НФ: Альманах научной фантастики. Вып. 5 (1966) - Михаил Емцев

Почему?..

Может, он обиделся на Роберта? Чушь, мистика! Такого не бывает…

Внезапно Мильчу пришла в голову здравая, заслуживающая внимания мысль.

Перегрузка! Последние месяцы он нещадно эксплуатировал свою золотую жилу. Черный Ящик, не переставая, светился по десяти часов в день. Он не перегревался (за режимом работы Роберт следил внимательно), но кто знает, какие тонкие механизмы были приведены в движение, какие неизвестные элементы необратимо срабатывались. Может, все это привело к нарушению интимнейших связей в сложнейшем аппарате…

И Мильч понял. Он перегрузил машину информацией. Как человек не может перенести избытка солнечного тепла, так Черный Ящик не смог одолеть поток очень запутанной разнокачественной информации, которую обрушил на него Мильч. Черный Ящик надорвался.

Эта мысль привела Роберта в отчаяние.

Значит, все рухнуло. Значит, он останется только правонарушителем, который сидит, дрожит и ждет, когда его заберут.

Значит, он всю жизнь должен увязывать баланс ничтожных доходов с убогими расходами? Ведь без помощи Рога ему в крупные научные работники не выбиться!

Мильч оцепенел в безысходном отчаянии. Он полулежал в кресле, его новенький с иголочки костюм был в масляных пятнах, руки в порезах и ссадинах, галстук съехал набок, ворот рубахи расстегнут… Поверженный герой. Заштатный демон без диплома. Мефистофель на пенсии.

Так прошло несколько часов, и Мильч постепенно успокоился. Жулики — большие оптимисты и жизнелюбцы. Без этого не пойдешь против течения жизни.

— Будем закрывать лавочку, — сказал он. — Поиграли, и хватит. В управдомы я не пойду. Мешает багаж личной собственности. Займусь творческой деятельностью.

Он отыскал под верстаком молоток и приблизился к Черному Ящику.

— Прощай, любимый Рог! Мы славно трудились и, кажется, не остались в обиде друг на друга. Ты, правда, в последний момент подкачал, ну что ж… И с лучшими жокеями бывают неприятности.

Он ударил по крышке Черного Ящика.

В обращении со сложными механизмами человека характеризует универсальный подход. Когда нет возможности разобраться, в каком месте нарушен один из тысячи контактов, составляющих данную схему, человек сердится. А некоторые люди, когда сердятся, пускают в ход кулаки.

По телефонам-автоматам обычно бьют кулаками. Если б все эти Пожиратели Двухкопеечных Монет имели уши, они бы сгорели от стыда за тех, кого им приходится обслуживать. Самая отборная ругань, сопровождаемая толчками и ударами, щедро изливается на бесстрастные металлические лица этих разъединителей в Наиболее Ответственный Момент.

Автоматы, торгующие газированной водой, обычно избиваются ногами. Пинки, удары коленями, толчки бедрами, говорят, помогают бороться с этими жадными механизмами.

Для того чтобы нормально заработал телевизор, у которого начался приступ оптической шизофрении, нужно громко кричать и топать ногами по полу.

Каждому автомату свое.

А Черному Ящику помогла кувалда.

Он засветился и загудел. Но это был странный свет, это был неожиданный звук. Такого Мильчу еще не доводилось видеть…

15

После того как по Черному Ящику был нанесен злополучный удар молотком, в жизни Мильча произошли странные события.

С большим сожалением мы вынуждены констатировать пробел в нашем повествовании. Никаких документов или свидетельских показаний у нас нет. А сам Мильч наотрез отказался говорить на эту тему. Он как-то сразу осунулся, сник и замкнулся в себе. Впрочем, такое состояние можно приписать и весьма конкретному событию. Дело в том, что «гр. Мильчевский Роберт Иванович» получил повестку от следователя районной прокуратуры.

Не будем утверждать, что это вызвало в нем бурю противоречивых чувств и заставило дать немедленный зарок стать на стезю добродетели. Но одно достоверно: Мильч решил рассказать все без утайки. Все как есть…

Исповедь Мильча нам неизвестна. Но кое-что о результатах ее мы сможем узнать из одного письма директора Алексея Александровича Самойлова, адресованного старому доверенному другу. Вот отрывок из письма:

«…Ну, знаешь, такое нужно самому пережить, иначе не поймешь! Я до сих пор, как говорится, отдышаться не могу. Не знаю, с чего и начать. Но поверим лучшим образцам детективов и используем хронологическое изложение событий.

Сегодняшнее утро началось с того, что секретарша доложила о неожиданных гостях. Один немец из ГДР и с ним какой-то паренек. Входят, здороваются. Немец высокий, худой, со шрамом на лице. Представляется: «Август Карстнер, публицист». А парень, совсем еще мальчишка (такие у меня в аспирантах бегают), заявляет, что товарищ Карстнер в совершенстве владеет русским языком, поэтому, дескать, не затрудняйтесь вспоминать немецкие глаголы. Не точно так, но в этом смысле. Я тогда смотрю на этого парня и думаю: в ты-то кто такой, голубчик? Он тут же и отрекомендовался.

— Научный сотрудник Института криминалистики Григорий Черныш.

Наверное, на моем лице отразилось недоумение. Мальчишка даже заулыбался. Но тут же смутился и посуровел. А я тем временем лихорадочно соображаю, происходило ли за последнее время в институте что-нибудь невероятное, преступное и подсудное. И, конечно, ничего не могу вспомнить. Так ничего и не придумал. Да и немец тут при чем?

Криминалист объясняет, что дело очень сложное и они займут у меня довольно много времени.

А я, наконец, сообразил, что если бы случилось что-то такое, прислали бы следователя, а не научного сотрудника.

— Хорошо, — говорю, — товарищи, рассказывайте, с чем пришли.

Он начал с того, что в деле, о котором пойдет речь, переплелись, как он выразился, интересы правосудия и науки. Он лично считает, что интересы правосудия здесь, в основном, удовлетворены, так как главные действующие лица уже изолированы. Зато интересы науки остаются невыясненными, и поэтому неудовлетворенными.

Я таращил, таращил на него глаза, затем спрашиваю:

— Это очень интересно, но при чем здесь я и наш институт? И… может, мы сначала выясним миссию нашего гостя, журналиста из ГДР?

— Товарищ Карстнер приехал в Советский Союз по нашему приглашению. Он и свидетель, — ответил Черныш, — и заинтересованное лицо одновременно.

Черныш предъявил свои документы и сопроводительное письмо на мое имя от директора Института криминалистики.

Ну, я, понятно, согласился помочь, Карстнер улыбнулся, а Черныш начал свою декларацию.

Что я понял? Попробую сгруппировать факты и изложить их без излишних комментариев.

1. Примерно с полгода назад работники угрозыска стали замечать оживление деятельности группы валютчиков, руководимой неким Турком. Сбываемая этой компанией продукция была вполне обычной: деньги, золото, драгоценности. И тем не менее, она вызывала недоумение специалистов. Все предметы, будь то часы или банкноты, оказывались идеальной копией некоторой исходной вещи, послужившей матрицей. Так было и с деньгами, и с украшениями. Затем обнаружили, что эти предметы обладают странной способностью исчезать. Иногда исчезновение происходит со взрывом, иногда — неощутимо, бесследно.