Жестяная корона (СИ) - Дмитрий Билик

   Худой мир

   К побережью, за северянами, они не пошли. Эдвар пообещал не двинуться с места, пока все тела под стеной не будут погребены, а сделать это было не так просто. С самого утра люди жгли костры вокруг холма Смерти, как прозвали его простолюдины, и разламывали ледяную корку, со всеми мерами предосторожности, чтобы отделить замерзшие тела друг от друга. Маленькому лорду повезло, ибо поданные нашли и опознали сира Эдмона. Мертвец слабо изменился и все еще был похож на некогда самого могущественного человека в королевстве, хоть лицо сохранило остатки последних эмоций - страха и смятения. Погрести с почестями удалось многих лордов - их сбрасывали со стены почему-то в последнюю очередь. Тела простолюдинов у самого основания были чудовищным образом обезображены и захоронивались вместе под большими общими курганами, на которых воздвигались небольшие деревянные истуканы - знаки трех Богов.

   Ваня в похоронной толкотне не участвовал. Ему смотреть было больно на мертвых страдальцев, не то что касаться их. И дело даже не в отвращении или брезгливости. Несмотря на то, что особой сентиментальностью новоиспеченный герой Кантии уж точно не обладал, но глядя на холм Смерти со стены замка, Туров не мог сдерживать наварачивающиеся слезы.

   Вместо напрасных переживаний Иван занялся обустройством своего быта. Первым делом, психокинетик осуществил свою давнюю мечту - построил баню. Сам собрал из камней печь, вернее большой очаг, без трубы - ибо мастерством в возведении кровли Туров не обладал. Солдаты Иллиана из бывших крестьян, помогли построить небольшой домик, плотно законопатив все щели, и даже сделали предбанник.

   Протапливал Ваня свою получившуюся баню по-черному до красных камней, а потом закрывался и поддавал пару, которого хватало в худшем случае на час. Как ни странно, ярым сторонником нового развлечения стал Биргир, охающему и кряхтящему от высоких температур Иллиану затея пришлась совсем не по душе. Иван думал, что если достать веничков, то Лейтли бы изменил свое мнение, но где их среди зимы теперь возьмешь?

   В свободное время Туров латал им же разрушенный город - там стену до конца уберет, чтобы совсем не мешалась, тут дом починит. В общем, работы хватало.

   Постепенно Иван уже привык к жизни не только в этом дремучем и неопрятном мире, но и в самом отстраивающемся городе. Теперь он не просыпался с утра, соображая, где находится и как сюда попал. Не удивлялся дикому нескладному быту и манерам крестьян. Не хмурился над кровожадностью и грубостью солдатни. Иными словами, Туров стал приживаться.

   Но окончательно забыть о своей роли в этом средневековом мире ему все же не дали. В обед восьмого, а может, и девятого дня, с тех пор как они взяли Утес Гроз и освободили пленников, психокинетик сидел один у себя, когда в дверь кто-то поскребся.

   На пороге стоял человек с самым невыразительным лицом - не сказать чтобы некрасивый, но и уж точно без особенной харизмы. Хотя где-то его Туров точно видел, причем совсем недавно, только вот где? Знакомый незнакомец шагнул вперед, подталкиваемый сзади, и вместе с ним внутрь ввалился рассерженный Иллиан. Он довольно недружелюбно снова пихнул человека и закрыл дверь.

   - Ил, ты чего? - с недавних пор Ваня перенял манеру Лены сокращать имя приятеля.

   - А чего еще с ним церемониться? - исподлобья посмотрел на виновника своего дурного настроения Лейтли. - Это предатель. Прихвостень Эригана Виссела.

   - Какого еще Виссела?

   - Отца семьи остроиглых, четвертой по силе семьи в королевстве, вернее, теперь уже второй, а может, и первой.

   - У сира Эригана союз с сиром Дерли Лестерлингом, - вставил незнакомец, и Иван снова удивился, до чего же знакомый голос. - Вместе они...

   - Погоди, погоди, - перебил Туров, - этот Лестерлинг тоже чей-нибудь Отец?

   - Отец семьи лисьеголовых, - кивнул Лейтли.

   - Сир Эриган и сир Дерли собирают войско, чтобы выступить против мальчика.

   - Ну что скажу, хреново, - почесал голову Иван, и вдруг до него дошло. - Ты же этот, капитан, как его...

   - Гойро Алит, - хмуро напомнил Иллиан. - Только никакой он не капитан. Мастер наушников лорда Эригана, добывал для него сведения из нашего лагеря.

   - А чего вернулся? - посуровел теперь и Иван.

   - Потому что все, что я делал, было неугодно воле Господа. Впервые, как я увидел вас, я прозрел. Вы светоч во тьме, самое ценное, что явилось людям за долгие годы.

   - Чего? - не понял Туров.

   - Вы сын Господа нашего Бога.

