянно глазеть на Раиса. Так на него тоже кто-нибудь глазеть станет…

— Здравствуйте. Покажите, документы, пожалуйста.

А вот это уже ни фига не теплая кафешка! Это я в кипяток провалился. А спрашивают меня товарищи менты, или пенты, вышедшие из обычной машины без мигалки.

Ученический билет при мне, я его показал, тоже спокойно и вежливо. Теперь надо еще раз вдохнуть и выдохнуть, как учил король. И не спрашивать «можно идти?» — это они должны сказать сами.

Мне вернули билет. Но «можете идти» не сказали. Рядом стоял сотрудник, другой, в машине, смотрел в планшете. А потом я услышал:

— Петр Агеев, давайте вы сядете, и мы проедемся для разговора.

…Наверное, я плохо запомнил дыхательное упражнение. Язык мгновенно стал свинцовым, кто-то взял изнутри за горло.

— Вы меня арестовы… Вы хотите меня арестовать?

Говорить, к счастью, я могу. Только я точно говорю не то, что надо.

— Нет, — улыбнулся мент, правда очень уж профессионально-недоброй улыбкой. — Мы можем только задержать. Арестует — суд. Но мы не хотим вас даже и задерживать. Пока. Просто проехаться, поговорить.

— О чем, почему? — произнес я столь же тяжелым языком.

— Вас недавно видели в одной криминальной компании. Мы поговорим, вы сообщите, что знаете. Ты же честный мальчик, расскажешь правду, и мы привезем тебя на это место. Или куда скажешь.

Глаза «честного мальчика» — мои глаза — бегали по сторонам. На короля, наблюдавшего с крыши, смотреть не надо, он не поможет. Зато рядом остановились несколько прохожих — чего это полиция к подростку прикопалась? Кто-то даже достал мобильник, снимать.

И тут я представил, как крутой выдромонстр забрал меня в свое королевство. И ушел с Реем плавать на речку, а тут явились послы. И я должен их принять. И держаться с послами как королевский племянник или пасынок.

— Перед тем как поехать, — груз с языка куда-то провалился, — я прямо сейчас позвоню детскому омбудсмену.

— Не надо звонков, — сказал удивленный полицейский и протянул руку к моему мобильнику.

— Это государственная организация! — Я удивился, что могу говорить так громко и резко, не срываясь на крик. — Омбудсмен напомнит мне, можно ли мне ехать с вами без родителей и адвоката. И вообще, имели вы право остановить меня на улице или не имели!

Я плясал на канате. Ведь этот самый омбудсмен был у нас в школе, но год назад, и никто не записал его телефон. Включая меня.

— Зачем звонить? — повторил полицейский, но убрал руку.

— Вы правы, не надо, — так же громко и четко сказал я. — Лучше дайте мне вашу визитку, и я приду к вам. С мамой. А сейчас, извините, у меня дела. У вас есть ко мне законные претензии?

Полицейский удивленно посмотрел на меня. А я, словно по наитию, сдернул со спины рюкзак, откинул клапан и потянул шнуровку.

— Обыскивать вы меня тоже не имеете права. Но я по собственной инициативе хочу показать вам свои вещи. При свидетелях, — тут я оглянулся на маленькую толпу. Вообще, я читал, что, услышав слово «свидетель», все зеваки быстро сваливают, но, может, найдется парочка крезанутых? А остальные мне не нужны.

Мент, в смысле коп, или как там их правильно, очень удивился. И все же шагнул, заглянул в рюкзак. Мне показалось или у него глаза раскрылись чуть шире, когда он там узрел мятую пупырку, в которую две гантели завернуто? Он что, знал, что там наркота должна быть? Ни фигасе...

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Можете идти, молодой человек.

Губы поджал и сел в автомобиль. В небольшой толпе кто-то захлопал. А я зашагал по тротуару прежней уверенной походкой, опасаясь каждую секунду, что из-под одежды польется ручеек пота.

Глава 49

Раис:

По пути я проделал опыт с одним из предметов этого мира — тонким рукотворным листом, на котором местные жители оттискивают слова. Смятый лист валялся на крыше, был легким и подходил для моей цели.

Сначала я разморфировался. Морф колдовать не способен.

Прежде было достаточно силы мысли. На этот раз я щелкнул пальцами. Лист покатился на меня, вблизи оказался грязным, и я его оттолкнул, не касаясь. Потом с силой посмотрел на него. Лист скорчился, почернел, над ним поднялся дымок, несмело прополз язычок пламени.

Я глядел на маленький безопасный костерок. У меня еще полминуты, Чу стоит на перекрестке улиц, ожидая, пока пешеходный свет не разрешит ему перейти. Надо подождать, когда догорит костер, или лучше его потушить. И понять, почему ко мне вернулась магическая сила именно в это утро.

Впрочем, это нетрудно. Этим утром я умер. Пусть на одну секунду. Умер, когда услышал, что моя женщина в руках врагов. Потом ожил, и вместе со мной ожила магия.

Это важно и пригодится в ближайшие полчаса. Чу уже прошел половину пути. Я видел, как он беседовал со стражами. Не сомневался, парень найдет нужные слова, и мой пасынок — а может, уже и мой сын — их нашел.

Надо поторопиться, а значит, погасить костер. Я должен оказаться рядом с Чу, когда он дойдет до невысокого дома, в котором нас ждут бандиты. И где моя женщина.

Лидия:

Как ни странно, я была спокойна с самого начала. Первый раз похищают, что ли?

Правда, немного удивилась, когда поняла, что злодеи — не представители японской горчицы. Надо же, про нарколыг я и забыла. Вспомнила, как от них летели клочки, и успокоилась.

Пока же меня затолкали в фургончик и отвезли в «логово». Ехали недолго, что тоже хорошо: выдру не придется далеко идти. Потом остановились, надели мне на голову грязный мешок, спасибо, не из-под наркотиков. Вытащили из фургона, провели по скрипучим доскам, потом сняли с головы черную гадость.

Я была в большой комнате почти без мебели, а в ней проходило настоящее бандсобрание. В единственном кресле восседал главарь — седой грузный старец, похоже насмотревшийся фильмов про сицилийскую мафию. Рядом стояли подручные, сразу и не сосчитаешь, так как они то выходили из комнаты, то возвращались. В стороне была тройка страдальцев — те самые громилы, не в добрый час связавшиеся с моей семьей. «Хорошо, что морфы не стригут коготочки», — подумала я, глядя на их лица.

— Артурыч, — громко сказал главарю сообщник в камуфляже, с идеальной лысиной, — я поговорил. Товар скоро вернут.

— Спасибо, Паштет, — ответил главарь мощным, хоть и старческим голосом. — Значит, ждать будем. Красавица, расскажи нам, что случилось? Кто этих так обидел?

Красавица — это ко мне. Спасибо за комплимент.

Я сначала пристально взглянула в глаза главарю. Глаза были, конечно же, умными, жестокими, разочарованными. А еще в глубине наблюдался истинный интерес.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Меня с детства учили не разговаривать с незнакомыми людьми, — спокойно ответила я.

Главарь усмехнулся, как добрый дедушка. Даже развел руками.

— А из дома пропадать, не предупредив, учили, красавица? Ай-я-яй, как так могла? Ребеночка бросила, он с плохой компанией связался.

Я не успела решить, как ответить доброму дедушке, а тон главаря стал куда резче.