Стальной Лабиринт - Александр Зорич

— Понял тебя, Растов. Передаю наверх, в дивизию.

— И на фрегаты передайте! Пусть сыпанут ломами!

Комбат одобрительно хмыкнул.

— Ты еще ядрен батон попроси, — сказал Зуев и отключился.

Пока Растов призывал на головы далеких клонских ракетчиков кары небесные, его рота покончила с «Палангами» и, как следует разогнавшись, понеслась вдоль берега реки, сквозь дым и огонь.

По идущим по дну, по выбирающимся на берег «Рахшам» русские танки лупили из всех стволов. Били пушки, пулеметы, зенитные установки, заливались подвесные минометы «Антон».

Ошалевшие от неожиданности клонские танкисты стреляли плохо, безнадежно запаздывали с открытием огня.

Расчет Растова сработал: они вошли с клонами в тесный контакт, сошлись с ними практически врукопашную. В мешанине железа невозможно было надежно отличить «Рахши» от Т-14, а значит, ракетного удара прямо здесь и сейчас Растов мог не бояться.

Два «Рахша», взревев моторами на разрыв гусениц, смогли скрыться в густой дымзавесе. Еще пара машин из числа арьергардных — тех, что только вошли в воду на дальнем берегу реки, — наслушавшись панических воплей в эфире, дали задний ход.

Остальные машины клонской роты горели — кто на берегу, кто прямо в воде.

Но праздновать победу было рано.

Растов помнил, что еще две роты — одна по мосту, другая по дну — переправляются сейчас на его берег. Это значило, что теперь надо разворачивать «тэ четырнадцатые» назад, чтобы не получить под хвост кумулятивных пачку. А еще — что пора воспользоваться чудесным правом связаться с Хмуровым и призвать на помощь его ракеты «Березина».

Разговор с Хмуровым он свалил на Лунина, а сам возглавил атаку против десятка «Рахшей», которые, съехав с моста, неуверенно скучились на автостраде.

Расстрелять их огнем с места было нельзя из-за опасности получить на голову серию ракет. Требовалось повторить маневр и на полном ходу врубиться в гущу вражеских танков.

И вновь Т-14, сверкая плазменными резаками, понеслись вдоль реки…

Растов даже не успел толком сообразить, когда в его визир попал этот странный серый танк: судя по тяжелобронированному корпусу, вроде бы «Саласар», но по абрису башни — «Рахш». И на этой башне была нарисована… красная снежинка «Юнион Джека»!

Мастер Наг!

— Долбаный Самоделкин, как же ты меня достал! — крикнул Растов без надежды быть услышанным.

Гибрид «Саласара» и «Рахша» не спешил съезжать с моста на землю. Он выплюнул серию из нескольких снарядов и попятился под защиту дымзавесы.

Но Растов не собирался с ним цацкаться, вступать в интеллектуальную дуэль и все такое прочее.

— Помор! Направление на мост!

— Есть на мост!

— Игневич! Внимание на мост! Видишь серый танк?! Я пометил его маркером!

— Так точно!

— Гаси по нему из всех стволов! Подавляй скотину!

— А может, «Шелестом» его?

— Давай «Шелестом»!

Но ракету Игневич выпустить не успел. Потому что в ответ на град крупнокалиберных пуль Мастер Наг, не дожидаясь, пока наведется орудие его машины, угостил их «тэ четырнадцатый» из автоматических гранатометов, установленных в модуле подавления пехоты. Промахнуться было невозможно, и обе пусковые установки «Шелестов» были мгновенно искалечены до неузнаваемости.

Недаром после поражения на Грозном клонский ас для своей машины смерти выбрал в качестве базовой платформы корпус «Саласара»! Он был заметно крупнее «Рахша» и нес целых два независимых модуля, в которых нашлось место и пулеметам, и гранатометам, и противолазерной защите. Так что теперь Нахогаран Льюис Тентакл мог расстреливать русских танкистов сколько душе угодно.

Танки открыли огонь практически одновременно.

Машина Растова получила три попадания, танк Мастера Нага — два.

Все пять снарядов броню не одолели, несмотря на короткую дистанцию. Слишком уж хорошо сработали системы активной защиты на обоих танках!

Мастер Наг продолжал пятиться по мосту назад. Все-таки снайпер — это снайпер, ему ближний бой не по нраву!

— Помор, на мост! Игневич, плазменные резаки на полную мощность! Тараним ублюдка!

Дальнейшие события распались для Растова на цепочку ярких фрагментов — восприятие не поспевало за стремительным бегом событий.

Полотнища черного дыма.

Серый клонский броненосец, врезавшись кормой в искалеченный «Рахш», разворачивается по воле инерции поперек моста.