   - Час от часу не легче, - вздохнул психокинетик и повернулся к Иллиану. - Это что, очередной мифологический образ?

   - Это из церкови Единого Бога, - ответил Лейтли.

   - Но вам грозит опасность, - не унимался лжекапитан, - Сир Эриган послал в Проклятую лощину за убийцей для вас.

   - И чем я этому лорду насолил? - удивился Ваня. - Ну послал и послал. Что ж теперь, вешаться?

   - Ты не понимаешь, Айвин, - вмешался Иллиан. - Если этот червь не врет, то тебе грозит большая опасность. Проклятая лощина вне закона лишь потому, что никто не может ее контролировать.

   - Ага, думаешь, натравит этот Эриган на меня всяких самураев и ниндзя? - засмеялся Иван.

   - Кого? - не понял "Гойро", а Иллиан просто закатил глаза.

   - Неважно, - зевнул Туров. - И что, теперь мне охрана положена?

   - Шутки шутками, - Лейтли был крайне серьезен. - Но я и вправду поставлю у твоих дверей стражу. На всякий случай.

   - Думаешь, они будут сильнее сына Бога? - Ухмыльнулся Иван.

   - Даже полубоги иногда спят, - ответил капитан.

   - Да делай что хочешь, - отмахнулся психокинетик. - Главное, чтобы в дом не лезли. А тебя, господин мой хороший, - это уже адресовалось перебежчику, - мы сейчас проверим.

   - Как? - не без испуга спросил Гойро.

   - Ил, попроси ребят дров в баню натаскать.

   - Биргир, поддай еще, замерзнем! - крикнул Ваня, не в силах открыть глаза от жара.

   Оск послушно плеснул воды на камни, и те зашипели. Ренди, по прозвищу Соловей, по-бабьи взвизгнул, но из парной не выскочил. Сидел, терпел. Он вообще был тем, кого в детстве мальчишки во дворе называли презрительно "хвостик". И сейчас везде таскался за Иваном, пытался угодить. Вот Биргир, тот тоже повсюду следовал за сыном Тора, но в дела не совался. Как будто и вправду был телохранителем.

   Биргира, кстати, Туров с горем пополам смог убедить в человечности своего происхождения, а вот с Ренди все обстояло не так просто. С каждым днем Соловей все больше убеждался в святости сына Господнего, хотя Иван делал все для того, чтобы показать свою обычность. Но Ренди находил проявления Светоча даже в рубке дров, а если уж увидит что-нибудь психокинетическое, то все пропало.

   Хотя и польза от шпиона тоже была. Дня через три после своего появления Соловей заявил, что сир Эриган Виссел короновал сам себя в столице и выехал вместе с большим войском по главному тракту в направлении к Утесу Гроз. Видимо, остались у наушника еще какие-то свои осведомители. Новость больше встревожила Крафтера и Иллиана, маленький лорд до сих пор был занят похоронами и к сведениям о походе против себя не отреагировал.

   Малый совет, как называл его Туров, в лице капитана Иллиана Лейтли, разведчика-шута Крафтера Боули и его, психокинетика шестой категории, решил, что надо готовиться к обороне. Крафти проехал по деревням набрать еще добровольцев, рассказать о подвигах полубога Айвина, об освобождении лордом Эдваром Утеса Гроз от племен и о многом том, что было частично правдой, а частично вымыслом. Лейтли предстояло заняться укреплением оборонительных сооружений и обучению крестьян - что тоже было не совсем просто, поскольку большую часть времени люди проводили у холма Смерти. А Ивану... Ивану ничего не надо было делать. Собственно, его в этот Малый совет взяли только потому, что он был сильным психокинетиком. Ленку, например, продинамили, хотя Турову казалось, что квик все равно ночью выведывает всю или почти всю информацию от Иллиана.

   Так или иначе, но на некоторое время Иван остался в компании двух человек - упертого северянина, вбившего себе в голову, что ему определенно надо спасти Айвина, пусть он даже не Тор, и повернутого на религии шпиона, увидевшего в светловолосом гиганте сына Господа. И Турову волей-неволей приходилось общаться с ними. Благодаря Иллиану и шлемовой предрасположенности к языкам, Иван достаточно неплохо стал изъясняться с Биргиром, а тот оказался неплохим рассказчиком. От оска, так именовалась народность северянина, не отставал и Ренди, вываливающий информацию таким потоком, что приходилось немало постараться, чтобы отделить мух от котлет.

   Но в конечном итоге в голове Турова стала складываться некая картинка. Он понимал, что в его руках головоломка, не слишком изощренная, скорее, наоборот, простая донельзя, но все не мог подобрать ключ к ней. Иван загорелся идеей разгадать загадку атаки северян, падения самого грозного замка, исчезновения с политической карты двух семей. Но вопросов, как и всегда, рождалось больше, чем ответов.