НФ: Альманах научной фантастики. Вып. 5 (1966) - Михаил Емцев

«Как торопится, — ласково подумал Мильч. — Я раньше тоже торопился, волновался, расстраивался. Теперь не то. Успокоился, заелся. Чудо-ящик воспринимаю, как нечто само собой разумеющееся. Вот так».

В этот миг Подольский прекратил писать и устало откинулся на спинку стула.

— Что случилось? — улыбаясь, спросил Роберт.

— Ты ж видишь.

Внутри по-прежнему переливался разноцветный овал, формулы и чертежи исчезли.

— А ты еще пошуруй, может, там что-нибудь осталось, — предложил Роберт. Михаил строго взглянул на него.

— Не шути, дело серьезное.

— Боишься?

— Я боюсь?

— Да, ты.

— Ну да, боюсь, а что? А ты не боялся?

— Боялся, Мишенька, еще как боялся. Но теперь уже не боюсь. Я ни в чем не уверен, но спокоен относительно одного — ящик безопасен. Он не будет взрывать тебя, отравлять, облучать и так далее. Он как сама природа — изощрен, но не коварен. От него можно ожидать всего, кроме смерти.

— Как знать, — хмуро произнес Михаил, — все же, откуда он у тебя?

— Я же тебе сказал, с институтской свалки.

— А туда как он попал, из какой лаборатории?

Роберт пожал плечами.

— По-моему, это дело рук всевышнего.

— Или дьявола.

— Я не вижу ничего сатанинского…

Михаил долго молчал, шуршал бумагами, наконец, схватился за голову и с веселым ужасом на лице, гаркнул:

— Не может быть! Понимаешь, не может быть!..

— Один тоже пришел в зоопарк и впервые увидел жирафа. Стоит, смотрит, качает головой, говорит: «Не может быть, такого не бывает!» Целый день простоял, пока сторожа не выгнали. Так и не поверил.

— Но ты понимаешь, это решение Ортовской задачи энергетического расщепления вакуума. И приведена конструкция установки. Конструкция, понимаешь? Значит, все сложнейшие расчеты, которые мне предстояло проделать в электронном центре, уже выполнены! Но не в этом суть…

Михаил задохнулся.

— Откуда оно, черт побери, знает, что мне нужно решение такой задачи? Что это такое, Мильч? — крикнул он.

— Сэр, меня самого это несказанно удивляет, я в недоумении. Мне он формул и чертежей никогда не показывал.

— А что ты из него извлек?

— Так, — уклончиво ответил Мильч, — различные безделушки. В основном, красочные картинки вроде северного сияния, ну и… в общем, пустяки. Ничего стоящего внимания…

— Может, мне еще попробовать? — спросил Михаил.

— Трудно сказать. Попробуй. Ящик очень капризный.

Подольский осторожно сунул руку в сияющий овал, некоторое время подержал, повертел пальцами, — ящик был безмолвен и глух.

— Все, — сказал Мильч. — На сегодня баста. Обеденный перерыв. И действительно, световые лучи померкли, радужный круг распался, гудение смолко. На них смотрели гладкие стенки шкафа.

— Ты его отключил? — хрипло спросил Подольский,

— Нет.

— А как же?

— Он сам отключается.

— И включается?

— Нет, обычно он включается, когда я подвожу к нему электроток. Но здесь нет прямой зависимости.

— То есть?

— Я могу подвести к нему электричество, могу включить рубильник, а ящик будет стоять такой вот серый и немой, как сейчас. А потом вдруг загорается, сам загорается, и начинает работать. Выбросит штук, то есть нет, посветит так минут десять, двадцать и снова гаснет. Знаешь, иногда он работает без электричества. Я однажды проходил мимо и слышу: гудит. Открыл дверцу, смотрю, действительно, работает. Овал на месте и лучики по нему бегают. Все как надо.

— Ах, черт! Как же это так?

— Да вот так, брат. Я же тебе сказал, что перед тобой чудо. Возможно, у него неизвестная нам особая система аккумуляции энергии. Мало ли что в нем может быть. Одно слово — Черный Ящик.

Они снова замолчали, на этот раз надолго.

— Ну вот что, — сказал, наконец, Михаил, — мы сами в этом не разберемся. Нужно привлекать академическую общественность. Пусть посмотрят специалисты. Пусть изучают, пусть, наконец, создают вокруг него целый институт. Это же действительно чудо! Может, его к нам подбросили из других галактик? Может, это визитная карточка внеземных цивилизаций?

Мильчевский сидел, опустив голову.

Разоткровенничался, старый дурак! Ну и что? Сейчас они распилят твой Рог изобилия и разложат его по полочкам. Аналитики-классификаторы… Все бы вам анализировать! Ну, попалось в руки чудо, почему бы самим не пользоваться, почему бы не разрешить другим подоить божью коровку? Эх вы, ученые!

Роберт ощутил прилив злого вдохновения. Он посмотрел на Подольского, как сапсан на суслика.

— Может быть, это и есть та самая машина времени, заброшенная к нам из будущего? — разглагольствовал Михаил. — Осуществилась мечта фантастов, поэтов, ученых. В несколько неожиданном плане, правда… Не мы отправились в будущее, а будущее пришло к нам в виде этой замечательной машины! Это же здорово! Об этом надо кричать, нужно трубить во все трубы, созвать конгресс…

— Погоди, — перебил его Мильчевский, — погоди и помолчи. Отставить литавры!

Подольский осекся. Он никогда не видел Роберта в подавленном состоянии. Даже не верилось, что этот бодрячок и оптимист может быть таким несчастным.

— Я должен рассказать тебе все, — медленно выговаривая слова, начал Мильч, — я не хотел об этом говорить, чтобы не пугать тебя, но раз ты уж завел речь о разглашении, то… Надо, чтоб ты знал. Это не простая штука, очень не простая. Когда я вначале сказал себе, что она безопасна для людей, это была правда. Черный Ящик не взрывается, не излучает смертоносных потоков неизвестных частиц, он химически безопасен и биологически не активен. Но есть какая-то связь… Понимаешь?

— Не понимаю, — растерянно прошептал Михаил. Он смотрел на бледное лицо Роберта и чувствовал себя неловко, напряженно.

— Есть связь между теми, кто знает о Черном Ящике, и самим ящиком, — Роберт говорил деланно спокойным тоном, — и я свидетель тому, что такая связь может стать смертельно опасной для человека. Поскольку ты уже причастен к этому делу, я тебе расскажу всю правду…

Он передохнул, а Михаил подумал: «Чертовщина какая-то! Вот луч солнца на стекле, вот чернильница, а вот журнал опытов и на нем фамилия Епашкиной обведена красным карандашом, — и тут же этот иррациональный Черный Ящик…» — …Я наврал тебе, будто нашел его случайно на свалке, — продолжал Мильчевский, — сначала я о нем узнал от Асторянова, который научил меня обращению с ним и рассказал одну загадочную историю. Я, правда, долго не верил, пока не убедился кое в чем своими глазами.

— Асторянов умер в прошлом году, еще до моего поступления в институт? — спросил Михаил. — Я читал кое-какие его работы.