Балканский легионер - Сергей Зверев

«Боятся – значит, уважают! – говаривал он. – Мне не надо, чтобы меня любили. Я не пророк, чтобы меня любить».

В результате во многих сербских семьях его именем уже пугали маленьких детей. Десятки и сотни семей «благодаря» его деятельности вынуждены были покинуть край и переселиться в Сербию. Это и надо было Хайдари.

«Чем быстрее мы очистим край от сербских оккупантов, тем быстрее заживем богато и счастливо!» – говаривал он на митингах, куда сгоняли крестьян, таких же, как и сегодня.

Кое-кто, конечно, загорался, слушая его речи, и шел в его «освободительные» формирования, чтобы своими руками приблизить счастливый миг, но большинство оставалось пассивными слушателями. Это весьма раздражало борца за свободу Косово.

На горном склоне показалась машина, приближавшаяся к кортежу Хайдари. Это был он – Агран. Через пару минут машина подъехала. Из нее вышел смуглый, курчавый, плотного телосложения мужчина лет тридцати пяти.

– Садись! – Казим распахнул дверцу своего джипа.

– Здравствуй, – протянул руку новоприбывший.

По его виду Хайдари, впившийся пронзительными глазами ему в лицо, понял, что сведения есть, и к тому же важные.

– Привет! Ну, рассказывай, какие новости?

– Новости есть, – усмехнулся Агран. – Я был у миротворцев. Мазур уже дал добро на обмен Семенова.

– Отлично! – воскликнул Казим. – Как он разговаривал?

– Да как обычно, – отозвался боевик. – Он же как каменный, разве на его морде что-то прочитаешь? Никаких эмоций: да, нет и так далее. Во всяком случае, конкретная договоренность достигнута.

– Ну, что-то же он спрашивал, чем-то интересовался?

– Его больше всего интересовала собственная безопасность. Напирал на то, чтобы в случае с генератором он ни в коем случае не оказался замазанным.

– А ты что?

– Я, естественно, гарантировал на все сто, – ответил боевик. – Дескать, нам самим невыгодны любые осложнения в этом смысле.

– Хорошо… – Хайдари был доволен. – Что дальше?

– А дальше не менее интересное, – ухмыльнулся Агран. – Убит Мартин Берзинс.

– Как же это случилось с нашим высоким гостем? – насмешливо поцокал языком глава боевиков.

– Бандитская пуля, вернее, несколько пуль подстерегли борца за установление мира в многострадальном крае, – в тон ему ответил боевик. – Мы подоспели слишком поздно, когда его сердце уже перестало биться. Он только успел сказать: «Да здравствует Косово для албанцев!»

– Что делается! – притворно всхлипнул Хайдари. – Какой герой. Мы никогда не забудем этого.

– Вот и деньги, которые были при нем, – постучал по чемоданчику боевик, становясь серьезным.

– Он хотел слишком много, – посерьезнел и шеф. – Надо адекватно оценивать свои возможности. Вот я свои оцениваю адекватно – и все в полном порядке. Ничего, в Брюсселе переживут. Пришлют другого, не такого жадного. Но неприятностей не будет? – сказал Хайдари, принимая те самые двадцать процентов наличными.

– Все сделано так, что стрелки укажут на Пелагича, – заверил боевик. – Проклятые сербы, не желающие мира, зверски убили посланца-миротворца.

– Хорошо…

– А церковь? – спросил Агран. – Ты же собирался взорвать ее после восстановления, когда все сербы соберутся на торжественный молебен.

– Ну, я же еще при памяти и в маразм впадать не собираюсь, – Хайдари разглядывал ногти на левой руке. – Еще в то время, когда мы полностью контролировали этот район, когда миротворцы не крутились под ногами, церковь уже была заминирована.

– И что, мины так до сих пор не нашли? – недоверчиво взглянул боевик.

– Просто надо хорошо маскировать их. И в результате, как видишь, не найдены до сих пор.

Лицо Казима стало напряженным и сумрачным.

– Я ее взорву сейчас вместе с людьми.

Крестьянские толпы с криками гнали в сторону Дмитровицы.

Глава 38

Одна из баз Божидара Пелагича располагалась в предгорьях, в уютной долине, со всех сторон укрытой от ветра и посторонних взглядов.

Он сидел в кресле с финансовыми счетами на коленях. Несмотря на то, что Божидар не был любителем работать с бумагами и старался такую работу спихивать на одного из своих приближенных, наиболее важные дела, не доверяя никому, он предпочитал делать лично. Так было и на этот раз. Взяв калькулятор в руки, он подсчитывал приход и, соответственно, расход, фиксируя расчеты красной шариковой ручкой.

За окном негромко разговаривала охрана. Божидар прислушался.

– А какие могут быть еще варианты? – услышал он голос. – Я этих албанцев ненавижу просто до бешенства. А как может быть иначе? Вместо того чтобы спокойно заниматься своими делами на своей же земле, я вынужден лазить по этим горам. Тебе это нравится? Мне не очень.