Вспышка у дульного среза орудия — прямо в лицо Растову.

Справа проносится казенник откатившейся пушки — это Кобылин тоже выстрелил.

Плазменные резаки впиваются в серый бок вражеского танка.

Зеленая вспышка — выпущенный Кобылиным снаряд раскурочил маску вражеского орудия.

Растов, действуя рефлекторно, жмет на педаль, отворачивая башню своего танка влево и спасая тем самым пушку — иначе она воткнулась бы в машину Мастера Нага и сломалась.

Встретившись с плазменными резаками, вражеская броня превращается в белый жидкий огонь. Лопается гусеница. Распадается фальшборт. Подпрыгивая, отлетает направляющий каток.

Огня и пара вмиг становится так много, что гремит короткий взрыв, и Т-14 отбрасывает назад.

Фигура над откинувшимся командирским люком вражеского танка — человек в черном бронежилете танкиста — кажется огромной, закрывшей полнеба.

Правая перчатка сорвана, сорвана и кожа… Но вместо красной плоти — металл протеза.

Растов вдруг понимает, что на Мастере Наге нет шлема — только наушники, очки синтезированной реальности, гарнитура микрофона и… спортивная кепка с длинным козырьком!

А шлем? То ли снесло взрывом, то ли — что вероятнее — сумасшедший английский зороастриец ходит в бой так, в кепке.

— Гаси его! — кричит Растов. — Гаси!

— Командир! Послушай же! Командир! — Это Кобылин. — От Лунина информация! «Березина» на подлете, вспышка через полторы минуты! Надо отходить!

— Какая еще «Березина»?! Уйдет же!

Быстрый взгляд на тактический экран. Да-а, летит «Березина»… И не одна.

Снова — в визир. Добить врага! Добить!

Но на башне горящего танка с «Юнион Джеком» никого нет. Мастер Наг исчез. Как будто и не было его никогда.

Глава 11

«ПРОМЗОНА СЛ»

Июнь, 2622 г.

Город Гель — «Промзона СЛ»

Планета Навзар, система Кай Тир

Хмельная волна боя, ударившая в голову, стремительно схлынула. Растов снова соображал предельно ясно и четко.

— Товарищ командир, прямиком от полковника Кунгурова приказ: покинуть район развязки, идти на Гель, — это был голос Лунина. Заместителю Растов обрадовался как родному: шансы погибнуть вместе с командно-штабной машиной у того имелись, и очень серьезные.

— Понял тебя! — гаркнул Растов.

— Это не все! — продолжил Лунин. — Пройдя Гель, мы должны атаковать объект, помеченный на карте «Промзона СЛ». В настоящее время там ведет бой наш десант осназа, высаженный с вертолетов Мурадова. Десант надо деблокировать и ждать дальнейших распоряжений.

Хотя новый приказ был Растову не вполне ясен, он принял его с тайным облегчением.

Куда хуже было бы услышать слова «стоять насмерть». Или — и это настоящая катастрофа! — «контратаковать, захватить мост и удерживать его до подхода подкреплений», которое либо состоится, либо «сами понимаете»…

Слова Кунгурова не разошлись с делом.

Как и откуда прилетели ракеты, понять было невозможно. Только ахнули один за другим три взрыва, и на фоне стробоскопических вспышек сплясали пляску святого Витта закрученные фермы моста.

— Так мы планету вообще без инфраструктуры оставим… — удовлетворенно резюмировал Помор.

— Сами нарвались! — агрессивно заметил Игневич.

— Можем ехать, — сказал Растов, распечатывая пачку эвкалиптовой жевательной резинки; он знал: эвкалиптовая горечь прекрасно успокаивает нервы. — Останки сгоревшей колонны пройдем с включенными плазменными резаками. И дальше, если какие-то препятствия, тоже включаем резаки, времени на фигню не тратим!

— Вас поняли!

До северной окраины Геля доехали с комфортом. Все-таки хорошая автострада — великая вещь!

— Теперь так! — сказал Растов своим самым командирским голосом. — Приближаемся к скоплению гражданских. Если кто забудется и первым начнет в гражданских стрелять, я тому лично голову оторву. Ясно?

— Яснее полярного дня, товарищ майор, — это был Игневич.

Ночной город казался вымершим. Лишь один велосипедист свалился в канаву от избытка чувств, завидев растовских монстров, да еще один водитель пикапа дал по газам. Судя по нищенскому виду мобиля, это был местный фермер…

Почему безвестный фермер не соблюдал комендантский час? Спешил к любимой? Или наоборот: свистнул мешок удобрений с общественного поля и спешил домой?