– Главное, что конца-краю этому всему не видать, – отозвался другой голос. – Албанцев поддерживают все, кому не лень, а мы – крайние.

– Вот был шанс сорвать деньжат, – продолжил первый. – Думал, хоть пополню карман, разбогатею. А что в результате? Еле ноги унесли с того перевала.

– Так он и дал бы тебе разбогатеть, – иронически заметил второй. – Держи карман шире. Сам бы денежки затаил, и все.

– Ну уж нет! – вскинулся боевик. – Я хоть и служу ему верно, но за свое я горло перегрызу. Никуда бы он не делся. Так что извините, мою долю вынь да положь.

– Ну, теперь-то она тебе не светит, – хмыкнул второй.

«Вот уроды, – в сердцах бросив ручку, закусил губу Божидар. – Каждый безмозглый пенек будет здесь рассуждать и мне условия ставить! Распустил я их совсем. Ну, ничего, скоро я за вас возьмусь!»

Он снова углубился в свою бухгалтерию, но счет не шел.

– Сбили с мыслей, идиоты! – швырнув на стол бумаги, выругался он.

Пелагич задумался. События последних дней и правда могли подорвать здоровье кому хочешь. Его гениальные планы, казалось бы, так тщательно выстроенные, на поверку оказывались не так уж хороши. Накладка за накладкой, сбой за сбоем не могли успокоить. Единственное, хоть с миротворцами удалось как-то наладить отношения. Но все это не то, не то…

Пелагич, как неплохой комбинатор, понимал, что его время безвозвратно уходит. Глядя на карту Косово, он видел – если сейчас не сделать какой-то хороший, мощный ход, то ситуация превратится в снежный ком. И этим комом будут проблемы для него.

Напевая мелодию, напоминавшую погребальную, он барабанил ногтями по поверхности стола. Затем, привстав, он подошел к шкафчику, стоявшему за дверями. Сам Божидар, большой любитель старинных вещей, давно собирал антиквариат. И его ребята, знавшие интересы шефа, привезли этот старинный ящик из какого-то разбитого дома.

Шкафчик на самом деле был хорош. Даже на первый взгляд было ясно, что ему не меньше двухсот лет. Пелагич же, едва увидев вещь, понял, что шкаф сделан в веке семнадцатом. И действительно, опытный глаз не ошибся и на этот раз. Внимательно разглядывая его с лупой, он, к своей радости, увидел небольшую, вырезанную чем-то острым надпись: «Резал мастер Стефан. Года от Божьего Нарождения 1674».

Это была удача. В его небольшой, но тщательно подобранной коллекции старинных вещей такого шкафчика еще не было. Тем более что это был свой, сербский мастер, а не какой-то шиптар. Вещь вырезали тогда, когда сербы жили в Косово, как у себя у дома. И это был их дом! Когда в каждой деревне, в каждом городе жили сербы, помнящие о своих предках, помнящие о том, кто они. Повсюду возвышались православные святыни, и люди не могли себе представить даже в страшном сне, что придет такой день, когда им заявят о том, что они – чужаки.

Дверцы шкафа богато украшала резьба – летели сказочные птицы, скакали всадники с саблями в руках, а на крыльце дворца кого-то из героев ждала красавица. Погладив дверцу шкафчика, Божидар открыл ее.

На полочках возвышались разнообразные бутылки. Среди них были и красивые, с яркими наклейками, и простые, без каких-либо надписей. Взглядом ценителя Пелагич прошелся по батареям вин и наливок и, протянув руку, выбрал одну из них. Взяв бокал, он снова уселся в кресло. Рубиновый напиток полился в прозрачное стекло, окрашивая его в такой же цвет. Сделав несколько глотков и опустошив бокал, Пелагич, мгновение подумав, налил себе еще. Теперь старое вино смаковалось неспешно, с паузами. Усевшись поудобнее и вытащив пачку сигарет, он закурил. На несколько минут от души отлегло, показалось, что все прекрасно.

Тем временем во дворе послышался звук подъехавшей машины и вслед за этим – громкие голоса. Божидар встряхнулся, стряхивая мечтательное состояние.

– Входите! – крикнул он в ответ на стук в дверь.

В дверях показались его боевики.

– А мы с уловом, шеф, – сказал один из них, выталкивая вперед… Милована Крайковича с каким-то мальчишкой.

– Вот так штука! – изумленно воскликнул Божидар. – Да, такого сюрприза я не ожидал. Где вы их выловили? Да садитесь все, разговор у нас предстоит долгий.

– Задержали мы их на повороте у Кратины, – начал свой рассказ боевик. – Мы ехали вверх, в Цекле, тут я и смотрю: стоит, значит, старый-престарый грузовик, капот поднят, а рядом наш Милован. Я даже глазам своим не поверил и проскочил еще вперед. Пока развернулся, дорога, сами знаете, там узкая, грузовик уже дальше покатил. Ну, я вдогонку. Сигналю, рукой машу – он ни в какую, не останавливается. Пока стрелять не начал, никакого эффекта не было. Почти целый рожок выпустил.